Не как обычно - Нина Сергеевна Цуканова

и, напевая мантры, поводила одной из них над ожогом, снимая оставшийся жар.

Эвелина скулила и всхлипывала, отвернувшись к окну.

Имэйх, продолжая петь, еще немного поводила ладонью над поврежденной кожей, до конца ее остужая, потом провела ладонью рядом с ожогом с одной и с другой стороны.

Затянув новую песню, маг легкими прикосновениями кончиков пальцев прошлась по краям пораженной области. Потом повторила, слегка массируя. Так она сделала несколько раз…

Наконец, Имэйх провела ладонью, едва касаясь, прямо по обожженной коже. Это выглядело, словно она просто гладит ожог. Она "погладила" так еще три раза, потом выпрямилась и выдохнула.

Настоящий целитель смог бы сделать больше и быстрее…

Однако, и то, что удалось Имэйх, было весомо.

Подъехавшие медики назвали Эвелину симулянткой (а Сашу – паникершей), побрызгали ожог пантенолом, выждав немного, наложили повязку и уехали.

– К… как ты это сделала? – ошарашенно проговорила Эвелина: – Я уверена, что это ты что-то сделала!

Имэйх загадочно улыбнулась и ответила, что пока не раскроет этот секрет. И подмигнула удивленно глядящей на нее Саше.

Рабочий день, наконец, подошел к концу. Настало время поиска.

***

"Да. Я хотела, чтобы произошло что-то необычное, и оно произошло…" – думала Клара Павловна.

Она привезла для Филиппа кое-какую одежду и книжки почитать.

Филипп заботу оценил, особенно книжки, хотя держать их забинтованными руками ему было очень тяжело. Особенно сложно было с правой рукой, потому что якорь зашел парню как раз под правую лопатку, и рука пока что практически не функционировала.

Филипп попросил ее еще где-нибудь достать ему книги по медицине.

***

Остаток ночи и весь день Шпора пролежал на трубе, постелив на нее свою куртку, подремывая одним глазом и положив на колено руку с самострелом, готовый в любую минуту отражать вторжение.

Опасался он не зря, потому что вечером, ближе к ночи, заявились прежние хозяева. Причем не одни.

Обездоленные бомжи решили, что бить вдесятером одного не стыдно, если он подлюка, и привели с собой подкрепление.

Но узурпатор отстрелялся (единственной стрелой, да) и всех прогнал.

***

– Так, пока не нашла… – подвела Имэйх итог вечера.

– Ну еще бы, – хмыкнула Саша: – Ты же ничего ни у кого не спрашиваешь, просто садишься на снег, сидишь так минут десять, заявляешь, что здесь его нет, и мы уходим. Я бы удивилась, если б ты его нашла…

– У меня свои методы поиска, Саша, – туманно ответила Имэйх.

Саша пожала плечами, предоставляя девушке самой решать, как искать.

Впрочем, теперь, после сегодняшней сцены с исцелением Эвелины – а администратор была уверена, что там что-то серьезное – она, пожалуй, готова была поверить и во что-то сверхъестественное.

***

Филипп продолжал заниматься наблюдением и изучением особенностей местной медицины. Шел третий день, что он находился в больнице (не считая дня поступления), и он собрал кое-какую информацию.

Итак, к методам лечения относились: акупунктура пальцев, причем, в основном, безымянного (из него пытались собирать кровь, но ее там особо не было), кровопускание (точнее, забор ее иглой из вены), намазывание пораженных конечностей мазями и их бинтование и всякие "укольчики" (еще немного акупунктуры) и "таблеточки".

Филипп чувствовал себя пациентом старинной больницы. Ни тебе магии, ни тебе целительства… Как в средневековье.

Относительно на высоте была хирургия (Филипп дал бы ей процентов 40) – хотя, по ощущениям, вместе со злополучным якорем, ему выскребли половину легкого, лопатки и по кусочку от пары-тройки ближайших ребер – и асептика.

Филипп с огромным интересом читал книги по местной медицине. И убеждался, что уровень ее оценен правильно. А также, мог делать прогнозы, что здесь могут вылечить, а что не могут. И, если могут, то как.

Изучал он все это не только (и не столько) из научно-исследовательского интереса.

Состояние отмороженных рук и, особенно, ног оставляло желать лучшего. Чувствительность стоп (практически до лодыжек) и кистей восстанавливаться не спешила, они оставались не теплее окружающей среды, не розовели, а это значило, что и кровоток тоже не восстанавливается…

Что вынуждало Филиппа делать не лучшие прогнозы. Особенно в условиях допотопной медицины…

А он уже вычитал, как подобное "лечится" хирургически, если прочие методы результатов не дали…

Целительство для Филиппа было непрофильно. Если уж на то пошло, определенными навыками обладала Имэйх, хотя тоже была не специалистом. Но ее надо было еще найти. Точнее, в нынешнем положении Филиппа, оставалось только ждать…

Но главное – надо было как-то выбраться из больницы. И помочь в этом Филиппу мог сейчас, пожалуй, только один человек.

Поэтому, во второй половине дня, он обратился к своей спасительнице:

– Клара Павловна, я… понимаю, возможно, это уже слишком, но… Пожалуйста, заберите меня из больницы. Будет лучше, если я… эм… буду не здесь.

Клара Павловна напряженно задумалась.

– Да нет, не слишком… Но я, Филь, за тебя переживаю. Ты еще недостаточно оправился от ранения, а уж про твои руки-ноги я молчу… Врачи говорят, дело серьезно…

– Вот о них-то я переживаю… – простонал Филипп (имея в виду, конечно, не врачей): – Я… Я пока не могу вам всего объяснить, но… мне обязательно нужно убраться отсюда!..

Клара Павловна задумалась на какое-то время.

– Давай подумаем… Но пока лучше побудь здесь немного.

***

Имэйх поставили собирать заказы.

И она прекрасно справлялась. Каким-то невероятным образом ей удавалось успевать все.

Со второй половины дня, когда ей объяснили, как обращаться с кассой, ее поставили принимать заказы. И она сразу начала справляться и успевать все.

Тогда ей поручили и принимать, и собирать. И она… продолжила успевать все.

Да еще и помогала с жаркой картошки.

– Как тебе это удается!? – изумленно воскликнула Саша: – Ты успеваешь и принять, и собрать заказ, и пожарить картошку, да еще и потрепаться с кем-нибудь за жизнь! Как ты это делаешь, черт возьми!?

Имэйх посмеялась и, загадочно разведя руками, ответила:

– Магия!..

***

Наличие горячей (пусть и слишком) воды, еще и пригодной для питья Шпора оценил еще вчера.

Она сочилась из трубы каплями.

Шпора, подумав, прострелил в трубе маленькое отверстие.

Теперь вода постоянно текла из небольшой дырочки в трубе, частью разбрызгиваясь, частью скапливалась в ямке на бетонной плите, постоянно в ней обновляясь. В воде недостатка не было.

Но нужно было достать еды.

Шпора, прикинув, насколько он рискует потерять контроль над локацией, решился на вылазку.

Сначала он предпринял попытку привести себя в порядок. Умылся и наскоро, острой гранью у самого острия стилета, подчистил намек на растительность на лице, оставлять который он терпеть не мог, потому как это сразу начинало