Идущая сквозь миры - Лесана Мун

Второпях подал ей руку, потом понял свою тупость, но отступать было поздно. И в очередной раз восхитился чувством такта принцессы. Она даже бровью не повела на мой глупый порыв. Разговаривала со мной дружелюбно и вежливо, словно это не я сейчас нарушил все возможные протоколы, выпятив свою холопскую руку пред ее светлые очи.

Остаток ночи прошел спокойно. Мы с Зетом дремали по очереди. Когда не спал, то думал о принцессе. Это просто наваждение какое-то. Как дурак малолетний. Все прокручивал в голове ее слова и внешний облик. И что удивительно, голоса Горыныча в моих мозгах затихли, давая мне долгожданную тишину.

На следующее утро мы выдвинулись в сторону Храма Богини Жизни. Зет посвятил меня в план. Мой конь убежал куда-то очень далеко, на свист не реагировал, что странно. Хотя…, учитывая, какая жуткая хрень тут бродит, возможно, его уже и съели. Жаль, хороший был помощник и верный друг. Очень хотелось найти его еще и для того, чтобы нежные ножки принцессы не бились о камни.

Оказалось…, спустя почти три часа пешего перехода, не такие и нежные у нее ножки. Удивился и впечатлился, даже немного почувствовал гордость за то, что она вот такая… сильная при такой внешней хрупкости. В очередной раз себя одернул, что за розовые сопли?

Вечером на привале заметил, что Раяна (какое у нее замечательное имя, даже немного созвучно моему) дрожит. Принес ей чай. Когда передавал чашку, так увлекся игрой света от костра на ее лице и в прозрачных глазах, что замешкался и случайно коснулся своей рукой ее пальцев.

Ого, какие ледяные пальцы. И я совершил очередную глупость. Схватил ее руку и принялся растирать. Гладить тонкие пальцы, мять нежную ладонь, пытаясь передать свое тепло и согреть. Сначала это были просто движения как у матери, которая на прогулке заметила, что ребенок замерз и пытается его согреть. Но когда она закрыла глаза, а потом открыла их, я потерялся. Эти огромные зрачки и томный взгляд. Сердце забилось, как ненормальное, а в паху стало горячо.

— Надо снять перчатку, голую кожу легче согреть — сообщил мне сиплый бас и я, как полнейший идиот послушал его, нарушив хрупкое доверие между мной и этим прекрасным существом, Раяной.

Едва я попытался снять ткань, как принцесса отдернула руку и отклонилась от меня. По ее напряженной спине я понял, что она не жаждет сейчас моего общества. Еще немного посидел и отошел к Зету, иногда поглядывая в сторону костра и одинокой фигуры.

Дежурили мы с напарником по очереди. Сначала он, потом — я. Ближе к рассвету, я заметил, что принцесса мечется и сжимается в клубочек, похоже, что мерзнет, хотя я поддерживал очень яркий огонь и мне было тепло сидеть.

Не в силах наблюдать, как она мечется, норовя упасть в костер, я подошел и просто прилег рядом, прижавшись грудью к ее спине. Моя Царевна моментально затихла, а чуть позже расслабилась и заснула глубоким сном. А я лежал, гладя в огонь, боясь шевельнуться, чтобы не потревожить ее покой, и так волнительно и светло было на душе, как в Новогоднюю ночь, когда ты маленький и ждешь Деда Мороза с подарками.

Когда начало светать, я ушел, чтобы ничем не смутить покой Раяны. Да и если Зет застукает меня в таком положении с принцессой, мне не поздоровится.

Позавтракали мы быстро, затушили костер и опять отправились в дорогу. Еще сутки — и мы на месте. Храм Великой Матери расположен практически на границе двух королевств, но при этом, сохраняет полный нейтралитет в отношении принадлежности к кому-либо. Храмом заведует Верховный Жрец. Говорят, что это очень старый и мудрый дед. Учитывая, что в этом мире, в среднем, живут 150 лет, то Жрецу, наверное, гораздо больше, раз о нем говорят с таким благоговением.

Зет сказал, что наша задача — проводить принцессу до Храма. А что она будет делать дальше — не наше дело. Но вот что-то царапает внутри, при мысли, что я ее брошу там одну, без своей защиты. И как лучше поступить — я еще не решил.

Второй день путешествия прошел без происшествий. Моя Царевна во время долгих пеших переходов держалась так же хорошо, как и накануне, а вот ее горничную мне опять пришлось тащить, как и вчера. Эх, с каким удовольствием я нес бы на себе Раяну. Не сдержавшись, вздохнул в предвкушении.

— Давайте я пойду сама, я уже могу — слабо пропищала Инга, почти повиснув на мне. Видимо приняла мой вздох за горестный, типа иду, тащу ее на себе, бедный несчастный.

Я усмехнулся:

— Не говори ерунду, все хорошо, мне не тяжело.

И снова мы разбили лагерь. Я, как и вчера принес чай своей Царевне, она приняла чашку аккуратно, касаясь буквально двумя пальцами. Старается избежать вчерашнего неловкого момента. От понимания этого факта, я слегка огорчился. Я думал, ей понравилось, как я грел ее нежные ручки. В тайне надеялся и сегодня повторить вчерашний массаж, но, увы. Принцесса разбила мои надежды в прах.

Она даже спать легла рядом с костром, обняв Ингу. Блин! Ну что ж такое? Она, что, мысли читать умеет? Злой уселся дальше от огня, принялся точить свой меч. С удовольствием врезал бы сейчас кому-нибудь.

— Дай девочке время привыкнуть — проворковал подхалимский тенор.

— Та чё там привыкать? — вмешался сиплый. — Завалить и все дела, привыкнет, когда вставим ей между бедер.

— Заткнитесь, ушлепки! — прошипел сам на себя, продолжая чистить меч, но уже более активно и яростно.

— Заткнемсссся, когда инициацию пройдешшшшь — недовольно прошипел третий.

— Что пройду? — переспросил у этих незваных гостей в моей голове.

— Идиот — с уже знакомым убеждением резюмировал сиплый.

— Пошел ты — привычно ответил ему на подначку.

— Инициацию — учительским тоном выдал тенорок.

— Я и первый раз прекрасно расслышал это слово. Ты мне не буквы повторяй, а значение слова поясни.

— Инициация — это когда ты сольешься со своим тотемом, в данном случае, с нами, в одно целое.

— И? Что тогда будет?

— Ничего. Просто мы перестанем существовать отдельно, а сольемся в единую сущность. Что тут непонятного?

— Блин! Проехали. Похоже, нормально объяснить тебе не судьба.

— Я не могу тебе объяснить четко и по полочкам, потому что сам не понимаю, как оно будет. Я только теоретически знаю, а на практике этого никто из нас не проходил.

— Ладно, всегда бывает первый раз — сказал я.

— Точняк, — подхватил сиплый — я помню твой позорный трехсекундный