София в парандже - Александр Афанасьев

– Можно провести как кредитную программу развития территории… – пожав плечами, ответил испанец.

Оставшись наедине, выпроводив назойливых европейцев, генерал с сожалением посмотрел на кофейный аппарат. Кофе ему теперь было нельзя.

Он сел в кресло и закрыл глаза. День за днем, день за днем. Совершенно отвратительный торг – то ли это, чем должен заниматься министр. Почему, когда Болгария была социалистической, никто не выпрашивал деньги на машины…

От мыслей его отвлек телефонный звонок прямого аппарата – его немногие знали.

– Стоянов, – поднял трубку генерал.

– Драгомир…

– Говори, – сразу узнал звонившего Стоянов.

– Бояна Иванова привезли в больницу. Кажется, сердечный приступ.

Этого только не хватало! Отличное завершение дня!

– В какую?

– В университетскую.

– Спасибо, – помедлив, проговорил генерал.

И абонент тут же отключился…

Университетская больница находилась на улице Козяка, в зеленой зоне. Некогда лучшая, сейчас она ощутимо сдала. Лучшая была Токуда – больница, специально построенная для «медицинских туристов» со всей Европы. Но генерала привезли на «Скорой» именно в эту больницу…

Заведующий больницей прибежал, когда министр говорил с лечащим врачом, профессором Никосом Христовым. Генерал взглядом дал понять, что заведующему здесь не место, и тот поспешил удалиться.

– …Значит, сердечного приступа нет? – в третий раз спросил Стоянов.

– Нет, господин министр. Предынфарктное состояние.

– С ним можно поговорить?

– Только недолго. Он должен отдыхать.

– Я недолго…

У палаты Бояна Иванова стояла охрана, частная. Министра внутренних дел они узнали и пропустили без вопросов – еще несколько лет назад работали под его началом.

Иванов был в халате, он не лежал, а сидел на кровати и читал книгу. Был включен ночник. Министр остановился у порога, не зная, идти ли ему дальше…

– Я зайду?

– Заходи…

Стоянов прошел к мягкому уголку, установленному в палате, где раньше лечились члены ЦК, затем решительно свернул в сторону, взял стоящий у стены стул и подтащил ближе к кровати. Он был виновен и знал это. Он мог поступить иначе, но от этого было бы только хуже и не отменяло его вины.

– Как здоровье?

Генерал Иванов отложил книгу и заметил:

– Ты не сказал – друг, как раньше.

– Что, так и будешь играть из себя? – разозлился Стоянов.

– Я не играю.

– Нет?

– Нет. Я все понимаю. Своя рубашка ближе к телу.

– Это не так!

– Не так? А как?

– Кто-то должен был остаться.

– Для чего?

– Для того, чтобы защищать страну!

Иванов покачал головой:

– Знаешь, у меня было время подумать. Я думал о том, что мы все сделали не так. Почему мы пришли к тому, к чему пришли? И знаешь, что я понял?

…

– Наша ошибка в том, что ты говоришь. Кто-то должен остаться, чтобы защищать страну. Защищать от кого? От тех, за кого проголосовали? Или от тех, кто их финансирует?

– Не передергивай!

– А я и не передергиваю. Уйти надо было всем. И сразу. Пусть живут как хотят. Наводят порядок, какой считают нужным. Но без нас. Если мы такие, что нас следует гнать, – надо просто уйти и не просить остаться.

– Я не согласен.

– Как знаешь. Я, кстати, знал, что ты придешь. Попросил Николу позвонить тебе.

– Да?

– Да. Я хотел кое-что сказать тебе, о чем нельзя говорить в министерстве. О твоей дочери, Кате.

– Поясни.

– Ты зря вытащил ее тогда из Турции. Это не было случайностью. Твоя дочь приняла радикальный ислам…

Генерал Стоянов вернулся домой поздно, после десяти часов вечера. Семья отужинала без него, на кухне стояли оставленные ему тарелки, заботливо накрытые салфеткой, чтобы не остыли. Генерал поужинал и лег спать в комнате, которую использовал под рабочий кабинет…

* * *

НЕДАЛЕКО ОТ ПЛОВДИВА, БОЛГАРИЯ

БАЗА ВВС ГРАФ ИГНАТЬЕВО

20 сентября 2016 года

В две тысячи шестом году между США и Болгарией было заключено оборонное соглашение, согласно которому американцы допускались на три военных объекта, принадлежащие Болгарии. Это были базы ВВС Безмер и Граф Игнатьево и крупная тренировочная база в Ново Село. Согласно условиям базового соглашения, базы находились под болгарским флагом и болгарским командованием, но понятно было, что это только иллюзия. Разница в весе Болгарии и США была примерно как между слоном и моськой. Поэтому болгарский флаг был скорее прикрытием для грязных и темных дел, которые там творились.

А творилось там много чего. Мир менялся неожиданно, стратегическую важность приобрел доступ к Черному морю и вообще Черноморскому региону, потребовались базы вблизи Украины, Грузии. А вот хорошо знакомая, обжитая база Инжирлик в Турции стала, наоборот, ненадежной. Времена первой, холодной войны прошли, и все понимали, что полным ходом идет вторая – только, в отличие от первой, не между двумя блоками. С одной стороны был Запад и все, кто к нему присоединился, искренне или нет – их задачей было оставить все, как есть. Они были вынуждены держать оборону от многочисленных, атакующих со всех сторон врагов, которые были заинтересованы в переделе. Китай, Россия, Индия, Турция, Латинская Америка. И оборонять бастион становилось все труднее…

Два человека стояли у джипа на краю летного поля и смотрели на взлетающий «С-27». Этот итальянский самолет был куплен для ВВС США в количестве шестнадцати экземпляров, после чего программу приостановили, а с самолетами не знали, что делать. Эти самолеты несколько лет простояли как невостребованное федеральное имущество, после чего все шестнадцать передали в US SOCOM. Посвященным они были известны как «маленькие лошадки» – конкретно этот летел в Грузию, на аэродром Кутаиси, с грузом оружия и боеприпасов для спешно реорганизуемой и усиливаемой грузинской армии. И обратно он тоже полетит с грузом…

– Ну что? Встречался с Рашидом? – Очкарик средних лет с очень недобрым, пронизывающим взглядом смотрел куда-то вдаль, ни на чем не фокусируясь.

– Да, сэр. – Подтянутый, средних лет офицер спецназа с заткнутым за погон черным беретом провожал взглядом взлетающий самолет.

– И что?

– Они у него. Он обижен на нас, что не предупредили.

– Сикерд тоже?

– Да, сэр.

– Он в порядке?

– В относительном, сэр. С ним еще какой-то русский и двое грузин. Мафия, сэр.