Одержимая - Марина и Сергей Дяченко

Демон ощетинился:

— Не твоего ума дело!

Ирина сделала два больших глотка и пообещала себе молчать, пока можно.

Тем временем за дальним столиком разворачивалось действо. Сегодня, до визита в этот ресторан, отношения Максима и Кати на повышенной скорости проскочили несколько этапов; оба кричали, и оба плакали. Оба ходили в церковь и ставили свечки за упокой матери и свекрови — Евгении Николаевны. Оба измучились и наконец оттаяли: Максим гладил Катину руку, нежно гладил и целовал, и просил прощения, и каялся, что был эгоистом, дураком, слепым…

— Похоже, мужик только теперь сообразил, каким был идиотом, — сказал демон, будто отвечая на мысли Ирины.

Часы на стене показывали девять пятнадцать.

— Еще часок они посидят, — продолжал комментировать демон, — а потом поедут вместе домой. Мы их проводим. Проследим, чтобы все было в порядке.

— Свечку подержим, — не смолчала Ирина.

— Если надо, — сурово отозвался демон, — то и подержим, не беспокойся!

Официант поднес еще бокал на подносе. Ирина отхлебнула; у нее закрывались глаза.

— Зверь ты, — пробормотала она сонно. — Всю ночь меня мучил… Весь день гонял… Издевался… Ни жалости, ни сострадания…

— А у тебя, ведьма, было сострадание к обреченной девушке?

— А почему ее жалеть, а меня нет?

Демон мрачно ухмыльнулся.

— Я домой пойду, — пробормотала Ирина.

— Пойдешь, когда я разрешу.

— А закурить можно?

— Нет! Ты бросила курить, запомни!

Ирина допила третий бокал. Обессилено откинулась на спинку кресла:

— Кто ты такой, вообще? Как тебя зовут?

Демон молчал.

— Кто знает имя демона, тот имеет над ним власть, так? — Ирина была рада показать осведомленность.

— Меня зовут Олег, — вдруг сказал ее собеседник.

Ирина на секунду протрезвела:

— Демон Олег?!

— Для тебя Олег Васильевич, — отрезал сидящий напротив.

Ирина помолчала.

— Отпустил бы ты меня, Олег, — сказала наконец. — Что я тебе сделала?

Демон глядел мимо нее — на Катю и Максима за дальним столиком. Ирина повернула голову; Катя поднялась, что-то сказала мужу, взяла сумочку с кресла, направилась в сторону уборной…

Максим взял свой телефон, лежащий на краю стола.

Ирина повернула голову. Снова посмотрела на демона: в глаза. Весь этот день она избегала его взгляда, и немудрено; теперь то ли алкоголь, то ли сделанное дело придали ей смелости.

Глаза у демона Олега были жуткие: желтые. С вертикальными зрачками.

— За любовь, — Ирина подняла бокал с остатками вина на дне. — Ты пить не можешь? Ты не ешь, не спишь, так?

Демон молчал.

— Расскажи мне о себе? — не чувствуя отпора, Ирина наглела. — Раз уже ты в меня вселился, а не в кого-то другого… Мы почти родственники, так?

Демон молчал, но глаз не отводил.

— Ты был человеком? Откуда ты явился? Расскажи, мне же интересно…

Демон приподнял уголки губ.

— Хорошо, — Ирина вздохнула. — А почему ты вселился в меня? Разве я что-то могу? Почему не в министра какого-нибудь, не в миллионера… Почему ты не вселился прямо в Катю, если тебе так приспичило ее спасти?

Демон откинулся на спинку кресла. Наконец-то опустил глаза:

— А ты сама как думаешь?

— Никак, — призналась Ирина. — Я не имею понятия, чего ты ко мне привязался.

— Ты ведьма.

— Да какая я ведьма, — Ирина вздохнула. — Я шарлатанка самая настоящая, кручу-верчу, обмануть хочу…

— А кем ты мечтала стать в детстве? — вдруг спросил демон. — Ведьмой?

— Врачом, — призналась Ирина.

— Зачем?

Ирина задумалась.

— Низачем. Просто так.

— Помогать людям?

— Ну что ты за… — Ирина осеклась. — Какое там — «помогать людям»? Мне бы кто помог! Я всю жизнь одна-одинешенька, ни деньгами поддержать некому, ни блатом, ни слово доброе сказать… Отец алкоголик, мать пьянчуга! Ну, поступила я в медучилище, ну, покрутилась в поликлинике сестрой… Знаешь, какие там зарплаты? Кому я с такой зарплатой помогу?!

* * *

Катя поправила макияж перед зеркалом. Улыбнулась; счастливое лицо, бледное под тональным кремом, с заплаканными глазами, заплаканными и веселыми… Как много может случиться в один день. Крах и возрождение. Конец и начало.

Она подмигнула своему отражению. Сейчас она вместе поедут домой. Их встретит Джина.

Она засмеялась.

Из уборной было два выхода; продлевая счастье, Катя прошлась по маленькой крытой оранжерее. Постояла у аквариума с большими красными рыбами. Потихоньку вернулась в зал.

Тихонько играла музыка. Макс сидел вполоборота, лицом к выходу из уборной, куда ушла Катя; не видя ее, он разговаривал по телефону. Сквозь тихий шум и нежную музыку до Кати долетела сперва интонация: мурлыканье. Мягкий рокот. Мед и сливки, шелк и бархат, голос влюбленного мужчины.

А потом она услышала слова.

— Солнышко, — говорил кому-то Макс. — Сегодня никак, я занят. А завтра обязательно. Люблю, люблю, моя лебедушка. Спокойной ночи, и до завтра.

* * *

— …Ты знаешь, что такое работа в этой поликлинике? За гроши? Ну и послала я все подальше, пошла, где денежно… То есть я думала, что там денежно… как я пришла, та фирма накрылась… Ой, да зачем я это все рассказываю? Оно тебе надо? Ты о Кате, вон, беспокоишься, она из продвинутых, и чувства у нее продвинутые: любовь там, благородное чувство вины… А мне не положено!

Ирина оглянулась.

Макс сидел, положив на край стола телефон, и в позе его было нетерпение. Макс смотрел на вход в уборную; оттуда вышла одна дама, затем другая, но Кати не было.

— Где она? — настороженно спросил демон.

Максим поглядел на часы.

Ирина поднялась, на ходу трезвея:

— Счет, пожалуйста.

Печатая шаг, она вошла в женский туалет. Неделикатно окинула взглядом девушку у зеркала и пожилую даму с салфеткой в руках, заглянула в пустые кабинки.

Прошла уборщица — вошла в одну дверь, вышла из другой. Ирина, как ищейка, вышла в крытую оранжерею, тупо оглядела рыб в аквариуме, обернулась к гардеробу…

И успела увидеть в проеме закрывающейся двери знакомую фигурку.

* * *

В центре города всегда праздник. Катя шагала в толпе, среди огней реклам, среди фонарей и фар, среди цветочных киосков, среди витрин и туристов, по городу, где даже в полночь не видно звезд от вездесущего света. Катя любила свет. И сейчас, на свету, ей было хорошо и спокойно.