Откровение - Елена Усачева

— Спасибо за совет, — постаралась я улыбнуться, — буду осторожней.

— Не в осторожности дело, — Олег снова склонился ко мне, — а в том, что ты еще ничего не знаешь. Настало время познакомиться с остальными. Настало время стать одной из нас.

Его слова заставили меня сжаться. Одной из них, значит, против вампиров. Узнать все, значит, узнать, как вампиров уничтожать. Противоречивые чувства потянули меня в разные стороны. С одной стороны, не мешало бы овладеть парочкой приемов против особо яростных недоброжелателей, но с другой стороны, я понимала, что чем больше Смотрители станут обращать на меня внимания, тем опасней Максу будет рядом со мной находиться. Между мной и Максом словно разверзлась пропасть — первый, кто попробует сделать шаг навстречу, обречен погибнуть.

— У нас билеты! — запаниковала я. Еще чуть- чуть, и он меня уговорит. Этот взгляд, эта улыбка — так и хочется ему помочь. Но я должна попасть домой. Должна найти объяснение происходящему кошмару. А потом… потом посмотрим, что делать.

— Хорошо, хорошо! Не торопись! — Олег снова коснулся меня. А я и забыла, что руки человека такие теплые. Неприятно теплые. — Я понимаю, не совсем удобно — ты устала, мечтаешь встретиться с друзьями. Может быть, позже? Знаешь, мы можем и сами приехать к тебе.

— Нет, нет! — воскликнула я. Наверное, слишком быстро и громко воскликнула. Но ведь там Макс, там все! Олег ничего не обнаружил, но приехать могут самые сильные Смотрители, которые во всем разберутся. И что тогда? Катастрофа! Не знаю, что могут сделать Смотрители, но раз их боятся, значит, сила у них есть.

Я смахнула набежавшую слезу и теперь сама склонилась к Олегу, заглянула ему в глаза, попыталась изобразить самую очаровательную улыбку, на какую была сейчас способна.

— Олег, зачем все это нужно? Смотрители, вампиры… — Мой собеседник удивленно дернул бровью, но глаз не отвел. — Наверное, для вас очень важно… бегать, кого-то ловить. Я подумала… Я хочу отказаться.

— От чего отказаться? — Олег смотрел на меня во все глаза, как на человека, которому предложили мороженое, а тот заявил, что мороженое не любит.

— От дара. Москва, всякая суета… Не надо, спасибо.

Мысленно я сделала шаг вперед, в ту самую пропасть, что была между нами с Максом. Пламя взметнулось у меня под ногами. Не нужно мне никакое оружие, не собираюсь я жить без любимого.

Олег хмыкнул, откинувшись на спинку.

— У тебя ничего не получится, — заговорил он медленно. — Ты то, что ты есть. Для осознания этого тебе и нужно встретиться с остальными. Далее если ты откажешься от дара, он останется с тобой, и на него будут реагировать те, с кем ты призвана бороться. Разве ты еще не почувствовала?

— Чего не почувствовала? — прошептала я.

Он все знал. Я видела это по глазам. Он отлично знал, что в моем городе есть вампиры. А еще он знал, что я играю против него. Поделился ли он собранными сведениями с остальными?

Олег моргнул.

Ответ был «да».

— Возвращайся домой, но будь осторожна.

Олег положил мне на колени книгу. Светло-зеленая обложка, вдоль корешка золотыми буквами набрано название «Приметы и суеверия дворянства пушкинской поры».

— Почитай в самолете. Забавная вещица, сейчас только купил. — Затем он ткнул пальцем в телефон. — Смотри, какое удачное сочетание — шестнадцать часов семь минут. «Семь — семь». Это хороший знак. Будь внимательна к тому, что тебя окружает, не рискуй. И ничему не удивляйся. Все говорит за то, что мы скоро встретимся.

Олег поднялся с кресла.

— Поверь, то, что ты Смотритель, судьба. От нее нельзя отказаться. В том то и прелесть. Да, судьба. Судьба! — повторил Олег и, подняв вверх ладонь в знак прощания, пошел вдоль кресел.

— Кто это? — раздался за моей спиной голос мамы.

— Подошел время спросить, — пробормотала я, пряча книгу в сумку. — Что хорошего в цифре семь?

Мама стала рассказывать о цифрах и связанных с ними приметах, об устойчивых и неустойчивых знаках, а я продолжала смотреть на удаляющуюся фигуру в светлом пальто. Что это значит? Что там за люди, знающие, казалось, обо всем? И зачем мне подаренная книга? Или под обложкой спрятано нечто другое?

Мне стало страшно. Очень страшно. Я сжала в кулаке телефон. Хм, не ехать домой… Как они себе это представляют? Что я все брошу и помчусь к ним в гости? И что страшного меня ждет дома? Или все как-то связано с маньяком, о котором говорила Галка?

Перед самой посадкой в самолет у меня вдруг ожил сотовый.

— Извини, Машенька! — Снова Олег. Разве он не все сказал? — Я специально позвонил, чтобы у тебя остался номер моего мобильного. На тот случай, если я тебе понадоблюсь. Я всегда на связи. Приезжай скорей! Я буду ждать!

Олег отключился, и я машинально посмотрела на экран. Палец дернулся, вызывая «иконку»: «Хотите удалить номер? Да — нет?» Секунду я поколебалась. Очень хотелось удалить, тем самым вычеркнув Олега вместе со всеми Смотрителями из своей жизни. Но перед глазами тут же встали Катрин с ее извечной улыбкой, постоянно недовольный Лео, и я даже услышала, как он говорит: «II у a trop de bruit ici».[5]Захлопнула телефон — сохраним. Может, и правда пригодится.

В самолете разговор с Олегом не выходил у меня из головы. Видимо, Смотрителям что-то от меня нужно, раз он ждал в аэропорту. Что-то, что могла им дать только я. А раз так, то Олег слишком легко согласился подождать. Похоже на обходной маневр, как будто в рукаве у него припрятана козырная карта. Знать бы какая… И еще книга — о снах, кладах, каких-то белых женщинах, картах, счастливых дорогах и внезапных смертях.

О цифрах в ней тоже было. «Один» означает цель, проявляется в агрессии, «два» число антитезиса с такими крайностями, как день и ночь. Странно, почему антитезис, если два — это гармония. Встречаются двое, и им хорошо. Семья появляется, когда двое живут вместе. У человека две руки, две ноги. Какая же тут противоположность? Если только симметрия. «Три» — неустойчивое число, знак треугольника, прошлое, настоящее и будущее. «Четыре» — устойчивость и прочность, квадрат, стихии, стороны света, у всех стульев четыре ножки. «Семь» — соединение устойчивости с неустойчивостью (цифр «четыре» и «три»), целостности с идеальностью («один» и «шесть»), а еще количество дней недели, нот в гамме. Цифра везения. «Один» и «шесть»… ну да, шестнадцать. Вот почему Олег сказал «семь — семь», когда времени выло шестнадцать часов семь минут… А я-то подумала, о чем он… Все сходится.

Сюда же в нумерологию затесался Пифагор со своей таблицей умножения и объединенной математической системой арабов, друидов, финикийцев и египтян. «Пифагор доказал, что все сущее может быть выражено числами… Квадрат Пифагора или психоматрица…»

Книга закрылась сама собой. Еще одна загадка? Или случайный подарок? Олег купил первое, на что упал взгляд, обложка красивая, золотые буквы. Сидел, ждал меня, листал, а потом отдал. Нет, в такую последовательность верится с трудом. Зачем он стал бы мне отдавать купленную себе книгу? Значит, принес ее специально для меня. И что я в ней должна была найти? Историю цифры «семь»?