Мой нежный завоеватель - Джудит Френч

— Мне доводилось слышать совсем другое.

Во имя Священного огня, что это он сейчас делает? Кровь забурлила в ее теле, и она тихо застонала.

— Неужели ты веришь всему, что слышишь?

Его руки продолжали свое неустанное скольжение по ее телу, касаясь интимных мест и вызывая такое наслаждение, о котором она не смела и мечтать.

— Ты солдат, — сказала она в ответ, отчаянно пытаясь игнорировать сладостные ощущения, которые угрожали поработить ее. — Ты завоеватель.

— Неужели?

Его тихий смех всколыхнул ее кровь, вызывая импульсы неизведанного удовольствия, пронизавшие ее с головы до пят. Он нашел ее губы и поцеловал так, как никто раньше не целовал. Его жаркий язык проскользнул глубже, и она приникла к Александру, ощущая, как бешено закружилось все вокруг. Пламя в ее крови стало нестерпимой пыткой, и она уже не в силах была оставаться неподвижной. Барьеры ее разума разрушились под напором его запаха, вкуса его губ и даруемых им ощущений.

К своему стыду, она обнаружила, что не может преодолеть искушение прикасаться к нему, изучать пальцами его могучие плечи, упругие мышцы его сильных рук и жесткие квадраты мускулов плоского живота. Роксана еще никогда раньше не была так близка с мужчиной. Пытаясь прийти в себя, она чувствовала телом вулканический жар его тела, видела блеск его повлажневшей кожи, ощущала мерное движение его груди.

Их взгляды встретились, и они на мгновение остановились, чтобы передохнуть, а она прочитала в его серо-голубых глазах восхищение.

— Ты намеревался опозорить меня перед своими людьми, — снова перешла она в наступление. — Согдианские женщины знатного рода не танцуют для публики, а только для своих…

— Для своих мужей? Но я и есть твой муж, твой господин. Когда-нибудь… Когда-нибудь ты станцуешь только для меня. — Его сильные руки обвили ее тело. — Ты права, — хрипло прошептал он. — Никто другой не должен видеть такое тело. Ты чародейка, маленькая звезда.

— Оставь свои сладкие слова для тех, кто поверит им.

— Ты знаешь, что я говорю правду. Ты не смертная женщина. Наверно, ты горная волшебница, готовая обернуться туманом в моих руках.

Она ощутила, как налились ее груди, а соски закаменели под почти неуловимым касанием его пальцев, порхающих над ними. Она только вздохнула, когда он склонил голову и нежно сжал губами сосок. Ее тело растворилось в волнах желания.

— Перестань! — молила она. — Прошу тебя… не делай больше этого. — Она закрыла глаза и откинулась на подушки.

Ей было известно, что подобная игра между мужчиной и женщиной совершенно нормальна. Наложницы отца рассказывали ей о том, как использовать для ласк язык и зубы, но она не могла предположить, что столь сильными окажутся ощущения.

— Сладчайшая Роксана, — глухо пробормотал Александр.

Он потерся носом о ее плечо, а затем опустился ниже, чтобы отметить поцелуями дорожку от ложбинки между ее грудями до пупка. Его пальцы скользили все ниже, пробираясь между волосками низа живота к влажному источнику жара между ее бедер.

Она уже не могла сохранять неподвижность, а изгибалась и стонала, когда он подобрался к входу в ее сокровищницу. «Он мой супруг, — напомнила она себе. — Ничто из того, что мы здесь делаем, не может быть…»

— Ох-х!

Александр погрузил палец во влажные складки.

— О, сладость моя!

Она вскрикнула, когда на смену пальцу пришел горячий язык. Это явно было волшебство! У нее уже не оставалось никаких сил, чтобы противиться собственному желанию.

Он погрузил в нее лицо, пробуя, смакуя и втягивая в себя ее влагу. Она почувствовала, что его руки проскользнули под ее ягодицы, приподнимая бедра, чтобы погрузиться в нее еще глубже. Она выгнулась дугой, раскрываясь навстречу ему, вцепившись пальцами в его волосы и подстегивая его стонами и частыми вздохами.

Ее тело покрылось потом. Все упорядоченные мысли улетучились, и она полностью отдалась страсти, растворяясь в диком неудержимом желании.

Крепкие ладони схватили ее руки и направили их вниз, чтобы они ощутили его твердую, как скала мужественность.

— Что скажешь ты сейчас, маленькая жена? — прошептал он. — Следует ли мне превратить тебя в женщину? — Его руки прошлись по курчавым волосам ее холма, и она задрожала от желания, когда его длинные пальцы добрались до преддверия ее женской сущности. — Должен ли я подарить тебе любовь, Роксана?

Она притянула его к себе, наслаждаясь ощущением близости его мускулистого тела.

— Да! — воскликнула она, внезапно подчиняясь устремлениям своей плоти. — Да.

Он быстро погрузился в глубины ее девственности и оказался слишком велик… Очевидно, она не могла… Она ощутила, как рушится барьер, но боль оказалась кратковременной и не причинила ей никаких страданий. Затем она почувствовала наполненность перед тем, как он вышел и снова вошел в нее. Роксана приготовилась к неприятному моменту, но на этот раз ощущения были другими, и ей оставалось только гадать, почему так случилось.

Она обнаружила, что инстинктивно приподнимается ему навстречу в момент соития, прижимается к нему и вскрикивает. Против своей воли она стала раскачиваться на волнах страсти, поднимаясь по спирали все выше и выше, пока реальность не взорвалась звездопадом, унося ее в бесконечность.

Потом он держал ее в своих объятиях и нашептывал слова любви на ломаном персидском. Она прикрыла веки, скрывая отчаянное смятение, которое — она знала это точно — можно было прочесть в ее глазах. Какую же секретную магию он применил, чтобы она смогла забыть Мараканду и резню на реке Оксис? Она добровольно уступила ему. Хуже того, она стала его партнером в завоевании собственного тела. Эту битву он выиграл, а вскоре выиграет снова. Значит, она должна бороться до конца за свою душу, которой он не должен овладеть никогда! Ради достижения этой цели стоило пожертвовать остальным. Этот мужчина, сделавший ее женщиной, обладал только телом Роксаны. Она вздохнула и прижалась к нему сильнее. Плоть должна уступить плоти.

Еще дважды в прохладной темноте ночи он дарил ей свою любовь, погружая их обоих в пучину страсти и обучая ее таким вещам, о которых она даже не мечтала. На третий раз Роксана сама оказалась в роли учителя, используя свои познания, полученные благодаря изучению древних традиций Индии. Когда они отдыхали, с трудом переводя дыхание, он поцеловал ее в распухшие от любовных игр губы.

— Поклянись мне, — потребовал он, — поклянись, что ты никогда не пойдешь по пути малодушных… что никогда не совершишь самоубийство.

— Я этого не сделаю.

— Ты уже этого не сделала. Твоя любовь к жизни слишком велика, так же как и моя. — Серые глаза пытались заглянуть в ее душу. — Признай это, маленькая согдианка!

— Я действительно ценю жизнь, поскольку люблю ее. Но, тем не менее я без колебаний вонзила бы кинжал в твою грудь, если бы не боялась за безопасность своего народа. — Она оперлась подбородком на руку. — Я вовсе не труслива, македонец, и прошла полный курс воинского обучения.