Голодное сердце - Ольга Гусейнова

– Вам плохо, Ева?

– Нет, просто ваши глаза – красивые, синие, и краснота совсем ушла. Значит, вы сытый? Да?

Он несколько раз моргнул, потом нахмурился и как-то весь напрягся, продолжая идти, скорее всего, в мою каюту. Члены экипажа провожали нас изумленными и почему-то немного испуганными взглядами. Я никак не могла сосредоточиться и осмыслить происходящее, мало того – мне было стыдно за свое поведение. Боже, они же, наверное, бог знает что подумали обо мне! Липну к капитану как банный лист, хватаю за руки, за лицо. Да я сама от себя в шоке, но ничего не могу поделать – меня непреодолимо тянет к Рантаиру.

Опустив голову, горько вздохнула, пытаясь тайком, чтобы никто не заметил, вытереть слезы.

Войдя в каюту, эльтар осторожно опустил меня на диван и, повернувшись к Дару, приказал:

– Еды, немедленно! – Опять обернулся ко мне: – Эльтарина Ева, я отвечу на ваш вопрос. Да, вы накормили меня досыта, чего раньше со мной никогда не случалось, и ваш труд будет вознагражден. Не волнуйтесь, думаю, после оплаты вы очень долго не будете ни в чем нуждаться. Можете путешествовать на моем корабле, сколько вам захочется. Для меня это будет удовольствием.

Я слушала, а внутри росло раздражение пополам с яростью, и это чувство я тоже испытывала впервые. Захотелось сделать ему больно, как только что сделал мне он.

– Я просила о должности техника или пилота, а не вашей или чьей-то еще кормушки, эльтар! Боюсь вас оскорбить, но придется: я не могу взять плату за услугу по кормлению, потому что вас я использовала в тех же целях, а так как у меня нет денег, то и оплачивать ваши услуги мне нечем. Вы мне ничего не должны, как и я вам, надеюсь. И если я причиняю вам столько неудобств, то высадите меня на первой же обитаемой и разумной планете, я сама о себе позабочусь. – Пока я говорила, я словно сдулась, как воздушный шарик, поэтому последнюю фразу позорно прохлюпала сквозь слезы: – И сходите наконец к Дару, у вас опять кровь пошла.

Сунув ему в руки салфетку, направилась в санблок, стараясь не смотреть на него и не прикасаться. Хотя краем глаза заметила небольшое столпотворение за спиной ошарашенного Дара, замершего в дверях с тележкой. Я не выдержала такого унижения и завопила:

– Неужели никого из вас не учили стучаться, когда входите в чужую каюту, и не подслушивать чужие разговоры?!

Это было последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, я развернулась и бросилась в санблок. Не знаю, что в каюте происходило дальше, потому что не выходила я часа два, наверное. Кто-то иногда стучался в дверь, но я кричала: «Уходите!»

Как же мне было стыдно за свое поведение! Представляю, что они подумали о земных женщинах: приставучие, наглые, прожорливые истерички. А ведь еще совсем недавно я была образцом спокойствия и хладнокровия. Мои эмоции ограничивались недоуменным поднятием бровей или презрительной усмешкой для врагов. А для друзей – приветливая улыбка и любая помощь, которую я могла оказать. И я всегда щедро делилась хорошим настроением, ведь оно повышало его и другим.

Устав сидеть взаперти, хоть и добровольно, я привела себя в порядок, тихонько открыла дверь и вышла. В каюте никого не было, но зато стоял накрытый стол. Погладила свой урчащий голодный живот и накинулась на еду, как ястреб на дичь. Стресс и масса впечатлений забрали все силы, поэтому, добравшись до постели, я сняла резинку с волос, верхний кафтан и легла прямо в нижней блузке. Спать обнаженной на чужом корабле я не решилась. Штаны и туфли стянула уже лежа, бесцеремонно спихнув ногой на пол.

Проснулась я оттого, что ко мне кто-то прикасался – нежно водил пальцем по щеке. Я открыла глаза и уставилась в самые красивые синие глаза, какие только видела. Рантаир полулежал рядом и смотрел с такой нежностью, что у меня внутри от счастья запорхали бабочки. В подобные моменты понимаешь: этому мужчине можно простить все на свете. Через несколько секунд он ласкал мое лицо ладонью, а я от удовольствия едва не мурлыкала, прикрыв глаза. Наклонившись ко мне чуть ближе, Рантаир прошептал:

– Если вы еще согласны стать моим пилотом, то вы приняты.

Окутанная его теплом, вкусом и запахом, я не сразу поняла, что он сказал. А когда смысл наконец дошел до меня, резко подскочила на колени, завопила от счастья и кинулась обниматься. Мой капитан лежал и не шевелился, а в глазах застыло удивление: наверное, не ожидал подобной выходки.

Выплеснув первую порцию радости, я села рядом и начала выплескивать вторую:

– Я очень быстро освою управление вашим кораблем! Вы не пожалеете, что взяли меня пилотом! Я, конечно, и техник очень хороший, и, если потребуется, могу бесплатно работать, но летать люблю больше, чем копаться в механизмах. На нашем корабле я и техников заменяла, и пилотом была. Так что я со всем справлюсь. – Потом неожиданная мысль меня немного напугала, и я схватила его за руку: – А как быть с вашим языком? У вас есть какие-нибудь обучающие программы? Ведь переводчик есть только у вас и Дара и, наверное, у Дира, потому что он вроде бы понимал, когда я с ним говорила. Но вы не волнуйтесь, я очень быстро выучу язык.

С большой надеждой уставилась на капитана, ожидая решения. Он же смотрел на меня с непонятным выражением лица, держа мою руку и поглаживая большим пальцем ладонь. А я только сейчас заметила, что на мне чересчур тонкая блузка, которая ничего не скрывает, а лишь придает пикантности моим округлостям. С одного плеча рубашка и вовсе сползла, и завершала картину полного безобразия его ладонь у меня на коленях.

Я залилась краской, выпустила чужую руку и медленно отодвинулась подальше. Потом быстренько слезла с кровати и, надев кафтан и застегнув все липучки вдоль груди, почувствовала себя увереннее. Пока не повернулась к Рантаиру лицом и не увидела довольную усмешку. А мое лицо, наверное, сейчас напоминало спелый помидор.

– Извините, я снова забылась, эльтар. Не знаю, что со мной творится в последнее время… – виновато, почти шепотом пролепетала я.

Он поднялся одним движением и, пальцами приподняв мой подбородок, тихо сказал:

– Не стоит извиняться, Аттойя. Ты как океан пресной воды в песках Крап-чага: столь же желанна и живительна, но абсолютно нереальна. Я даже представить не мог, какое сокровище найду, когда от скуки приказал подобрать твой шлюп. Но хочу, чтобы ты знала – то, что я нашел, я никогда не потеряю и никому не отдам! А насчет языка не волнуйся: рил, который у тебя в ухе, не только переводит, но и постепенно обучает и тебя, и нас. Двустороннее обучение. Можешь уже пытаться говорить на нашем языке, это ускорит процесс обучения. Просто подумай о том, как будет звучать фраза на моем языке, и произноси слова, которые уже слышала. Рил поможет.

Я еще переваривала первую часть его монолога, вторую – решила обдумать позже.

– А сколько мне будут платить, эльтар?

Он опять улыбнулся, и мое сердце, как подкошенное, ухнуло вниз.

– Сколько ты захочешь, эльтарина, столько и получишь!