Преломление - Питер Клайнз

– Возможно. Трудно сказать точно. В том смысле, что они – кучка анахоретов, и я, конечно, для них в определенной степени чужак. Я часто имею дело с подобными людьми, уже привык. Но за последние шесть или семь месяцев обстановка вроде как… ухудшилась.

– Как ухудшилась?

– Это будет четвертый раз, – сказал Реджи.

– Почему мне кажется, что к этому-то ты и вел?

– Возможно. Два месяца назад, сразу после моего последнего визита, я послал туда Бена Майлса. Он был одним из моих…

– Я в прошлый раз с ним познакомился, – Майк поднял палец. – Ты использовал прошедшее время. Что с ним стряслось?

Фишка в пальцах Реджи прекратила вращение.

– Он отправился в Сан-Диего провести официальную проверку. Когда он вернулся, мы немного поговорили, и он в целом отозвался обо всем положительно. И о проекте, и о людях. Меня он упорно называл «приятелем», и, помню, я тогда подумал, что это как-то странно, но решил, что он подхватил словечко в командировке. Бен сказал, что через пару дней предоставит полный отчет. А потом поехал домой и позвонил оттуда в девять-один-один. Сказал, что кто-то похитил его жену и подменил посторонней женщиной.

Муравьи приволокли образ Бена, протягивающего Майку ладонь для пожатия. На другой руке было золотое обручальное кольцо.

– Он работал с несколькими проектами, имеющими отношение к госбезопасности, поэтому пришлось привлечь ФБР. Бекки, его жена, малость офигела, но прошла все проверки. Бен по-прежнему ее не признавал. Обвинил меня в том, что я участвовал в подмене. – Фишка в руке Реджи снова закрутилась. Сделала полный оборот вокруг костяшек его пальцев. Потом второй. И третий. – Он в больнице Бельмонт в Филадельфии. Пробыл там уже почти шесть недель. Вначале думали, что у него синдром Капгра, что мозг совершает какую-то ошибку при вводе-выводе данных, но тесты этого не подтвердили. Теперь предварительно ставят параноидную шизофрению.

– А раньше у него не проявлялось признаков душевных заболеваний? Он не говорил о тайных заговорах или о чем-то еще в таком духе?

– Нет. Кремень-человек был.

– Наркотики употреблял?

– Даже не пил почти. И раз в год проходил полный медосмотр.

– И что?

– Артур говорит, у них ничего особенного не происходило. Все время, пока Бен был там, он казался нормальным. С чересчур большим рвением составлял свой рапорт, но ученые это понимали, хоть, может, и не одобряли.

– А потом вернулся домой и сошел с ума.

– Вроде того.

– А теперь ты хочешь отправить туда меня.

– Да.

– Я думал, мы друзья.

– Ты не поедешь туда без подготовки. И мы оба знаем, что ты куда наблюдательнее Бена.

– Прекрати мне льстить.

– Факты – это не лесть. Ты отправишься туда, они примут тебя в свой круг, ты разузнаешь все возможное о том, что там происходит, и предоставишь мне блистательный отчет. И готово дело. Еще до Дня независимости вернешься чинить автомобильчики в парке аттракционов. С изрядно подросшим банковским счетом.

Майк опять сосчитал до пяти.

– Можешь что-нибудь еще рассказать? – спросил он. – Что ты видел? Или слышал?

Реджи помотал головой.

– Знаешь ощущение, когда в спешке надеваешь футболку задом наперед? И на ней даже ярлычка нет, но сразу понимаешь, что ошибся, даже не посмотрев в зеркало. Просто чувствуешь.

– И больше ты мне ничем помочь не можешь?

– Там просто что-то неправильно, – ответил Реджи, пожав плечами. – Больше я ничего сказать не могу. Настолько неправильно, что даже в воздухе лаборатории это чувствуешь. И знаешь, что самое странное?

– Что?

– Я думаю, что там это чувствует каждый.

В первый раз Майк проехал мимо нужного здания в Сан-Диего, хоть и пользовался голосовыми инструкциями системы «ОнСтар». Забор территории был из старой сетки-рабицы, вывеска отсутствовала. Будка поста охраны нуждалась в покраске. Когда Майк приблизился, одинокий охранник спросил, кто он такой, и махнул рукой: заезжай, мол. Вдоль забора тянулась хорошо заметная дорожка с множеством свежих следов, и Майк решил, что это говорит о наличии еще одного или двух прохаживающихся по периметру охранников.

С улицы было видно только одно строение: бетонное, серое, с несколькими окнами на дальнем краю – склад, подвергшийся некоему архитектурному вмешательству. Здание лепилось к большому участку, заросшему сорняками, которые с тем же успехом можно было назвать маленькими деревцами.

Небольшая стоянка с чертовой дюжиной парковочных мест и высокими деревьями в кадках. Восемь мест оказались заняты, четыре помечены табличкой «ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО», и еще одно – табличкой «ДЛЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙ». Майк припарковал машину на самом дальнем от входа.

Поднявшись по бетонным ступеням, он вошел в здание. На стенах маленького холла красовался странный набор взятых в рамки изображений размером с журнальный постер. Эйнштейн. Тесла. Годдард. История автомобилестроения. Высадка на Луну. Майк не мог отделаться от ощущения, что они были похищены из книжного магазина при университете.

Женщина с высокими скулами воззрилась на него большими темными глазами из-за стойки ресепшен. Прямые черные волосы спускались ниже плеч и исчезали из виду. Губы изогнулись в вежливой, ничего не значащей улыбке, знакомой Майку по бесчисленным родительским собраниям.

– Чем могу помочь?

– Лиланд Эриксон, – представился он. – Мне нужен Артур Кросс.

Мгновение она пристально смотрела на него. Майк услышал, как она стучит по клавишам, а потом ее взгляд переместился на монитор.

– Вы рановато, – сказала она.

– Я не подозревал, что есть какое-то определенное время, – ответил Майк.

Женщина снова улыбнулась, на этот раз искренне.

– Мы ожидали, что вы прибудете к концу дня.

– Это проблема?

– Вовсе нет. Доктор Кросс? – позвала она по внутренней связи. – К вам мистер Эриксон из DARPA. – Пару секунд она смотрела в пространство. – Конечно. – Вежливая улыбка вернулась. – Он сейчас будет.

– Спасибо.

– Вы к нам надолго?

– Думаю, на несколько недель. А может, и на месяц.

Она кивнула.

– Я Энн, – протягивая руку, сказала она после мгновенной паузы. – Приятно познакомиться.

– Взаимно. – Они обменялись рукопожатием. – Зовите меня Майк.

На миг на ее дрогнувшем лице снова появилась искренняя улыбка.

– Значит, Майк.

Послышался стук трости, и из коридора показался Артур Кросс. Он был без пиджака, но при галстуке и с пластиковой идентификационной карточкой на шнурке.