Десять историй о любви - Андрей Геласимов

Гуляев не знал, зачем он это читает, но ему надо было непременно чем-то занять себя, иначе он бы просто завыл. Когда они вошли в номер, сейф оказался открытым, и никакого паспорта там не было. Скорее всего, он сам не запер дверцу ночью после того обыска, который устроил, испугавшись неизвестно чего.

Теперь они ждали полицейского, отправленного вниз на стойку администратора, где оформлявшие заселение девушки должны были сохранить ксерокопию паспорта. Не отрывая взгляда от монитора, Гуляев пытался припомнить – были у него с собой документы во время похода в Некрополь или нет. В суматохе всего, что там случилось, он запросто мог обронить паспорт в гробнице или уже потом, когда поднялся из нее и почти без чувств сидел на земле.

Следователь на балконе громко чихнул, а Гуляев с ненавистью подумал, как было бы здорово сейчас взять и столкнуть его вниз.

«Но, разумеется, они этого последнего, запретного и глубоко желанного, никогда бы делать не стали, хоть и мелькало в мыслях, ибо что же это была бы за женственность, когда бы одним только волнующим вздохом не усмиряла разнузданной силы, не притупляла клыков и разящей воинской стали, не превращала в наслаждение любое насилие, ею же к жизни и вызванное?»

Следователь чихнул еще раз.

– Будьте здоровы, – сказал Гуляев, с омерзением улавливая в своем голосе подобострастные нотки.

– Спасибо, – ответил тот и даже не обернулся.

Помимо Некрополя паспорт мог быть утерян на лужайке у пляжа, где Гуляев подсматривал за веселыми немцами. Развалился он там на лежаке весьма вальяжно. Документ легко мог выскользнуть на траву. В конце концов, его могли украсть горничные из открытого сейфа, если он и вправду забыл захлопнуть эту идиотскую дверцу.

– А мы могли бы пройти к пляжу? – подал неуверенный голос Гуляев.

– Искупаться решили? – усмехнулся и наконец посмотрел на него следователь.

– Да нет… Хотя, если честно, я еще не был у моря. Прилетел, а до пляжа так и не дошел.

– Там ничего интересного.

– У меня есть подозрение, что вчера я мог обронить именно там свой паспорт.

– Вы же говорите, что не спускались на пляж.

– Ну, не совсем там… Чуть ближе к отелю.

Следователь кивнул:

– Я прикажу обыскать окрестности пляжа.

– Вы знаете, мне бы хотелось самому…

– Думайте лучше о найденном вами кольце, – резко оборвал его следователь. – У вас все еще нет убедительной версии, почему вы сломали боковую стенку кровати.

Гуляев с тоской посмотрел в ту сторону, куда указывал обвиняющий перст собеседника, и тяжело вздохнул.

– Это все из-за той змеи…

– Вы о чем?

– Неважно… Все равно не поверите. Вернее, не сочтете это за объяснение… Жаль, что у той женщины вообще было кольцо. Лучше бы она не носила украшений… Как проститутки в эпоху Тиберия.

Следователь на секунду задумался, потом шагнул с балкона в номер и подошел вплотную к сидевшему на стуле Гуляеву.

– Намекаете, что она занималась проституцией? – он склонился так резко, что Гуляев уловил запах чеснока и оливкового масла. – Напрасно. Это была жена очень важного человека. У вас в Москве, кстати, важного – не у нас.

– Я ни на что не намекаю. Просто в правление императора Тиберия упадок морали в Риме достиг таких масштабов, что даже дочери и жены аристократов – очень важных, как вы говорите, людей – поголовно стали являться к эдилам за лицензией на занятие проституцией. Сейчас бы сказали, что это было в тренде. То есть модно, вы понимаете?

Следователь даже сощурился.

– А к чему вы мне все это рассказываете?

– Да всё к вопросу об украшениях, – несло дальше Гуляева. – Проституток, в том числе и среди «важных» дам, стало так много, что надо было их как-то обозначить. Видимо, приличные девушки слишком часто выслушивали на улицах непристойные предложения. В итоге Тиберий издал указ – никаких украшений на проститутках. Ни колец, ни сережек, ни кулонов, ни диадем. Все это надлежало доставлять к месту оплаченных утех в специальных ящиках. Там с клиентом – сколько угодно, но по улицам Рима профессионалки передвигались такими скромнягами… Представляю, сколько всего надевали на себя обычные девушки. Чтобы кто чего не подумал… Вы елку новогоднюю когда-нибудь видели? У вас тут на Кипре как празднуют Новый год? Слушайте, а может, в Индии тоже был какой-то такой запрет? И поэтому они так наряжают теперь своих невест на свадьбах?

Следователь ответил не сразу. Несколько секунд он молча смотрел в глаза Гуляеву.

– Я понимаю, что это у вас от нервозности, – наконец размеренно и в то же время с нажимом заговорил он. – Вы пытаетесь побороть страх. Но я прошу – не надо больше болтать. Меня это раздражает.

– А меня раздражает ваш парик! – неожиданно даже для самого себя выкрикнул ему в лицо Гуляев. – И запах чеснока тоже. Хватит нависать надо мной. Не испугаете! Я вам не какой-то жалкий воришка!

Следователь выпрямился и удивленно развел руками.

– С чего вы взяли, что у меня парик?

– С того, что вы весь фальшивый! И все у вас точно такое же. Ненастоящее!

– Хотите проверить? – следователь снова склонился к Гуляеву. – Можете потянуть меня за волосы… Тяните, тяните, не бойтесь.

В этот момент входная дверь хлопнула, и в номер вошел полицейский, отправленный к администратору.

– Девушки на ресепшен сказали, что позавчера ксерокс у них не работал, – проговорил он, в легком недоумении глядя на склонившегося перед Гуляевым следователя.

– Понятно, – выпрямился тот. – Значит, задержанный сегодня ночует у нас. А завтра с утра поищем утерянный документ на территории отеля.

Посмотрев на Гуляева, он поднял брови и плечи, как будто хотел сказать: «Тут уж ничего не попишешь».

– Я могу позвонить жене.

Взгляд, устремленный на следователя, был полон такой тоски и такой неугасающей, несмотря на очевидность происходящего, надежды, какая бывает во взглядах собак, навсегда оставляемых бессердечными хозяевами после короткого лета на дачах.

– Зачем?

– Она пришлет скан моего российского паспорта. В нем есть отметка о выдаче загранпаспорта с номером и серией. Вам ведь достаточно этих данных?

Следователь почесал пальцем кончик носа и кивнул.

– Да, номер и серия подойдут. Только давайте быстрей. У меня мама сегодня день рождения справляет. Я и так уже опоздал.

Следователь осуждающе посмотрел на свои часы, а Гуляев начал дозваниваться. После четвертой безуспешной попытки он стал набирать номер Ольги, но она тоже не отвечала.

– Звонок проходит, – бормотал Гуляев, поглядывая на следователя. – Гудки слышу… Просто трубку не берут почему-то… Может, не слышат?