Восход над океаном - Китти Лонг

— Нет, дети, гости будут у нас.

— Тот самый дяденька, о котором ты говорила с Молли? — с детской проницательностью спросил Том.

Алрика вздрогнула. Она никак не могла привыкнуть, что ее трехлетние сынишки порой проявляли понимание, достойное взрослого человека.

Она не успела ответить — у дверей прозвенел звонок. О Боже, это мог быть только Барт. Так они всегда звонили в дверь, когда жили вместе, — три коротких звонка, один длинный. Интересно, он сделал это по привычке или специально, чтобы разбудить у нее воспоминания о прошлом?

Алрика спустилась вниз и распахнула дверь.

Барт стоял на пороге, как всегда обворожительный и элегантный. На нем был вечерний костюм и светлая сорочка, волосы он зачесал назад. Он был гладко выбрит и источал запах дорогого парфюма. Алрика запоздало поняла, как нелепо она выглядела бы на его фоне в своем вечернем наряде, надень он джинсы и майку, и вздохнула с облегчением.

— Заходи. — Алрика посторонилась, пропуская Барта в дом.

— Ты потрясающе выглядишь! — Барт оглядел ее с ног до головы и одобрительно покачал головой. — Это тебе. — Он достал из-за спины букет красных роз — ее любимых, он не мог не помнить об этом.

— О, ну что ты, не стоило так беспокоиться. Спасибо, — холодно пожала плечами Алрика, принимая цветы, хотя ей было чертовски приятно снова получить цветы от Барта — она думала, что этого не случится больше никогда.

Дети выбежали из детской на площадку второго этажа и из-за перил лестницы с любопытством рассматривали гостя.

Он поднял глаза, заметил маленьких сорванцов и улыбнулся им. Мальчишки заулыбались в ответ.

Алрика заволновалась.

— Только, ради Бога, не надо травмировать мальчиков лишними для них разговорами, — тихо попросила она. — Не забывай, что дети все принимают очень близко к сердцу.

— Не считай меня монстром, дорогая, — усмехнулся Барт уголком рта и громко сказал: — Привет! Кто это там у нас прячется?

— Дети, вы можете спуститься сюда и познакомиться с дядей Бартом, — разрешила Алрика.

— «Дядей Бартом», — вполголоса хмыкнул Барт. — Ты бы еще представила меня как мистера Элдриджа.

Томми и Сэмми спустились в холл, и Барт вручил им принесенные сладости. При этом он глаз не сводил с сыновей — а в том, что это его сыновья, у него теперь не было ни малейших сомнений.

Алрика отправила малышей в детскую и пригласила бывшего мужа в гостиную. Здесь все было так же, как во времена ее детства, — после развода с Бартом она смогла позволить себе купить только мебель для детской комнаты и новую кровать. Ведь на старой софе она спала лет с пяти, и у взрослой Алрики с этого ложа, обитого потертым гобеленом, свешивались ноги.

В центре комнаты стоял большой круглый стол — гостиная служила семейству Робинсов еще и столовой. Рядом с диваном притулился журнальный столик, напротив расположилась тумба с телевизором. И везде были цветы — множество цветов. Алрика обожала пряный аромат южных растений и повсюду расставляла вазы с букетами.

Букет, принесенный Бартом, конечно, был самым пышным. Она отыскала свободную вазу и пошла ставить цветы в воду, а он тем временем продолжал оглядывать комнату.

Вдоль стен высились полки с довольно большой библиотекой — хоть отец Алрики был обыкновенным лодочником, он слыл довольно начитанным и любознательным человеком и никогда не засыпал без книги, привив любовь к чтению и дочери. Часть книг родители захватили с собой при переезде, но и Алрике осталось изрядное количество томов.

Тонкие золотистые занавеси еще не были закрыты, и сквозь стекла струился мягкий свет солнца, отражающегося в соленой воде. Вечерний бриз, проникая в дом через открытую форточку, приносил свежий и такой привычный запах океана.

Барт провел ладонью по столешнице, оглядел комнату и задумчиво прищурился. Должно быть, этот запах и вид этой мебели из светлого дерева — потертой, но добротной и прочной, как сам город, — навевал на него воспоминания.

За этим самым столом они ужинали несколько лет назад в обществе Лары и Джеймса Робин-сов, ее родителей, когда Барт пришел к ним, чтобы объявить о том, что Алрика приняла его предложение руки и сердца. Здесь же, в присутствии Гэри, состоялись переговоры о выкупе дома и станции, когда Робинсы-старшие собрались переезжать к тете Телме…

— Здесь все так же уютно, — заметил Барт, когда Алрика вернулась в комнату с розами в руках.

Только бы он не сказал: «И все так же небогато», подумала Алрика.

— Что-нибудь выпьешь? — торопливо предложила она, ставя вазу на журнальный столик, чтобы предвосхитить нежелательный поворот разговора.

Барт кивнул.

— Немного виски с содовой и со льдом…

— Да-да, я помню, — проговорилась она. — Один к трем.

— Точно, — согласился Барт. — Мне это сейчас не помешает. Все-таки не каждый день видишь впервые собственных сыновей.

Алрика не знала, что и сказать. Наверное, теперь глупо отрицать, что Томми и Сэмми — сыновья Барта, слишком очевидным был этот факт и слишком длинным оказался язык у Гэри Ауэрмана. И она отлично успела изучить характер Барта — он ни за что не пойдет на попятный.

Если ему взбрело в голову докопаться до истины, он это сделает — этот человек, уверенный в себе и привыкший добиваться того, что пожелает. Он вполне может настоять на анализе крови — впрочем, что это даст? Анализ подтвердит, что этот человек теоретически может являться отцом детей — а может и не являться. Но если он наймет частного детектива, который найдет свидетелей и докажет, что в тот период жизни Алрика не встречалась ни с кем, кроме Барта, — будет ли это доказательством в суде?

Но до суда может и не дойти, если Барт станет действовать шантажом. Против его угрозы разорить ее Алрика бессильна. На что она тогда будет кормить детей?

Если она не станет отрицать очевидного и будет с ним повежливей, может, им удастся решить дело миром. Для начала неплохо бы выяснить, что он хочет.

Поэтому она оставила провокационную фразу Барта без внимания и прошла в кухню, чтобы смешать для него коктейль.

Вернувшись, Алрика обнаружила Барта сидящим на диване и листающим фотоальбом.

— Господи, сколько же я всего пропустил, — заметил он вслух, разглядывая фотографии близнецов.

Вот они почти сразу после рождения — два смешных пупса в двойной коляске. А это их первый день рождения — они сидят за столом в нарядных костюмчиках, а позади них улыбается фотографу их красивая мама… Первые шаги, первые игрушки, первые радости и ссоры по пустякам…

Снимки были снабжены забавными подписями, любовно сделанными рукой Алрики.

Барт долистал альбом до конца и открыл его снова на первой странице — там, где Алрика сидела на скамейке в парке в свободном платье из синей шотландки, сложив руки на огромном животе.