В Стране Гудка. Часть 1. С Новым Годом - Самуил Бабин

устроят. Вот он и приехал деньги просить.

— А, почему мы ему должны давать, — удивился Сидор.

— Во-первых, он наш союзник. Их, кстати, у нас не так много осталось. А во-вторых, Сам терпеть не может цветные революции, — высокомерно пояснил Челентано.

— А почему союзников у нас немного, — уточнил Сидор.

— Ты, что телевизор не смотришь, — раздраженно произнес в ответ Челентано, — Новости, политические шоу?

— Раньше смотрел. А теперь нет. Не внушают они мне доверия эти из телевизора.

— Тогда мне будет сложно тебе это объяснить, — насмешливо посмотрел на него Челентано.

В это время в кармане у Сидора зазвонил телефон:

— Это, Петрович, — взглянул на телефон Сидор, — Да. Подъехал? Что? Не пускают. — Сидор прикрыл трубку рукой и спросил у Челентано, — Как ему сюда проехать?

— Не проедет. Не пустят его, — покачал головой Челентано, — Пусть машину оставит, где-нибудь и подойдет к четвертому входу.

— Петрович, — заговорил в трубку Сидор, — Машину припаркуй где-нибудь и подходи к четвертому входу. Там тебя Челентано встретит. Кто такой? Ну, с которым мы вчера выпивали у подъезда. Все. Жди.

— Не надо здесь так громко говорить, — вставая со стула, с опаской посмотрел по сторонам Челентано, — Не исключаю, что безопасники других жучков не понаставили. — Подожди меня в комнате отдыха, а я пойду встречу твоего Петровича, — Он встал и вышел в соседнюю комнату.

***

Войдя в комнату отдыха Сидор увидел большой телевизор. «Надо будет хоть немного разобраться в этой политике», — подумал он и сев на диван напротив телевизора щелкнул пультом. На экране появился ведущий интеллигентного вида в очках. Он находился с микрофоном в небольшом зале, заполненным зрителями. Напротив, него, стояли хмурые, дядьки, многие с депутатскими значками на пиджаках. Они все вместе смотрели на мужчину маленького роста в первом ряду, которому протягивала микрофон, рыжая, сильно накрашенная косметикой телеведущая.

— Народ вам не верит, — вызывающе произнес маленький в микрофон.

— Народ нас выбрал, — в ответ заорали хмурые, наливаясь кровью и тряся лацканами пиджака с депутатскими значками.

— Никто вас не выбирал. Вы фальсифицировали выборы, — не унимался маленький.

— Я попросил бы вас. Выбирать слова, — вдруг взвился интеллигентный ведущий в очках, — Нас смотрит миллионы граждан этой страны.

— Правильно. Потому, что им нечего смотреть другого, кроме вашей пропаганды, тупых сериалов и этого дурацкого Поля Чудес. Вы оболваниваете народ.

— Ах, ты фашист, — взвизгнула вдруг рыжая телеведущая и замахнувшись, попыталась, ударить микрофоном маленького. Но тот увернулся, и рыжая, перелетев через небольшое ограждение, упала на зрителей и с нее как со стены осыпался часть макияжа. Зрители, сидящие рядом, бросились врассыпную. А маленький выхватил у рыжей микрофон и успел еще крикнуть, — «Но народ все равно узнает всю правду про войну, про коррупцию, про воровство, которое вы устроили и будет суд справедливый и беспощадный». Он что еще хотел сказать, но не успел. Депутаты с красными лицами уже подбежали и сбили его с ног.

— Выкиньте эту тварь из студии вон, — гневно крикнул интеллигентный телеведущий.

Депутаты подхватили маленького под руки и потащили куда-то через зал. А пришедшая в себя рыжая телеведущая, побежала следом, пыталась ударить маленького в живот туфелькой с острым каблучком. Когда маленького, наконец, утащили, на экране возникло уже улыбающиеся лицо интеллигентного телеведущего в очках.

— Извините дорогие телезрители. Увы, мы живем в условия демократического общества и вынуждены давать слова всем. Даже таким мерзавцам, как этот сегодняшний фашистский журналист из Польши. Но нас все равно больше и наша правда победит. Встретимся завтра в это же время. Гордитесь нашей странной, нашими депутатами. Мы лучшие.

Интеллигентный исчез, на экране появилась реклама, и Сидор передернул плечами, приходя в себя от увиденного и переключил на другой канал. Там молодая красивая ведущая с большой обтянутой грудью, откровенно жеманничая перед камерой, радостно рассказывала о новых платных парковках. «Зона платных парковок, — сообщила ведущая, двигая грудью, — Составляет в настоящее время сорок процентов городских улиц. И власти планируют расширить ее еще больше. Но, — тут губки ведущий презрительно искривились, — Но некоторые несознательные автомобилисты, вместо того чтобы платить деньги в бюджет, стали ставить машины во дворах жилых домов, создавая тем самым пробки теперь там». Тут на экране возникло улыбающееся лицо молодого человека в дорогом итальянском костюме, и он стал рассказал, что по многочисленным обращениям граждан, мэрия планирует закрыть все въезды во дворы шлагбаумами и тогда автовладельцам некуда будет больше прятаться, а придется пользоваться только платными парковками или пересесть на городские трамваи». Сидор тяжело вздохнул и переключил на следующий, как оказалось молодежный канал. Там исполнял песню рэпер, покрытый весь татуировками похожий не то на индуса, не то на малазийца. Песня скоро закончилась, и на экране появилось скучное лицо мужчины средних лет. Он небрежным тоном стал рассказывать, про состояние дел в соседней стране, Окраине. Из его рассказа выходило, что жизнь там не очень: по улице ходят вооруженные националисты и избивают всех несогласных с их политикой мирных граждан; уровень жизни падает; люди мечтают объединиться с нашей страной, но этому активно мешают западные страны, периодически подбрасывая им небольшие деньги, которых с трудом хватает на пенсии и совсем не хватает расплатиться за поставки нашего газа. Но ничего, злорадно пообещал ведущий, правительство планирует поднять цену на газ. Проверим тогда их на верность идеалам свободы и независимости. Лицо выступавшего и манера очень напомнили Сидору инструкторов из райкомов комсомола, которые во времена его молодости выступали еженедельно у них в институте. Только там вместе Окраины, были как раз те самые западные страны, которые сейчас подбрасывают им деньги на пенсии и помогают Окраине газом. Но вот страна та, которую представляли тогда инструкторы, почему-то давно развалилась.

— И что тут нового, — вслух произнес Сидор и убрал звук после выступления комсомольского инструктора.

— Ну, что просвещаешься потихоньку, — бодрым голосом произнес входящий в комнату Челентано с большой бумажной коробкой и бутылкой колы, — Три дня посмотришь Телек и профессионалом станешь в нашей политике.

Он положил коробку на стол и снял верхнюю крышку. Комната тут же наполнилась съедобным запахом мясного пирога. Они взяли по большому куску и принялись за еду.

— Тут в коридоре сейчас встретил заместителя начальника безопасности, — с аппетитом наворачивая пирог произнес Челентано, — очень просил за министра сельского хозяйства. Придется, наверное, выделить ему денег на жука этого.

— А причем здесь заместитель по безопасности, — не понял Сидор.

— Выходит, они вместе этот бизнес затеяли, — замялся Челентано.

— Деньги я так понимаю государственные. Пусть он и выделяет из своих, раз такой щедрый, — небрежно ответил Сидор.

— Да, ты что, — с испугом произнес Челентано и подвинулся ближе к