Дочерь Божья - Льюис Пэрдью

Едва Сет отхлебнул из кружки, как телефон ожил. Пришлось давиться горячим кофе, чтобы просить Дэйва Дэвиса заменить его на занятии. Какую бы отговорку придумать на этот раз?

— Сет? — В трубке вместо профессорского раздался голос Тони Брэдфорда, завкафедрой. Настроение Риджуэя камнем пошло ко дну.

— А, привет, Тони, да, это Сет Риджуэй.

— Прости, что перехватил твой звонок, но я как раз проходил мимо Карен, когда ты позвонил.

Повисла неловкая пауза: Сет судорожно пытался сообразить, что бы ему такое ответить. Сообразить не получилось, и завкафедрой продолжал:

— Ты ведь не для того позвонил, чтобы попросить молодого Дэйва тебя опять заменить? — В голосе Брэдфорда звучали прокурорские нотки.

— Да я… у меня тут не сложилось…

— Так я и думал, — прервал его Брэдфорд звенящим от злости голосом. — Мы с тобой обсуждали эту тему, и я не намерен делать это снова.

— Да я знаю, но…

— Больше никаких «но», Сет. Или ты приходишь сегодня и читаешь лекцию, а потом и все последующие в этом семестре, или мне придется тебя уволить.

Сет покорно выслушал эту тираду, чувствуя себя виноватым за то, что огорчил человека, который предложил ему должность после увольнения из полиции.

— Ты ведь никогда таким не был, — продолжил Брэдфорд уже спокойнее, — ты же боец, заводила, бунтарь. Когда врачи приговорили тебя к постельному режиму после ранения, ты не сдавался. Когда тебя отказались принимать обратно на службу по состоянию здоровья, ты тоже не сдавался… Я видел, Сет, как ты набросился на книги после того, как тебя объявили полностью нетрудоспособным. В тебе была философская жилка — я это видел, даже когда тебе недоставало опыта. Но то, как быстро ты подготовился к докторантуре, — просто феноменально. Ты укротил свою ярость, обуздал ее и превратился в первоклассного ученого. Вот почему я предложил тебе преподавательскую должность. Ты — гуманитарий со знанием реальной жизни. Ты настоящий уникум, и я не хотел бы терять такого человека. Только ты должен взять себя в руки!

— Сейчас все иначе, — возразил Риджуэй. — Я уже не тот, что был раньше.

— Да тот же, черт возьми! — воскликнул Брэдфорд. — Ты отравляешь себя своим гневом, а не используешь его для работы.

— Если бы я знал, что Зоя…

— Проклятье, нет ее больше с нами! Ты должен это принять и жить дальше. Потому что если ты этого не сделаешь, будет два трупа вместо одного. Если для тебя самого это неочевидно, то для всех нас ты уже давно ходячий труп. Я бы сказал, сейчас самое время вытащить себя из этой трясины и вернуться к жизни.

Ответить было нечего. Брэдфорд был абсолютно прав.

— Вчера звонили из банка. Интересовались, работаешь ли ты еще и не планируешь ли продавать дом. За тобой шесть неоплаченных закладных.

Сет смутно припоминал: да, были какие-то конверты — их он бросил вместе с остальной корреспонденцией, что по-прежнему приходила на его имя на кафедру философии. Но он так и не собрался известить почтовое отделение, что уже вернулся из Швейцарии.

Это была чертова уйма денег. Он собирался оплачивать все счета, особенно закладные, пока дом не продастся. А сделать это нужно было еще и потому, что все в доме напоминало о Зое. Он часами валялся на яхте, глядя на залив и представляя себе визит к агентам по недвижимости. Но визитов этих в действительности не было — тогда пришлось бы снова увидеть дом и все, что с ним связано.

Этот дом все еще хранил дух их совместной жизни. И продажа будет означать, что те годы прошли. Однако продавать все же придется. Пустой дом — приманка для всякого отребья. Уже было три таких случая.

— Да. — Голос Сета дрогнул. — Я постараюсь продать дом в ближайшее время. Я им позвоню. Тони…

— Да?

— Мне жаль, что они тебе звонили. Прости, что тебе пришлось заниматься моими проблемами. Я…

В это мгновение яхту качнуло. Хороший моряк знает каждое движение и каждый звук своего корабля — как он ведет себя при любом ветре, на любой волне, узнает и характерное движение, когда на палубу ступает человек. Никаких сомнений — сейчас кто-то поднялся на борт его «Валькирии».

— Тони, давай я тебе перезвоню?

— Нет, Сет. Я хочу, чтобы ты разобрался со всем прямо сейчас, я хочу…

Раздался вежливый стук в крышку люка.

— Тони, кто-то стучит. Мне нужно…

Вежливое постукивание сменилось более решительным.

— Слушай, Тони, просто минуту подожди, ладно?

— Черт побери, нет. Больше я не позволю тебе сбежать. Повесишь трубку — считай себя уволенным.

В люк уже колотили. Сет положил трубку на тумбу и направился к юту. По дороге, заглянув в штурманскую рубку, достал из ящика свой «смит-и-вессон» — «магнум» калибра.357.

Обычно гости не часто заглядывали к нему около восьми утра. Особенно в декабре. Особенно в шторм. Он приготовился — его не возьмут так просто, как Зою, — положил револьвер в глубокий карман халата и затянул потуже пояс на талии.

В люк настойчиво колотили.

— Уже иду, — крикнул он, поднимаясь по трапу.

Он повернул ручку и толкнул створку вбок. В проем тут же ворвался ледяной ветер, швырнув в лицо соленые брызги. Под козырьком, защищающим кокпит, Сет увидел женщину — примерно его же возраста, с ярко-голубыми глазами, явно много повидавшими и оттого казавшимися чуть ли не вдвое старше их владелицы. Сет и женщина мрачно смотрели друг на друга.

Ветер трепал ее короткие светлые волосы, скрывая миловидный овал лица, теребил полы ее пальто из верблюжьей шерсти, на котором дождь оставлял темные отметины. За ее спиной стоял здоровенный детина в водительской форме и держал над ней зонтик. В другой руке он держал за рукоять курносый автоматический пистолет, но ствол ни на кого не направлял.

Сет почувствовал, как у него пересохло в горле. Оценивая расклад, он просто замер. Все мысли о Зое, Брэдфорде и религиозных догмах смыло волной страха.

Риджуэй, стоявший у трапа перед люком, почти не был виден снаружи, а потому, не отводя пристального взгляда, он полез в карман за «магнумом». Стараясь, чтобы его движения были как можно незаметнее, Сет готовился стрелять через переборку. «Магнум» достаточно мощен, чтобы пуля прошила доски, шофера, транец «Валькирии» и еще сохранить убойную силу.

— Мистер Риджуэй? — Голос женщины звучал вежливо, мирно и обезоруживающе спокойно.

— Да? — Какого дьявола могло занести к нему на борт с автоматом в руке? Давнего клиента? Сет судорожно пытался сравнить ее и шофера с теми, чьи лица он помнил по арестам и задержаниям. Однако у мести память обычно лучше, чем у бывшего полицейского. К тому же люди не всегда делают грязную работу своими руками.

— Меня зовут Ребекка Уэйнсток, — представилась женщина и протянула сухощавую ладонь. Рука ее была чуть тоньше карандаша. — Могу я войти? Снаружи очень неуютно. — Тут она обратила внимание, что Сет пристально смотрит на шофера. — Это мой шофер и телохранитель Бенджамин.