Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах

Быт в замке был прост и по-военному непритязателен, тем не менее, больной полубезумный старик действительно нуждался в помощнике, - поскольку других слуг в доме не было, - а Виктор, успевший вволю натерпеться за время пребывания в этом мире, не чурался никакой работы. Он колол дрова, чистил дымоходы, прибирался в обжитой части замка, ходил в деревню за продуктами и в меру своих талантов готовил еду, таскал воду из колодца, стирал и делал множество других необходимых даже в самом убогом быту дел. Однако время брало свое: старик все больше дряхлел, теряя вместе со здоровьем остатки разума, а замок ветшал. Понятно, что Виктор, худо-бедно справлявшийся с простейшими хозяйственными заботами - а он ко всему прочему еще и рыбу ловил, ставил силки на зайцев и прочую лесную мелочь и собирал в тайге грибы, ягоды и орехи, - не мог в одиночку починить прохудившуюся крышу, рассохшиеся оконные рамы или провалившийся от старости пол. И все-таки здесь - в замке бригадира Якунова, - ему жилось куда лучше, чем где-нибудь еще в этом мире. Он был более или менее сыт, одет, - перешив, как умел, кое-что из стариковских обносков, - и имел какую-никакую, а крышу над головой. Кроме того, в замке хранилось изрядное количество самых разных книг, так что за годы, прожитые в Филипповой Горе, Виктор превратился в довольно образованного по местным меркам человека.

Многое из того, что он нашел в книгах отставного бригадира, Виктор хорошо знал из своей прошлой жизни, но отнюдь не в терминах этого мира. Это, прежде всего, касалось математики, геометрии и естественных наук. Но многое другое пришлось учить, что называется, с нуля. Например, историю этого мира, его политическую географию или закон божий вкупе с обязательными молитвами. Кое-что другое, можно было бы и вовсе не учить, но делать длинными зимними вечерами ему было нечего, вот Виктор и читал от скуки книги по военному искусству, агрономии, охоте и рыболовству. Впрочем, пока Петр Якунов оставался в уме - хотя и не всегда в твердой памяти, - он не только рассказывал своему юному компаньону о долгой и насыщенной приключениями жизни кадрового артиллерийского офицера, но и научил от нечего делать говорить и читать по-французски и по-немецки, ну а стрелять Виктор научился сам, хотя, возможно, не столько научился, сколько вспомнил то, что умел в прошлой жизни.

У старика в замке имелись старенький штуцер австрийской работы и не менее заслуженная тульская двустволка, не считая нескольких револьверов. Оказалось, что стрелять интересно, а охотиться с огнестрелом и того лучше. Патроны к револьверам и припас к охотничьим ружьям - порох, пули и дробь - Виктор покупал в торговой конторе у купца из Чердыни, обеспечивая себя и старика свежим мясом. На зайцах он оттачивал меткость, но все-таки лось, кабан или сибирская косуля были куда предпочтительнее. Их мясо он научился коптить и вялить, так что им с Якуновым одного зверя хватало надолго. Впрочем, далеко в тайгу Виктор уходить не рисковал. Опасно и бессмысленно. Зверья хватало и вблизи замка, а в тайге водились опасные хищники - волки, рыси и медведи, - а также, как рассказывали бывалые люди, там можно было встретить и кого похуже.

***

- Ну, так что вы решили, ваше превосходительство? - спросил мытарь после короткой паузы. - По своей воле поедете, или мне моих стрельцов кликнуть?

"Значит, он прибыл в Вильгорт на лодке, да не один... Увы!"

Скорее всего, речь шла о большой лодке с шестью или даже восемью гребцами. И на веслах не простые мужики, зарабатывающие речным извозом, а стрельцы, как по привычке называют в Себерии младших чинов Гражданской стражи. А со стражниками не побалуешь. Да и куда бежать? В тайгу? В горы? Лучше уж в интернат на государственный кошт.

- А с замком как быть? - спросил он на всякий случай, хотя развалины эти волновали его в последнюю очередь. - Разграбят ведь.

- А есть, что грабить? - Закономерный вопрос, потому что Виктор продал уже все мало-мальски ценное, что имелось в Филипповой Горе, денег-то ему покойный Якунов не оставил, а без денег даже натуральное хозяйство не прокормит. В особенности, если ты не крестьянин и живешь один.

- Было бы желание...

- А что скажете, господин Якунов, если я от лица государства возьму Филиппову Гору в аренду? - неожиданно предложил мытарь. - Мне все одно, пост где-нибудь в этих краях ставить надо. Ваш замок как раз подойдет.

- Сколько? - спросил Виктор, удивленный таким поворотом дела.

"Браконьеров ловить собрался? Ну-ну, бог в помощь! Видели мы таких охотников!"

- Червонец в год, - пожал плечами Ануфриев.

- Два, - начал Виктор торг.

- Рубль в месяц, и закрываем сделку! - жестко остановил его мытарь.

"Больше не даст, а жаль..."

- Бумагу подпишем?

- И бумагу подпишем, и деньги на руки получите. Вот доберемся до Усолья Камского...

- А не обманете? - решил Виктор поупрямиться.

- Да, зачем мне? - мытарь старался не показать своего раздражения, но было видно, новоявленный наследник рода Якуновых его достал. - Подпишем договор, а свидетелем будет батюшка в Вилгорте...

- Ладно, - согласился тогда Виктор, выбора-то у него все равно не было. - Сам поеду. По доброй воле. Только мне вещи в дорогу собрать надо.

Вещей у него было немного, но все равно, кое-что оставлять в разрушающемся замке не стоило. Могло еще пригодиться.

- Другой разговор, - улыбнулся мытарь. - Вы, Виктор Ильич, начинайте тогда сборы, а я пока за стражниками схожу. Вернусь часа через два со "сменой караула", идет?

- Идет! - Пары часов ему должно было хватить, что называется, за глаза и за уши.

Виктор спустился со стены и прошел в дом. Здесь было мрачно, холодно и сыро, пахло грибами и плесенью, гуляли сквозняки. Жить в таком месте нелегко, но, даже в этих развалинах было лучше, чем скитаться беспризорником по огромной стране. Поэтому Виктор и не ушел, когда полтора года назад умер бригадир Якунов. Остался и жил один, лишь изредка появляясь в Вильгорте, чтобы купить крупу, свечи, соль и огневой припас. Приносил на продажу шкурки куницы и ласки, - на которых ставил капканы, - привозил на лодке мясо, когда удавалось подстрелить кабана или лося. Денег как раз хватало, чтобы держаться наплаву. И как-то так вышло, что люди на погосте, - а они в большинстве своем были пришлыми, - стали звать его Якуновым внуком. Виктор не возражал, а потом и вовсе сообразил, что быть дворянином, пусть и не особо знатного рода, куда лучше, чем безродным бродяжкой. Тогда он и занялся созданием "полноценной истории", и хорошо, что так. Сейчас та его хитрость могла сослужить хорошую службу. Раз уж мытарь решил забрать его с собой в Усолье Камское, пусть и статус заодно подтвердит.

Первым делом, Виктор вскрыл свой тайник. Там в жестянке из-под печенья лежали все его документы, золотое кольцо "матери", старинный серебряный крестик на потемневшей цепочке и стальные траншейные часы "деда". Кольцо и часы Якунов хранил в комоде, но, оставшись один, Виктор их перепрятал. Кому, на самом деле, принадлежало кольцо, он не знал, но оно хорошо подверстывалось к его истории. А документы он сделал себе сам. Забрался как-то ночью в церковь Архангела Михаила, из которой церковные власти все еще не удосужились забрать хранящиеся там документы, и вынес подходящие ему по годам метрические книги. В этих троечастных книгах - благо записи в них велись малограмотными и не слишком прилежными попами, - Виктор добавил данные о бракосочетании его "матери" Софии с неизвестным ему лично офицером, погибшим во время Себерско-Польской войны, а так же о своем рождении и крещении. Вместе с документами бригадира и "собственноручно" написанным завещанием Петра Якунова эти записи превращали случайного приблуду в чистокровного дворянина и владетеля. Ну а верность записей была подтверждена документами, выданными ему отцом Зосимой новым священником, прибывшим в Вильгорт только в прошлом году. По просьбе Виктора священник, служивший в малой и более новой церкви "Рождества Христова", открыл старую церковь, - благо хранил ключи от нее и церковную утварь, - нашел метрические книги и сделал из них выписки, заверив их своей подписью и печатью.