Фимбулвинтер. Пленники бирюзы - Юлия Скуркис

– Просил больше переживаний – я сделала.

– Но не такое! С ума сошла? Переработалась? В отпуск, может, надо сходить? Давай, мы тебе командировку в круиз выпишем. Не в треклятую «Изумрудную Долину», что б её наноботы… Восьмизвёздочный лайнер…

– Выгнать меня собрался? На пенсию проводить?!

Родни всегда боялся силы. Вот сейчас тот случай.

– Ну что ты, что ты! Пойми главное: мы должны их комфортить. Наших снителей. Ты же сама каждый раз говоришь: «Сон – это жизнь!» Радужный канал даёт им краски, позитив! Даже во сне они ярко и полноценно живут. Хоррор и порно – не наша аудитория.

– Гм, – Айна забросила ногу на ногу. Тонкий фиолетовый шёлк скользнул по бедру, полностью открыв ноги. – Родни, мне нужен доступ к рейтингам. Из дома, пожалуй. Мне что-то нехорошо тут стало.

– Конечно, иди, – продюсер закусил губу и высморкался. – Извини. Так может, в круиз?

– Не стоит. Спасибо за понимание, Родни. Мне очень этого не хватало.

Айна вышла из кабинета, оставив продюсера в недоумении.

Рейтинг программы, в отличие от ипо самой Айны, не упал. Отключилось, то есть проснулось, около пяти процентов снителей, остальные досматривали внезапный для бриз-шоу кошмар с интересом. Наверное, на продюсера надавили рекламщики. Понятно, что после такого пробуждения хочется не йогурт или ореховую запеканку, а крепкого спиртного.

Она решила просмотреть статистику по другим каналам. Музыка, путешествия, образование – обязательно несколько раз в месяц для детей – кулинария и прочее, и прочее. Особняком стоял Красный конгломерат – несколько студий, дающих в стрим порно и ужасы. Руководство остальных каналов ханжески закрывало глаза на их существование, реклама сопровождалась обязательной «моралью» о социальной ответственности – но «Красные» плевать на всё хотели. Их регулярно снило не меньше тридцати процентов населения.

«Сон – это жизнь?»

В работе ведущего есть одно несомненное достоинство: обзаводишься бездной разнообразных контактов. Оно же перерастает в недостаток: эту кучу народа нужно помнить, поздравлять, поглаживать, не обижать, мирить и вообще, как выражается Родни, «комфортить». Зато в нужное время ты можешь обратиться за консультацией, билетом или за секс-партнёром – и тебе не откажут. Айне пока что требовалось первое.

– Кевин? Привет. Это Айрилл с Радужного. Да-да, привет! Помнишь меня? Ух, спасибо! Ты говорил, что можешь устроить экскурсию по вашей студии. Предложение ещё в силе? Чудесно! Да, бросай на комм. Завтра буду!

Айна решила изменить новой традиции и добралась до места встречи без дополнительных перекоммутаций. Она стояла возле небоскрёба, стеклянную поверхность которого украшал огромный красный логотип. Айна поёжилась. Много историй ходило про студии Красных. Говорили и про сексуальные извращения, и про пытки, и даже про убийства. Руководство конгломерата никогда не комментировало слухи – и они разрастались, а вместе с ними росли рейтинги.

Из вращающейся двери выскочил парень в ярко-синем комбинезоне и оранжевой майке. Белые волосы, заплетённые во множество косичек, развевались на ветру.

– Хэй, Айрилл! Давай сюда!

Она взбежала по ступенькам. Парень, не смущаясь, обнял её. Кевин Гамейро, редактор ночного хоррор-шоу «Дом с зеркалами», был на полторы головы выше неё и в полтора раза развязнее. Айна чмокнула его в щёку, чуть отстранилась:

– Примечательно выглядишь. Мне даже неловко тебя сопровождать. Вдруг я по дресс-коду не подойду.

– Нарываешься на комплимент, Айрилл? – хихикнул Кевин. Он критически осмотрел длинную кремовую юбку с высокими разрезами и серебристую, отчаянно открытую майку, кивнул. – Почти порядок. Только вот…

Заколка покинула волосы, светлая волна заструилась по щекам. Кевин умело заплёл две тонкие косички возле ушей, вытащил из кармана узкий металлический ошейник, защёлкнул его. – Теперь хорошо. Идём. Надеюсь, ты не пригласила съёмочную группу?

– Я же не дура, Кевин.

– В тебе не сомневаюсь, а продюсер ваш – болван.

Они вошли в здание. Хмурый верзила в чёрном выдал цепочку с карточкой-пропуском, отобрал коммуникатор и бежевый рюкзачок с лифтёрской курткой.

– Таков порядок. При выходе заберёшь. С чего начнём? Секс, наркотики, рок-н-ролл? Морг, пляж, траходром?

– Морг?!

– В морг так в морг. Это налево.

Кевин ухватил Айну за руку и потащил по коридору к лифту. Они проехали несколько этажей вниз, двери открылись в небольшой ярко освещённый зал. За стойкой сидела девушка с красным ёжиком волос, на диванах, у противоположной стены, валялась куча зимней одежды: куртки, пуховики и прочие дублёнки. Но больше всего притягивала взгляд массивная железная дверь с металлической надписью ZiL и огромной ручкой.

– Скажи, что ты пошутил.

– Какие тут шутки. Выбери куртку, внутри холодно.

Айна оторопело извлекла из кучи серый пуховик с капюшоном, Кевин вытащил потрёпанную дублёнку. Девица за стойкой ехидно улыбалась.

– Новенькая, мсье Гамейро?

– Ещё нет.

Из щели плеснуло холодом. Айна увидела ряды каталок, накрытых простынями. Под тканью угадывались контуры человеческих тел. У некоторых отсутствовали конечности.

– Это склад. Здесь наши молодчики дожидаются обработки.

– Обработки? – переспросила Айна.

Её слегка подташнивало, и только холодный воздух не давал потерять лицо.

– Ага. Статистику по случайным смертям не собирала? Интересная. – Кевин спокойно шёл мимо бесконечных рядов тел, направляясь в дальний правый угол. – Пресловутые двадцать четыре часа на посмертный социоконтроль тушки проводят у нас. Поучительное зрелище.

– То есть управление не занимается этими случаями?

– Не совсем. Сейчас увидишь.

Кевин толкнул очередные двери, похожие на вход в салун, и выкрикнул:

– Бармен, виски с содовой!

– Привет, Гамейро. О, ты не один. Здравствуйте, мисс. Конрад Бармен, к вашим услугам, – долговязый мужчина в белом пальто и в ушанке помахал ей. В его руке был зажат инструмент, отдалённо похожий на гвоздемёт.

Айна слабо помахала в ответ. Комната больше всего напоминала студию… собственно, и была студией. Дирижёрский пульт, сетка эмозахвата, прямоточный и достраивающий компьютеры, куча проводов на полу. Не хватало только мокап-камер, и на головы стримеров были надеты какие-то насадки.

Кроме мужчины с гвоздемётом, в студии околачивались два ассистента и сотрудник в форме управления социоконтроля. На месте ведущего громоздилась каталка с трупом. Местный работник как раз снял с головы простыню, и на Айну уставилось синюшное лицо с закатившимися глазами.

– Сейчас посмотришь, как он работает, – подмигнул Кевин.