За нами - Россия! - Дмитрий Манасыпов

– Это новая разработка. – Голос у лысого был глубокий, соответствующий внешности. Как будто из колодца, глухой, с еле уловимой хрипотцой. – На вооружение пока не поступила.

– Что? – Куминов непонимающе уставился на него.

– Я про пистолет. Автоматический, восемнадцать патронов в магазине, калибр девять миллиметров. Да ты садись, капитан, в ногах правды нет. А что касается пистолета – так ты настолько, видимо, напрягся и лоб наморщил, что не удержался. Садись, чаю попей и послушай, что я теперь вам с твоим командиром расскажу.

Куминов посмотрел на комполка. Тот кивнул, крутя между пальцев уже сломанный карандаш. Капитан сел напротив обоих профессоров, которые молча смотрели на него.

– Представляться я не буду, оно тебе без надобности. А рассказать кое-что занятное расскажу, и тебе, надеюсь, все станет намного яснее. И то, в первую очередь, почему я именно с тобой решил сейчас поговорить. Да ты пей чай, сынок, пей, он и так уже остыл.

Николай взял полный стакан, который явно дожидался его. Подумал, решил про себя, что вреда от того, что он позволит себе спокойно не то что поужинать, это хрен с ним, а просто чаю попить – не будет. Подвинул к себе нарезанную и так и не съеденную колбасу и хлеб. Смастерил большой бутерброд, и, не смущаясь присутствующих, начал есть. Аккуратно, стараясь сильно не крошить.

– Ай, и прав ты был, Сергеич. – Лысый чуть хлопнул широченной ладонью по столу, обращаясь к профессору Данилову. – Хлопец-то молодцом держится. Небось, уже понял, что его позвали не просто так байки потравить, и расслабился. Ждет теперь, что будет, и спокойно себе колбасу рубает, да, Куминов?

Капитан спокойно пожал плечами. Повода волноваться он и впрямь не видел. Задача командованием поставлена, его дело теперь эту задачу выполнить. Сидя здесь, он ее явно не испортит, так что тут тогда суетиться?

– Ну, тогда и действуй по поговорке: а Васька слушает да ест. – Лысый широко и по-доброму улыбнулся. – Начнем с того, Николай Александрович, что после того самого боя под Уфой оказался ты в госпитале. И лечился там достаточно долго, после чего отбыл на озеро Байкал в санаторий. И лишь после полного периода реабилитации вернулся в часть, так? Так, так, это я для проформы. А самое интересное в этом знаешь что? Нет, случай, когда ты трем морячкам кости поломал, мы вспоминать не будем. Что, товарищ полковник, не знали? А что тут такого, п-а-а-а-д-у-м-а-а-е-ш-ь… товарищ, тогда еще лейтенант заступился за девушку. Из тамошнего медицинского персонала, до которой героические морские пехотинцы решили домогаться. Есть, к сожалению, и такое в рядах красноармейцев и краснофлотцев. Товарищ же Куминов, случившийся рядом во время прогулки, за девушку заступился и доказал, что он настоящий разведчик. Да это и не так уж важно, если не учитывать того, что были те товарищи вовсе даже и не морские пехотинцы. А были они специальными сотрудниками НКГБ, из того отдела, что должны были нашего лейтенанта оприходовать сразу же. Но вот ведь казус-то какой, не вышло у них. Что само по себе весьма, мягко говоря, удивительно, ведь Куминов Николай Александрович хоть и разведчик, но явно не Илья Муромец или Добрыня Никитич по показателям. И даже не Алеша Попович, хотя тот вообще… еще та хитрая сволочь была, не отличавшаяся богатырским, значит, здоровьем и духом. Но это к делу никакого касательства не имеет. А имеет к делу отношение лишь тот вопрос, согласно которому каким же таким хитрым способом обычный разведчик умудрился поломать трех «волкодавов», против которых десять таких выпусти, а они справятся… теоретически. И еще, прошу заметить, будучи при этом раненым, находящимся на лечении. Ответить тебе, капитан, как такое возможно физически?

Говорящий сделал театральную паузу и хитровато посмотрел на Куминова. Тот пожал плечами и вернулся к чаю, соорудив себе еще один бутерброд. На этот раз с вареным сгущенным молоком, в качестве десерта.

– А ларчик-то просто открывается, товарищи полковник и капитан. Товарищам профессорам объяснять не нужно, они-то в курсе уже. Таких, как капитан Куминов, у нас всего пара-тройка человек на сотню. Причем на сотню тысяч. А уж как нечасто получается им себя показать, я и говорить не буду. Что поделаешь, если наш с вами человеческий организм есть такая вот хитрая штуковина. Чего только в закромах его не натырено до поры до времени, и чаще всего вся эта штукенция никак себя не проявляет. Но бывает и наоборот. Пырнул капитана Куминова секретно-важный захватчик ножом, да так, что должен был капитан сейчас не с нами разговаривать, а быть далеко… но не вышло у супостата. Организм Николая Александровича проявил вполне обоснованную тягу к жизни и извлек-таки на свет божий из закромов некоторую, с позволения сказать, заначку. А так как у этой заначки состав химический тоже очень хитрый, то из организма выводится он долго. Анализы крови у капитана Куминова в госпитале брали постоянно… после того, как лаборантка, увидев непонятные ей элементы, в отчете это самое и указала. Согласно инструкции, которая вроде и неважная, но есть. Давно уже есть, именно на такие случаи, так как грешно таким людям, если они у Родины есть, ей, Родине то есть, не служить. И уж тем более, когда и так на службе человек, подобный капитану, состоит. Интересно тебе, Николай Александрович, слушать? Хочешь дальше?

Куминов хмыкнул и кивнул головой. Было заметно, что лысому очень нравится сидеть и все это рассказывать самому. Но где-то глубоко внутри, в самом низу живота, неожиданно екнуло. Какие, к чертовой матери, заначки и закрома?! Мужчина улыбнулся, явно заметив все то, что происходило в голове разведчика, и продолжил:

– Так что пошли результаты дальше, и туда, куда и должны были прийти. Умница девушка-лаборант оказалась. Придумали потом повод, чтобы повышение ей сделать и премию выдать. За стахановские показатели в работе и как-то там еще, наверное, этого-то я уже не знаю.

А за тогда еще лейтенантом Куминовым стали наблюдать, и даже непросто наблюдать, но даже немного исследовать. Совсем немножко, чуточку практически. И псевдоморячков потом специально направили, чтобы на результаты исследований посмотреть. Оправдал наши ожидания лейтенант даже не на сто, а на все сто двадцать процентов. Лишил, правда, при этом отдел сотрудников на пару месяцев… мда. Ну, да речь не о том. А так как в институте люди не только любознательные, но и ответственные, знающие цену нашего труда перед Отечеством, то мы пошли дальше.

– И насколько далеко пошли? – Куминов покачал головой, понимая, что дальше услышит что-то еще более интересное.

– Для начала, Николай Александрович, в группу к вам начали направлять пополнение с похожими показателями. В результате вся она у вас теперь такая, и даже те, кто раньше был, оказались очень близкими к вам по результатам. А оно и неудивительно, так как уже давно известно тем, кому должно быть это известно, что вы, такие-то люди, друг к другу сами притягиваетесь. Особенно во время войн и прочего. А теперь, капитан, серьезно. Повеселил я тебя и хватит.

В вашу разведывательную роту, полковник, последовательно переводили людей, чьи показатели несколько выше, чем у других. Сводили в один взвод, которым руководит капитан Куминов. Убирали тех, кто был средним и обыкновенным. Показатели группы Куминова намного выше других, так? Так. Это вполне закономерно, даже при учете того, что не было никаких вмешательств в деятельность организмов военнослужащих. То, что есть внутри каждого из них, намного лучше любых хитроумных веществ, которые умники, подобные профессорам, что сидят напротив, выдумывают в лабораториях. То, что делают гитлеровцы там, в Куйбышеве, очень схоже с тем, что есть у нас. И поэтому сейчас мы здесь и говорим про то, что есть.