Власть маски - Чингиз Абдуллаев

— Нет. Просто сумел вас вычислить. Кристин сказала, что вамлет пятьдесят. По-русски вы должны говорить с акцентом, все-таки покинули Литвуеще в девяносто первом, когда разваливался Союз. О том, что я живу в «КалМаре», знает не так много людей. Вы могли узнать об этом либо у Кристин, либо уее секретаря мистера Барнарда. И еще вам сказали, что я понимаю по-русски,иначе вы бы заговорили на английском. Вам было бы так даже удобнее, ведь выживете в Канаде и Америке уже почти пятнадцать лет.

— Здорово, — восхищенно сказал Моргунас, — вы прямо какШерлок Холмс. Я бы не поверил, но вы так логично и убедительно рассказали.

— Будем считать, что демонстрация фокусов закончилась, —серьезно отрезал Дронго. — Что вам угодно?

— Я должен с вами поговорить. — Моргунас посмотрел на пустуюулицу. В этом городе почти никто не ходит пешком. Даже безработные и бомжиимеют вполне пристойные автомобили. — Может, вы сядете в мою машину, —предложил он.

— Тогда поедем к набережной, — предложил Дронго, — там ипоговорим.

Моргунас согласно кивнул, и вскоре они выехали нанабережную, откуда открывался удивительный вид на Тихий океан. Машинаостановилась.

— Мне будет трудно говорить по-русски, — сказал Моргунас, —можно я перейду на английский? Мне так гораздо удобнее. Вы ведь навернякаговорите по-английски?

— Можете говорить по-английски, — кивнул Дронго, — но сначаласкажите, кто сообщил вам о моем месте проживания?

— Это так принципиально?

— Для меня да. Иначе наш разговор не состоится.

— Я был сегодня у Кристин. Она сообщила мне, что прилетелэксперт, который будет с нами на Барбадосе. Он из Москвы и поселился в отеле«Кал Мар». Поэтому я сразу приехал сюда. Когда вы вышли из отеля, я понял, чтоэто вы. Кристин сказала, что вы очень высокий, у вас широкие плечи и вы похожина отставного полицейского.

— Выходит, что и вы немного Шерлок Холмс?

— Нет. Но я врач, а врачи должны быть наблюдательными.

— Зачем вы хотели меня видеть?

— Я хочу поговорить с вами о Кристин. Дело в том, что вы обязаныотговорить ее от этой поездки на Барбадос. Я полагаю, что ей не надо тудаехать. Но она меня не слушает. Возможно, если вы решите отказаться, она тоже незахочет туда лететь и сниматься в этом никому не нужном фильме о защите живойприроды.

— Почему она не должна туда лететь?

— Дело в том… — Моргунас замялся. Было очевидно, что емунепросто говорить об этом. — Дело в том, что ей вообще не нужно туда летать.Этот фильм — просто очередная попытка наших «зеленых» привлечь к себе внимание.Я удивляюсь, что в мире есть еще люди, которые считают, что нужно оберегатьприроду от человека. По большому счету уже давно пора защищать самого человекаот других людей. Мы самый вымирающий вид на этой планете. Нас давно нужнозанести в Красную книгу.

— Интересное наблюдение, — тактично согласился Дронго, — нопри чем тут наша совместная поездка на Барбадос?

Моргунас оглянулся, словно их могли подслушать. Затемнегромко сказал:

— Как лечащий врач Кристин, я считаю нежелательной еепоездку на Барбадос. Вам этого достаточно?

— Нет. Вы должны объяснить мне, почему вы так не хотите,чтобы она туда отправлялась. Только более вразумительно и не скрываясь затуманными формулировками.

— Какие к черту формулировки, — негромко выругался Моргунас.По-английски это прозвучало даже более неприлично. — Дело в том, что онабольна. Вы можете это осознать? Она тяжело больна, и ей нужно срочно ложиться вбольницу на тщательное обследование. А вместо этого она решает лететь наБарбадос, чтобы сниматься в этом бессмысленном документальном фильме.

— Чем она больна?

— Это не имеет значения. Я вам все равно не расскажу всехподробностей. Не имею права. Есть такое понятие, как врачебная тайна. Но выможете мне поверить, что она не должна лететь на этот остров. Сейчас подобнаяпоездка выглядит крайне нецелесообразной.

— Вы говорили ей об этом?

— Конечно. Но она не хочет меня слушать.

— Значит, вы не смогли ее убедить. Почему вы считаете, чтоможно убедить меня? Ведь я прилетел сюда по вызову самой миссис Линдегрен.

— Вы разумный человек, мистер Дронго, иначе не были бы такимизвестным экспертом. И вы умеете просчитывать варианты. Говорят, что экспертыдолжны обладать математическим умом, чтобы уметь вычислять преступников. Выобязаны меня понять и отказаться от этой поездки. Ей сейчас просто нельзя тудалететь.

— Почему?

— Черт бы вас побрал, — нервно сказал Моргунас, — онабольна. Я же вам сказал, что она тяжело больна. И ей осталось совсем немного.Неужели и эти мои слова вас не убеждают?

Дронго видел в этой жизни многое. Но, услышав это известие,он содрогнулся. Молодая и красивая женщина, с которой он разговаривал несколькочасов назад, была обречена. Если врач не лжет. Но зачем ему врать?

— У вас есть какие-нибудь объективные данные? Результатыанализов? Вы ее тщательно обследовали? — спросил Дронго.

— Есть. Конечно, есть. Мы дважды ее обследовали. И она всезнает. Но старается об этом не думать. В отличие от советской медицины здесьничего не скрывают. Просто не имеют права. Здесь все сразу говорят пациенту. Поймите,что у нас нет времени. Совсем нет. Еще несколько недель, и начнутся необратимыепроцессы, когда ничто не сможет ей помочь. Никакие операции.

— Почему она отказывается ложиться в больницу? Американкиобычно весьма трепетно относятся к своему здоровью. И весьма рационально.

— Может, потому, что она не совсем американка. Мне кажется,что я лучше других понимаю ее. Все-таки мы из северных народов. Она — настоящийпотомок викингов. Встречает свою судьбу с открытыми глазами и ничего не боится.Такой у нее характер.

— Кто-нибудь еще знает об этом?

— Возможно, только ее секретарь — Даниэль Барнард. И большеникто. Она не говорит о своей болезни даже близким людям — мужу, сестре, сыну.

— Что вы мне советуете?

— Позвоните и откажитесь от этой поездки. Она не должналететь на остров. Тропический климат может пагубно сказаться на ее здоровье,спровоцировать неожиданные приступы, ускорить течение болезни…

— Я не могу, — подумав, ответил Дронго. — Если она хочетлететь на Барбадос, почему я должен ей отказать? И тем более не помогать?

— Она не должна туда лететь, — решительно повторил врач, — япостараюсь убедить ее в этом.

— Это ваше право. Только один вопрос. Это вы посылали ейписьма с угрозами, чтобы она не летела на остров?