Тайны брачной ночи - Валери Боумен

Ответом Лили была поднятая бровь.

— Они чудесные, миледи. Должно быть, они стоили ему целое состояние. — Мэри сунула нос в вазу, полную роз. — Эх, если бы мы могли их продать. — Она вздохнула.

Лили мигом повернулась к ней, серые юбки вихрем взметнулись у ее лодыжек:

— Продать?

— Это всего лишь шутка, миледи, — покачала головой Мэри.

Лили щелкнула пальцами.

— Нет, это отличная идея. Просто прекрасная! — Она снова повернулась: — Энни, собирай цветы. Мэри, достань сладости из буфета. Эванс, останови наемную карету.

Дворецкий расправил плечи и кивнул. Он отправился выполнять распоряжение хозяйки. Мэри поспешила в кладовую, качая головой и бормоча себе под нос.

Энни резко хлопнула себя по бедрам:

— Лили, что именно ты планируешь делать? — В ее голосе звучало предупреждение.

— Я планирую надеть свою шляпку. Мы с Мэри отправимся в Воксхолл и продадим все это.

Энни прижала руку к губам, потом медленно уронила ее.

— Неужели ты говоришь серьезно? Ты не можешь продать эти цветы. Это подарок!

— Не могу? Это мы еще посмотрим. — Лили кинулась к парадному входу и схватила шляпку с бронзовой подставки в углу. Нахлобучив ее на голову, она заправила внутрь непокорные завитки и торопливо завязала бант под подбородком. Потом схватила две ближайшие вазы. — Энни, помоги мне, пожалуйста.

Качая головой, Энни неохотно взяла вазу.

Им понадобилось добрых четверть часа, чтобы вчетвером сложить все в карету, которую нанял Эванс. Мэри и Лили уселись среди импровизированного цветника.

— Не забудь заехать к лорду Колтону и поблагодарить.

Лили закатила глаза.

— Ничего подобного я делать не стану.

Карета загрохотала по булыжной мостовой. Лили угнездилась среди цветов с широкой улыбкой на лице. Она выдохнула, долго и медленно, радуясь чувству облегчения, разливавшемуся по ее жилам. Впервые за долгие месяцы ее плечи расслабились. С деньгами, вырученными за цветы, она сможет кормить своих домочадцев неделю, а то и дольше.

Всему свету известно о размере финансов Колтона, точнее, об их отсутствии. Как и его отец, Девон Морган увлекался азартными играми. Слишком увлекался. Это стоило ему состояния и перспектив. Цветы, без сомнения, были куплены в долг, который он не мог себе позволить.

Колтон, может быть, расточитель и мот, но она не такая. Если цветы — это все, что она может продать, она продаст их. Фортуна склонна помогать тем, кто сам себе помогает.

«Теперь вы знаете». Да уж. Цветы были следующим залпом Колтона. Отлично сыграно. Но он явно не представляет, с кем имеет дело. Она ему еще покажет.

Колтон наверняка появится сегодня на званом вечере у Фоксдаунов. Лили не могла сдержать чувства странной благодарности ему, ее спасителю в этом особом случае. Хуже того, она не могла обуздать безотчетное желание видеть Колтона. Она была ему признательна, это правда. Но если она поблагодарит его, этот прохвост, без сомнения, сочтет это признаком слабости. Он решит, что сломил ее сопротивление. Лили не любила резкость и невоспитанность, но ничего не поделаешь.

Откинув голову на спинку сиденья, она закрыла глаза. Возможно, благодарность — как раз то, чего требует данная ситуация. Позволить ему думать, будто она сдалась, — это именно то, что нужно. Лили улыбнулась про себя и быстро открыла глаза.

— Мэри, как только мы вернемся домой, сделаешь мне прическу и приготовишь наряд к сегодняшнему вечеру. Я планирую надеть бледно-лиловое бальное платье. — Лили поправила вазу у себя на коленях.

Мэри взглянула на нее сквозь гущу цветов и кивнула.

— Прекрасно, лорд Колтон, — прошептала Лили в лепестки. — Я поднимаю ставки.

— Я слышала, леди Андерхилл от памфлета лишилась чувств. Упала в обморок в собственной гардеробной. — В глазах леди Фоксдаун светились сладострастные искорки, она разговаривала с мужем в двух шагах от Лили в конце бального зала.

Лили резко развернула веер. Она вовсе не желала принимать участие в столь специфическом разговоре.

— Тут невыносимо жарко, — шепнула она виконту Медфорду, который неколебимо стоял рядом с ней.

— Не теплее обычного, — прошептал он в ответ с едва заметной улыбкой.

— И что сделал лорд Андерхилл? — поинтересовался лорд Фоксдаун.

— Вызвал горничную с нюхательной солью и забрал у жены скандальную книгу.

Лили огорченно улыбнулась супружеской паре.

— Надеюсь, леди Андерхилл оправилась, — с трудом проговорила она, быстрее обмахиваясь веером.

Ох, тут действительно жарко. И дискуссия о памфлете отнюдь не улучшила настроения Лили. Она с тоской взглянула на двойные двери, ведущие на веранду дома Фоксдаунов. Если бы можно было сбежать!

В довершение всего Колтон наблюдал за ней весь вечер. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы приблизиться к ней, но она чувствовала на себе тяжелый взгляд его темных глаз. Этот человек прислал ей сегодня целую оранжерею цветов, а теперь смотрит на нее свысока. Очевидно, все это — часть его замысла свести ее с ума.

И почему он так красив? Все оказалось бы значительно проще, не будь он столь хорош собой. А пока он стоял в другом конце бального зала, окруженный стайкой красавиц, порхавших вокруг него, как бабочки вокруг цветка. Прекрасный вечерний костюм замечательно облегал его изумительную фигуру, его голова и плечи возвышались над всеми мужчинами в зале, за исключением Медфорда. Белые зубы сверкали, когда он смеялся, темные волосы чуть растрепались, волнующий взгляд то и дело останавливался на Лили. И преследовал ее.

Ее мысли вернулись к кругленькой сумме, которую она выручила в Воксхолле. Проклятие, но именно его она должна была благодарить за это!

— Я слышала, готовится новый памфлет. Он обещает быть еще более скандальным, — прошептала леди Фоксдаун, снова метнув взгляд на Лили.

Лили старательно сохраняла бесстрастное выражение. Она не решалась посмотреть на Медфорда. Леди Фоксдаун сочла бы это признаком вины. О, но она так рада быть виноватой вместе с Медфордом. Виконт ее добрый друг, в высшей степени светский джентльмен, авторитетный, уважаемый, эталон благопристойности. Только такой человек мог, вращаясь в высшем свете, заняться издательским делом. Только Медфорд мог безнаказанно напечатать этот памфлет, и никто бы не отнесся к нему с пренебрежением. Нет, скандал уготовили анонимному автору, а не образцовому джентльмену, который пустил памфлет в ход.

Медфорд имел талант развлекаться за счет света, да так, что никто этого не понимал. Это было одним из его многочисленных достоинств. Он обладал обостренным понятием чести. Вместе с тем он был начисто лишен гонора, ожидаемого от человека с его богатством и безупречным происхождением.