Сладкие фантазии - Джессика Харт

— Надеюсь, ее муж менее успешен, чем ты, — сказала Тилли.

— С недавних пор — да, — мрачно улыбнулся он.

Тилли разлила чай по кружкам. Она не могла представить, каково это — встретиться с мужем своей бывшей жены.

— Интересно, что ты почувствуешь, увидев ее? — спросила она. Кэмбл пожал плечами, и она протянула ему кружку с чаем. — Ты даже не думал об этом? Лично я последние полгода только и представляла себе, что скажу Оливеру при встрече.

— Оливеру? — спросил Кэмбл.

— Мужчине, который два года морочил мне голову.

— Ясно. — Кэмбл не выносил разговоров по душам, но решил разузнать о Тилли побольше. — И что же ты собиралась ему сказать?

— Это зависело бы от моего настроения. Но, скорее всего, разрыдалась бы и умоляла его вернуться.

Кэмбл пристально посмотрел на нее. Чувственные губы Тилли изогнулись в язвительной усмешке. Интересно, что представлял собой этот ее Оливер. Ему была неприятна мысль, что кто-то мог обидеть Тилли.

Она не была красоткой, как его бывшая жена Лиза, но в ней было что-то притягательное. Лиза никогда не казалась ему такой чувственной, остроумной и очаровательной, как Тилли.

Удивившись тому, как быстро он теряет самоконтроль рядом со своей напарницей, Кэмбл пожурил себя в душе.

— Если бы ты разрыдалась, он точно не вернулся бы к тебе. — Он с трудом сдерживался, чтобы не коснуться Тилли, поэтому вцепился обеими руками в кружку с чаем.

— Я знаю, — она вздохнула. — Понять мужчин иногда так сложно. Вы с удовольствием прыгаете со скалы, но при виде плачущей женщины готовы бежать на край света!

— Я не люблю эмоции, ибо они мешают рассуждать здраво, — объяснил Кэмбл.

Тилли уставилась на него и покачала головой:

— Удивительно, как ты вообще решился жениться.

— Между нами вспыхнула страсть. Не было ни признаний в любви, ни цветов. Лиза любила меня таким, какой я есть. Она знала, чего хотела, и получала это.

— А ты не слишком эмоционален.

— Да, но тогда я очень захотел жениться на ней.

— Ты любил ее или просто хотел всем доказать, что заполучил самую красивую из женщин?

Кэмбл слегка покраснел:

— Думаю, отчасти ты права, хотя именно Лиза выступила инициатором свадьбы. Я был от нее без ума, поэтому уступил. Теперь я понимаю, что наш брак был обречен с самого начала.

— Сколько вы прожили вместе?

— Всего три года, — вздохнул Кэмбл. — Я месяцами пропадал на сборах, а Лизе приходилось ждать меня дома. Она любила развлекаться, тратить деньги, поэтому быстро устала от жизни жены военного. Артур предложил ей то, чего я дать не мог.

— И ты надеешься, что теперь, узнав о том, как ты успешен, она вернется?

Кэмбл удивленно посмотрел на нее и отодвинул кружку с чаем.

— Нет, — ответил он, потом прибавил: — Я не знаю.

Тилли стало не по себе. Хотя какого еще ответа она ожидала?

— Я злился на нее, когда она ушла, — внезапно признался Кэмбл. Слова сами собой срывались с его губ. — Я долгое время хотел вернуть ее, надеялся, что она передумает.

— А теперь?

— Теперь… теперь я хочу показать ей, чего она лишилась, оставив меня. Но я буду уверен в своих чувствах только тогда, когда встречусь с ней.

Что ж, Тилли получила ответы на свои вопросы. Кэмбл был честен с ней. Судя по всему, он хочет вернуть свою жену.

Внезапно от размышлений ее отвлек запах подгоревшего теста.

— Торт! — Кэмбл вскочил на ноги, открыл духовку, вытащил противень и чертыхнулся, обжегшись.

Выложив корж на кухонный стол, Кэмбл обнаружил, что он подгорел и покрылся твердой коркой.

Тилли подошла к холодильнику и вынула из него банановый пирог, который испекла накануне. Она молча поставила пирог на стол.

— Ладно! — буркнул Кэмбл, не выдержав ее молчаливого упрека. — Я признаю, что печь торты сложно! Ты довольна?

Тилли с трудом сдерживала смех.

— Нужно все делать по рецепту. А ты передержал корж в духовке, — объяснила она. Отрезав кусок бананового пирога, она протянула его Кэмблу. — Я тебя всему научу. Попробуй!

Кэмбл откусил кусочек пирога и с наслаждением проглотил. Ему показалось, что ничего вкуснее он не ел.

— Это лучшее, что я когда-либо пробовал, — признался он.

Тилли просияла.

— Это самый легкий в изготовлении пирог. Если хочешь, завтра попробуешь испечь его.

— Уверен, у тебя есть свои маленькие секреты, которые ты никому не раскрываешь. — Он посмотрел на нее, но Тилли лишь пожала плечами.

— Клянусь, что ничего не скрываю. Просто я с любовью отношусь к каждому пирогу и торту. У тебя получится так к ним относиться?

Наступило молчание. Они посмотрели друг другу в глаза, потом Кэмбл отвел взгляд и спросил:

— А одного желания хорошо выполнить свою работу будет недостаточно?

— Думаю, общими усилиями нам удастся испечь хороший свадебный торт для Клео.

* * *

Клео, приехавшая к Тилли на следующий день, чтобы обсудить дизайн свадебного торта, разглядывала Кэмбла с нескрываемым интересом. Усевшись за стол на кухне, она принялась расспрашивать его обо всем на свете.

— Печенье! — воскликнула Клео, когда Тилли поставила на стол тарелку с домашним печеньем. — Можно я возьму несколько штук для Тони? Вы уже убедились в том, что наша Тилли прекрасно готовит, Кэмбл? Тони весь позеленел от зависти, когда узнал, что вы проведете с ней на кухне несколько дней.

Тилли толкнула подругу ногой под столом, но та не обратила на это никакого внимания.

— Все любят Тилли, потому что она лучшая из подруг. Даже не знаю, как я смогла бы обходиться без нее. Не могу представить, каково было бы без нее Гарри и Сэбу. Вы в курсе, что она вырастила их? Наша Тилли — прирожденная мать. Какому-нибудь парню, обратившему на нее внимание, очень повезет.

Тилли вздохнула.

— Извини мою подругу, — сказала она, обращаясь к Кэмблу. — У нее голова идет кругом от предстоящей свадьбы. Она теперь всех хочет выдать замуж. А ты, Клео, — она указала на нее пальцем, — прекрати болтать о всякой чепухе! Кэмбл здесь лишь затем, чтобы приготовить твой свадебный торт. Я не нравлюсь ему, а он не нравится мне.

Клео и бровью не повела:

— Ты все время проводишь на кухне и очень редко выходишь из дома! Кэмбл, скажите ей, что она не должна хоронить себя четырех стенах.

— Я не хороню себя! — крикнула Тилли и присела рядом с Кэмблом. — Я занимаюсь делом! Скажи ей, Кэмбл!