Год без покупок - Кейт Фландерс

Все началось с ежедневника. За годы я толком не использовала ни один ежедневник. С самыми лучшими намерениями я покупала очередной и заполняла его первые три недели января, а потом забрасывала до мая. Тогда я брала его в руки и думала: «До чего пустая трата денег, нет смысла начинать снова, когда уже почти полгода прошло», – и ежедневник отправлялся в мусорное ведро. Но теперь я вернулась домой из Нового Орлеана, мечтала начать все сначала, и мне было нужно завести новый ежедневник. Правда, он был мне нужен. Тем более что я нашла идеальный ежедневник! В нем были разделы для личных и профессиональных задач, вдохновляющие цитаты и пустые страницы сзади, где я могла отмечать прочитанные книги. Это был ежедневник на 18 месяцев, так что я могла начать его сегодня и использовать до конца 2015 года. Он был идеальным. Он выглядел так, словно его создали специально для меня.

Затем я стала замечать, как меня бесят мои вещи. Все казалось старым и потертым. Я и сама чувствовала себя старой и потертой. Женщины, которых я видела на улице по соседству или в магазине, были более ухоженными. Они выглядели счастливыми. Я начала бродить по сайтам в поисках чего-либо, в чем я выглядела бы получше. Я нашла более строгие блузки и брюки, чтобы заменить джинсы, ведь я носила только джинсы, а это так непрофессионально. «А еще я должна начать носить платья, – подумала я. Я всегда ненавидела платья, но женщины, которых я видела в платьях, выглядели так мило, и это был такой простой способ приодеться. – О, гляди-ка! Вот платье с завышенной талией, которое будет на мне здорово смотреться. Может быть, мне стоит взять два разных цвета».

Помимо ежедневника и одежды я постоянно думала о покупке книг. А еще мне попалась на глаза кружка ручной работы, и я представляла, как буду потягивать из нее кофе по утрам, и ковер, который согреет мои ноги на кухне, и поварской нож, потому что у меня не было ни одного острого ножа, как же я смогу приготовить следующий обед без него? Самой большой проблемой был мой мобильный телефон: старый и медленный, он еще и отключался сам по себе, что всегда приводило меня в ярость. Я нуждалась в телефоне. Замена телефона спасла бы меня от ежедневного раздражения и сделала бы мою жизнь намного лучше. Я заслуживала того, чтобы моя жизнь стала лучше. Только когда я на самом деле добавила новый телефон в корзину на сайте моего провайдера и посмотрела на цену, я поняла, что вот-вот случится. Если я нажму кнопку «Оплатить», я что-то куплю и нарушу запрет. Нависавший надо мной запрет не только предотвратил потенциальную трату сотен и тысяч долларов, он также заставил меня остановиться и задуматься над тем, что я делаю. Я никогда не поступала так раньше, особенно во время срывов.

В тот месяц я не купила ничего из того, что хотела. Я очистила корзины и закрыла вкладки в своем браузере и не купила ни единой вещи. В прежние времена я бы все это купила. В прежние времена я поступала именно так.

Прошло почти шесть лет после нашего с Крисом разрыва. Те отношения я бы описала всего в нескольких словах: буйные, бурные, токсичные. Мы оба были зависимыми людьми, мы злоупотребляли алкоголем и друг другом – эмоционально, словесно и физически. Потребовалось много времени, чтобы понять, как далеко все зашло, потому что между эпизодами насилия было много нежности и обещаний. Мы могли неделями придираться друг к другу, яростно спорить, а затем извиняться и проявлять глубокую и нежную любовь. Я знала, что наши отношения нездоровы и так не может продолжаться вечно. Но каждый раз, когда я задумывалась о том, чтобы уйти, Крис умолял его простить. Он обещал стать лучше, перечислял все, что он для этого сделает, и говорил, что пойдет на все ради наших отношений. Не думаю, что я когда-нибудь до конца ему верила, но я хотела верить. Я думала о том особом языке, который у нас был, и о планах, которые мы строили, и о химии между нами, которая не исчезала, как бы плохо все ни становилось. Я хотела верить, что он исправится, так что я его прощала. А он, в свой черед, прощал меня. Мы прощали друг друга. И когда недели спустя у нас начинался новый скандал, я снова думала, что надо уходить, и цикл повторялся.

Мне потребовалась дюжина или больше попыток, чтобы перестать пить, и точно так же я сделала немало попыток разорвать наши отношения. Когда мы с Крисом наконец расстались, я нашла квартиру, в которой впервые собиралась жить одна. Я съехала из дома родителей в 18 лет и с тех пор всегда жила с соседкой или парнем. Я также всегда обставляла свое жилье старой мебелью (часто отданной даром) и другими предметами, которые мне дарили друзья и родные. Если не учитывать мою склонность расставлять все рядами и поддерживать чистоту, я никогда не волновалась о том, как выглядели вещи, или откуда они взялись, или сочетались ли они друг с другом. На этот раз все было иначе.

В прошлом я переезжала по определенным причинам. Чтобы стать независимой от родителей. Чтобы сэкономить на арендной плате. Чтобы найти соседку, которую устраивает мой образ жизни. После разрыва с Крисом я была вынуждена строить новую жизнь, жизнь без Криса. Я хотела, чтобы она выглядела полной противоположностью всего, что было раньше. Я хотела мира, спокойствия и комфорта. Я хотела чувствовать себя как дома. Так что я решила, что имею право подарить себе все это, и пошла за покупками.

В первом магазине я потратила 1300 долларов на совершенно новый диван для гостиной с покрытием из зеленой микрофибры. Затем я выбрала черный кофейный столик, приставной столик, книжные полки и зеркало еще за 700 долларов. Я заполнила полки книгами и безделушками – тщательно отобранными вещицами, продававшимися втридорога, но все они просто кричали «Мое!». Я покупала и развешивала картины, которые мне нравились, не беспокоясь о том, что о них может подумать кто-то еще. И я порадовала себя новым постельным бельем. Моя кровать будет моим священным, безопасным местом ночлега. Не прошло и недели, как я потратила более 3000 долларов. И я на этом не остановилась.

Вслед за мебелью я решила сменить почти весь мой гардероб. Несколько месяцев спустя я выложила за совершенно новую машину примерно 15 тысяч долларов. У этого поступка были основания. Вскоре после того, как мы с Крисом начали встречаться, Hyundai Excel 1991 года, которую я водила со старших классов, приказала долго жить. Ее ремонт стоил больше, чем вся моя дорогая Рокси. К тому же у Криса был пикап, и он сказал, что я всегда могу ездить на нем. Я поверила ему, решила не чинить Рокси и вместо этого попрощалась с ней. Конечно, очень скоро я узнала, что Крис сделал мне предложение с подвохом. Я могла использовать его машину, только если оплачивала бензин. Я могла использовать его машину, только если выезжала на один-два часа. Я могла использовать его машину, если я не пускала в нее никого из знакомых мужчин. За последнее он отчитывал меня, когда я возвращалась домой, будто думал, что его слова заставят меня признаться в грехах. Так что, когда я наконец осталась одна, я решила, что мне нужна машина. Мне нужна машина без прошлого. «Машины дают тебе свободу», – говорила я всем вокруг. Тогда мне казалось, что свобода – это все, что мне нужно.