FERA: Время Зверя. Том 1 - Алексей Тихий

После еды Мавр рухнул на диван и захрапел — вот и первый жилец в моем убежище.

****

Пока Дима спал, мне предстояло многое обдумать. Барон все так же не отвечал, несмотря на все мои призывы, и это меня дико раздражало. Почему? Почему этот толстогубый нигер так поступает? Злится на меня за что-то? Вряд ли, не стал бы он тогда показывать тот сон, да еще требовать, чтобы я это обдумал. Возможно, он меня испытывает, но вот в чем? Должок перед Бриджит тоже совершенно не прибавлял мне веры в светлое будущее. Кто мог знать, что взбредет в голову Маме, и, самое главное, — когда? Особенно мне не давал покоя вопрос о том, почему, когда я воззвал к Владыкам, пришла именно Бриджит, а не Патрон? Все как всегда: вопросов больше, чем ответов. И так же, как всегда, нет времени их искать.

Кажется там наклевывалось сотрудничество с представительницей древней расы с неожиданным, на мой взгляд, для фэйри именем — Ева. Мне было понятно, что она относится к людям с предубеждением и спасибо Маме Бриджит за то, что удалось заставить ее сомневаться. Конец нашего разговора с Новой больше походил на испытание-шараду. Найди то, не знаю что. Что ж, вполне в духе народа фэйри, если я правильно помнил легенды о них.

«Испытание… Ну что ж покажем, что умеют «человеки». В голове уже созрела идея, как ее найти. Я знал одну старую технику, которая могла мне в этом помочь.

Тринадцать горящих факелов, спасибо икее — во славу владыки Gede. Кукурузной мукой, вперемешку с золой и прахом, выводится граница между мирами в виде креста — символа множества дорог.

«Шаг за границу, и тьма другой реальности откроется передо мной. Пройдя испытание, я смогу, словно лоа, достучаться до любого существа. Хочется верить, что это сработает и на фэйри. В случае если не пройду… Нет, пожалуй, этот вариант лучше не рассматривать».

Несколько глубоких вдохов — насытить легкие кислородом, размять тело и начать. Сальто вперед, и мир погружается в непроглядную тьму. Бесчисленные голоса лоа что-то шептали вокруг, я не просто знал, что они тут — я ощущал их незримое присутствие. Динг-донг, донг-динг-динг-донг — звук беримбау в моем сознании на секунду заглушил шепотки духов, а потом к нему присоединился гулкий голос атабаки. Они говорили со мной: «Беги. Беги, глупец. Спасайся, пока можешь. Ты не справишься». Ритм все больше и больше ускорялся, пока один за другим факелы из реальности не расцвели огненными цветками, немного разгоняющими непроглядную даже для моих глаз тьму. Бум-бум-бум — атабаки еще сильнее взвинтил ритм, и передо мной появился противник в облике тени. Его стойка зеркально повторяла мою. «Тебе хана». На губах расплылась хищная ухмылка.

Не теряя времени, я начал атаку. Джинга — и тут же из нее бросил тело вверх, нанося удар ногой в голову. Мой визави сместился с ударом, отмахиваясь от меня. Веер его волос, заплетенных в косички, хлестнул меня по ноге. Шаг — удар, еще удар, атака коленом тормознулась о жесткий встречный блок. Подшаг — и мой локоть уже готов был впечататься в его череп, как я почувствовал резкую боль в груди. На рефлексах я успел сместить голову, и мимо просвистел теневой кулак.

Au — колесо назад, и я увидел, как с моего противника уходит тень. И я увидел свою точную копию. Вот что значило это испытание… Бой с самим собой. Безумный оскал на губах, чуть пригнутая голова и самое главное — взгляд. Взгляд безжалостного хищника, который готов в любой момент атаковать. Именно так я выглядел в бою.

Удары сыпались с обеих сторон, руки, ноги, локти, голова — в нашем поединке в ход шло абсолютно все. Я пытался сохранить хладнокровие, но ярость все больше накапливалась внутри меня. Хладнокровие помогает думать в бою, но моя стезя — чувствовать бой, сгорая от ярости и заставляя Зверя внутри меня рычать от удовольствия.

Мой настрой передался и двойнику: его движения стали еще резче, а атаки — быстрее и злее. Мы оба забыли об осторожности, пытаясь всеми силами достать друг друга, словно сцепившиеся уличные коты.

Вот тут-то бешеная ярость окончательно вырвалась на волю. Кажется, я готов был рвать противника зубами и ногтями и видел, что чувства эти взаимны. Боль от ударов лишь раззадоривала, и мы не обращали внимания на сочащуюся из ран и ссадин кровь.

Уход в нижнюю стойку спас меня от мощнейшего удара голенью. «Вот он — мой шанс». Arrastão — рывок, и я хватаю его за обе ноги, движение на себя и вверх, и он падает на спину. Я оказался сверху, и мне удалось прижать двойника обеими лопатками к полу. Моя голова, словно молот, врезалась в его лицо. Он перехватил мои запястья, пытаясь ослабить хватку. Несмотря на то, что силы у нас были равны, я благодаря позиции был в выигрыше: бить сверху куда сподручнее.

Двойник умудрился как-то изогнуться и врезать мне снизу коленом в пах, а потом, воспользовавшись ситуацией, сбросил мой захват и откатился. Перекат, и я снова в джинге, а мы снова закружились друг напротив друга, пригибаясь к земле и оскалившись, словно дикие звери.

Бой все продолжался, и силы утекали все быстрее. Духи словно образовали вокруг нас роду — круг, и я слышал, как они хлопают нам, задавая ритм нашей бесконечной игре. Удар следовал за ударом, но как можно победить самого себя? Я знаю наперед все его действия, а он мои.

Глядя в его… (или все-таки свои?) прищуренные от ярости глаза, на дикий оскал, на окровавленные, покрытые ссадинами кулаки, я вдруг осознал что не так.

Мои действия — это был не путь шамана-мандингейро, это был путь воина. Хоть владыки уже не раз говорили, что мне пора меняться. Может, именно этого не хватает Барону, чтобы снова начать отвечать на мой призыв? Я остановился, как и мой двойник. Бой был закончен, и я знал, что мы победили.

— Я это ты, и мы едины, — шаг вперед, и мою протянутую руку крепко пожимает двойник.

Мы стояли и ухмылялись, глядя друг на друга, а потом он превратился в темный дым, который тут же проник в мое тело.

«Я прошел испытание». Духи радостно кружили вокруг меня, словно приветствуя давно потерянного брата. «Интересное дело, я проходил испытание, чтобы научиться пользоваться способностью духов общаться на расстоянии, а на деле постиг себя».

Закрыв глаза и чувствуя необычные вибрации по всему телу, я начал вспоминать Еву поочередно в обоих обличьях. Хитиновые крылья, странные пропорции обманчиво слабого тельца. Огромные нечеловеческие глаза почти на треть лица. Образ как-будто стерло, и я понял, что надо воссоздать ее человеческий облик. «Фриковатая сексапильная библиотекарша» — в голове мелькнула ассоциация, возникшая у меня, когда я ее увидел впервые еще на набережной. Изящное телосложение, светлая, почти фарфоровая кожа, синие, слишком большие для человека глаза, словно измененные хирургом, очень густые, длинные серые волосы, заколотые в обычную шишку, открывавшую красивый изгиб шеи.

Раз за разом эта картинка расплывалась, но я волей постоянно прорабатывал образ все глубже, пока кружащие вокруг лоа словно не сказали «Достаточно». Мгновение — и фигура, которую я представлял, словно ожила, повернув ко мне голову — и в внутри меня раздался голос, с азартом произнесший «Неплохо. А теперь ищи».