Белоповстанцы. Книга 2. Борьба белых повстанческих отрядов на амурской границе - Борис Борисович Филимонов

и начальство? Исходя из этого полковник Ефимов считает, что назначение для преследования красных двух белых бригад с их кавалерией и батареями должно считать не только достаточным, но и обеспечивающим успех даже и тогда, если б к красным подошла какая-либо свежая часть или решительными мерами их командиры могли бы восстановить порядок и относительную боеспособность. Относительную потому, что моральную подавленность от ряда поражений излечить вполне никакими мерами нельзя, это дается только победой.

Генерал Молчанов, поручая преследование по железной дороге генералу Сахарову, дает ему больше, чем надо. Для преследования по приказу № 0270/оп, когда предполагалось, что красные, как и раньше, отходят двумя колоннами – по железной дороге и реке, генерал Молчанов назначил в железнодорожную группу две бригады и на Амур одну бригаду, но после того, как выяснилось, что противник целиком отходит по линии железной дороги, генерал Молчанов приказом № 0289/оп усиливает генерала Сахарова отрядом с Амура и полком с тыла, но обязывает Сахарова оставить в Волочаевке два полка для обеспечения своего же тыла. Таким образом, для движения на запад у генерала Сахарова остается в распоряжении пять пехотных полков и две кавалерийские части. Какие полки следовало оставить в Волочаевке, в приказе не указано, то есть генерал Сахаров имел право выбора.

Генерал Сахаров считал силы, переданные ему для удара по ст. Ин (пять пехотных и два кавалерийских полка при семи орудиях), недостаточными, так как считал, что красные, отходя назад, приближаются к своей базе и тем самым усиливаются. Кроме того, он считал, что белоповстанческие части вообще еще недостаточно отдохнули и для совершения пятидесятиверстного перехода без жилья по тайге не готовы. Из этого видно, что генерал Сахаров с состоянием красных не считался, видел в них силы прежнего качества, свои же силы расценивал, видимо, ниже, чем они были в боях перед Хабаровском.

Завязались переговоры по прямому проводу. Генерал Молчанов сразу же согласился, чтобы генерал Сахаров взял с собой хотя бы оба полка, предназначенные оставаться резервом в Волочаевке. Но, соглашаясь на включение этих полков в походную колонну генерала Сахарова, генерал Молчанов возложил на генерала Сахарова обязанность наблюдать за тылом или его обезопасить своими собственными мерами. Относительно же разговоров об усталости и времени движения генерал Молчанов требовал одного: быстроты. Генерал Молчанов вообще никаких задержек не признавал. Да что еще нужно было для отдыха? 5-я колонна имела дневку 25 декабря, 3-я колонна в этот день сделала небольшой переход всего около 15 верст из Самарки в Нижне-Спасское. 26 декабря 3-я колонна перешла в Волочаевку, проделав 12 верст, она имела ту же дневку. Из этого видно, что как относительно оценки сил своих и противника, так и относительно усталости частей генерал Сахаров впадал в крайность. Чтобы прекратить бесполезный разговор и дать понять генералу Сахарову, что его сетования ни к чему не приведут, генерал Молчанов закончил разговор по проводу так: «Ползти, но продвигаться вперед».

Разговор был окончен. У генерала Сахарова колебаний больше нет. Несмотря на разрешение взять хотя бы оба полка, генерал Сахаров все-таки один полк оставил для обеспечения тыла. Генрал Сахаров указывает, что удар по Ину был отложен на 28 декабря. Полковник Ефимов утверждает, что удар по Ину отложен не был, генерал Молчанов требовал быстроты, чтобы не дать противнику лишнего дня для приведения себя в порядок.

В приказе № 0289/оп находим фразу: «В случае потери связи со мной генералу Сахарову принимать самостоятельные решения для движения вперед». Эта фраза не только дает ясное указание частям фронта о заданиях генерала Молчанова – энергичном преследовании разбитого противника, но и говорит о том, что Молчанов, доселе лично руководивший боевыми операциями белоповстанческих частей, по тем или иным причинам принужден был оторваться от частей первой линии настолько, что допускал даже возможность потери связи между собой и этими частями. Подобная фраза не встречалась ни в одном из приказов генерала Молчанова с самого начала похода белых на Хабаровск. Итак, сохраняя за собой общее руководство операциями, генерал Молчанов в течение, во всяком случае, ближайших дней лично руководить операциями частей первой линии не мог, а потому управление этими частями сосредотачивал в руках своего первого заместителя – генерала Сахарова. Почему же генерал Молчанов передавал управление войсками первой линии генералу Сахарову, а сам остался в Хабаровске?

Выше уже говорилось о том, какую огромную роль в ходе дальнейшей борьбы на фронте мог и должен был сыграть Хабаровск, его население. Но конечно, как бы велика и ответственна ни была работа в только что освобожденном Хабаровске, если б положение на фронте требовало личного присутствия генерала Молчанова там, он, вне всякого сомнения, отложив работу по наведению порядков в городе на более благоприятное время, выехал бы на фронт. Но обстановка на фронте не была тревожной, наоборот, казалось, что она сложилась очень благоприятно для белых. Сильно потрепанный и морально подавленный противник отступал, и было ясно, что силам красных, не сумевшим удержать Хабаровска, нет никакого смысла подвергать себя новым поражениям, ввязываясь в упорные бои. Красные должны были отступать. Дело сводилось к преследованию. Обстановка на фронте, таким образом, упрощалась, и, как казалось, генрал Молчанов мог поручить руководство частями первой линии своему заместителю. Но кроме этих двух причин была и еще одна – приезд в ближайние дни (26 или 27 декабря) в г. Хабаровск командующего войсками Временного Приамурского правительства генерала Вержбицкого. Ясно каждому, что командующий войсками должен был в личной беседе с генралом Молчановым обсудить на месте создавшееся положение, наметить будущие задачи. Не нужно забывать, что выполнение заданий директивы командующего войсками от 8 декабря подходило к концу.

Утром 26 декабря из Волочаевки вперед к Ольгохте был выслан командир конно-егерского полка со своими конными. До второй будки (считая от Волочаевки) полковник Степанов дошел спокойно – красного бронепоезда видно не было. Миновав вторую будку, отряд Степанова чуть было не погиб в выемке железной дороги, находящейся между второй и третьей будками (считая от Волочаевки). Здесь желдорожную линию пересекает один из отрогов гор Лумку-Карани. Дело происходило так: не встречая противника, конники спокойно продвигались вперед, двигаясь по самому полотну железной дороги. Справа и слева железной дороги в этом месте сплошной стеной тянутся кусты. Времянка, идущая от самой Волочаевки все время вдоль полотна железной дороги, в нескольких от него шагах, в данном месте не существует, и в случае нужды путник должен забираться на полотно железной дороги вместе со своим возком, ибо кругом – кочки и кусты. Едва успели белые всадники выйти из