Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента - Сергей Полозков

О фальсификации выборов при тогдашней «уверенности советских людей в завтрашнем дне» (члены избирательных комиссий и были этими самыми людьми) не могло быть и речи. Чем могли пригрозить члену избирательной комиссии в те времена? Увольнением с работы? Ха! Да при действовавшем тогда трудовом законодательстве это было бы фантастикой[13].

Не обошлось, конечно, без некоторых ухищрений тогдашних власть имущих, о них я расскажу ниже, но, по сравнению с грязными технологиями, применявшимися позднее, это был детский лепет.

Наш клуб «Выбор» подготовился к этим выборам во всеоружии. В один из первых выходных дней Нового 1990 года комсомольский актив выехал под Дзержинск на какую-то турбазу, с целью проведения учебы по предвыборной агитации. Сергей Кириенко проводил, как бы мы сейчас сказали, мастер классы.

Они заключались в том, что проводились психотренинги по разным ситуациям: проведение переговоров с целью настоять на своем, выудить информацию и т. д. Сергей только что вернулся из командировки в Москву и привез эти новомодные методики оттуда.

Олег Евдокимов зачитывал перехваченные где-то, наработки горкома по поводу подготовки к выборам. Были они не шибко умными, и мы все хохотали. Стоял сильный мороз, мы в промежутках между занятиями катались на лыжах и договаривались о выдвижении кандидатов в депутаты.

Как я уже упоминал, выборы были многоуровневые, и поэтому кандидатских мест хватало. Всех людей раскидывали по бригадам. Ее возглавлял кандидат в областной Совет, к нему пристегивались кандидаты по городскому округу, а в городские, кандидаты по району по этой же территории, получалась своеобразная пирамида.

Реально выдвижения произошли позже. Меня наш институт выдвинул в кандидаты в депутаты РСФСР уже практически автоматом. Никто из администрации института особо не препятствовал. Коллектив ЦКБ на подводных крыльях, как они и обещали мне годом раньше, на окружном предвыборном собрании, также выдвинул мою кандидатуру. Одновременно, как мы договорились с Обозовым и Кириенко, райком комсомола выдвинул меня в райсовет по одному из округов.

С регистрацией никаких проблем не было и вскоре нас, кандидатов в народные депутаты РСФСР, собрали в здании Сормовского райкома партии для вручения кандидатских удостоверений.

Всего нас было 6-ро. Первый секретарь горкома партии Юрий Александрович Марченков, секретарь Сормовского исполкома Черемушкина Альбина Владимировна. Завод «Лазурь» выдвинул Маслова Валентина Павловича. Он ранее был председателем колхоза в Чкаловском районе области, и был изгнан оттуда с каким-то скандалом. Короче говоря, он был из разряда обиженных. Как потом практика показала, самый радикальный элемент в Парламенте. Коллективом соседнего с нашим института ЦКБ «Лазурит» был выдвинут заместитель главного конструктора — Бабанский Юрий Борисович, классический шестидесятник. Мне он запомнился необычными по тем временам идеями. Так, излагая свою программу, он предлагал избирателям подумать, как нам лучше будет жить в СССР, вместе с остальными республиками или отдельно в России, чем меня тогда сильно озадачил. Кроме того, выдвинулся один из первых кооператоров — некто Каптерев Сергей Евгеньевич, врач по образованию. Впоследствии он проделывал это неоднократно, участвуя во всех выборах, которые потом проводились и всегда с отрицательным результатом.

Всем нам вместе с удостоверениями зачем то вручили по красной гвоздике. Я первым догадался подарить ее единственной из нас женщине Альбине Владимировне Черемушкиной. Кстати, ее выдвижение было достаточно загадочным, потому что официальным кандидатом от власти был первый секретарь горкома Марченков, а выдвижение двоих лиц от власти вело лишь к распылению голосов. В связи с этим наши «пикейные жилеты» из клуба «Выбор» имели массу различных гипотез одна фантастичнее другой, но, на мой взгляд, самой правдоподобной была следующая, на тот момент Горбачев проводил массу разных реорганизаций, и одна из них предполагала устранение должности секретаря районного исполкома. Поэтому она решила, что ей терять нечего.

Впоследствии, чисто по-человечески, она вызывала у меня наибольшую симпатию из всех моих соперников. Сергей Обозов, например, рассказывал о том, как видел ее убегающей по коридорам райисполкома от благодарных посетителей с цветами и подарками, которым она в чем-то здорово помогла, и можно было не сомневаться в том, что это правда. Согласитесь, такая щепетильность — это архаизм, который, к сожалению, практически исчез в нашей современной жизни.

Далее события разворачивались стремительно. Областная избирательная комиссии потребовала от нас агитационные материалы. Предполагалось, что будет выпущена одна большая листовка для всех кандидатов. Ее должны были вывешивать на всех агитационных пунктах и в общественных местах. Кроме того, по 1000 экземпляров доставалось каждому кандидату для личной агитации.

С этой листовкой получился достаточно забавный казус. Я, естественно, подготовил для листовки достаточно, как мне тогда казалось, развернутую программу. Обсуждал ее долго со своими друзьями, распечатал и под расписку сдал в комиссию.

Листовка

Затем мне позвонили и сказали, что нужна не программа, а биография, что данный текст не подойдет. Я начал возмущаться, почему я не могу напечатать то, что хочу, но мне сказали, что иначе печатать не будут. Ясное дело, что я был поставлен в достаточно затруднительное положение: Мне было 30 лет, кроме школы, университета и 2-х научных учреждений, где я успел после него поработать, особо мне рассказывать о себе было нечего. Видимо на это и рассчитывали те, кто хотел охладить мои амбиции.

Наивные, они не читали классиков. Если бы читали, то знали бы, что на выборах прежние заслуги практически никогда не учитываются. Еще Цицерон с горечью писал о том, что римляне, которых за год до выборов в Сенат он спас от голодной смерти, направив из своей провинции и за свой счет караван с хлебом, предпочли ему другого, который никого не спасал, но наобещал горы.

Тогда судиться с избирательными комиссиями было еще не принято, и я честно пытался написать новый текст, но уже начались предвыборные встречи, официальные и инициированные мной лично, поэтому времени катастрофически не хватало. Тут видимо, кто-то цыкнул на тех, кто-тормозил с публикацией, и листовка вышла с моим первоначальным текстом. Она у меня сохранилась. Из программы следовало, что я такой то, такой то, в прошлом году выдвигался в депутаты СССР[14], полон сил и энергии для борьбы за интересы России. А далее следовала программа из более десятка тезисов. Сейчас этот текст выглядит достаточно наивно, но некоторые идеи актуальны и сейчас.