Внедрение в ЦК 2 - Вадим Владимирович Чинцов

своей преданной службой своей Родине — я положил на столешницу перед бароном погоны с тремя звездами и двумя просветами, которые Унгерн взял, удивленно рассматривая — со звездами погоны смотрятся солиднее, чем без них. Уели, товарищ генерал! Смогли внести новую струю в знаки отличия! Хорошо, я терпеливый, надеюсь долго ждать получения большой звезды без просветов мне не придется! Знаете почему я решил служить вам, большевикам?

— Интересно, почему?

— Вы смогли вернуть Финляндию с Прибалтикой и Бессарабией, оторвать у Польши хороший кусок земли, заставив спесивых пшеков капитулировать, полагаясь на милость победителя. И поскольку вы направляетесь на Восток, япошкам тоже придется вскорости убраться обратно! Я сторонник крепкой державы. Да, нам жаль потерянных привилегий, земель и имений, из-за этого и ненависть к красным. Только мне кажется, мы сможем своей службой часть привилегий вернуть, не правда ли?

— Полностью с вами согласен, полковник! Кстати, у нас даже генералы, которые не имеют образования, проходят обучение в Академии Генштаба. Так что дам совет — готовьтесь к поступлению, подтягивайте свое образование!

— И кто сейчас руководит Академией?

— Андрей Евгеньевич Снесарев, что интересно — он даже не снимал своей генеральской формы и щеголял в ней и после революции и всю гражданскую войну.

— Передайте Андрею Евгеньевичу мое уважение!

— Надеюсь, что вы это сможете выполнить лично. Так для чего вы искали со мной встречи, Роман Федорович? Я к Армии отношения не имею.

Барон расхохотался и погрозил мне пальцем — Бросьте, Андрей Юрьевич, моя разведка не зря ест свой хлеб — вы же практически входите в руководство большевицкой партии! Вы, я уверен, можете мне ответить на вопрос — Будем ли мы брать Корею и когда?

— Рветесь в бой? Скучно вам, барон? Скоро, скоро вы будете добывать генеральские звезды. Немного нужно потерпеть.

— Что же, я рад, чрезвычайно рад. Может быть составите компанию — мои бойцы приготовили барашка по-кавказски, мясо молодое, нежное.

— У меня люди, их бы тоже не мешало бы покормить.

— Ну что, есаул, найдешь еще барашков кубанцам? — барон взглянул на Семенова и тот кивнул. — Накормим конечно, и казачков и узкоглазого тоже. Хотя он очень на япошку похож.

Я кивнул и вышел.

Оставшись одни, друзья понимающе переглянулись. Барон задумчиво смотрел в окно, за которым мельтешили красноармейцы — Вот мы и опять начинаем карьеру в русской армии со средних чинов. Хотя, если честно, ты, есаул, получил атамана за красивые глаза. Барон Врангель, будучи командиром Нерчинского казачьего полка, у которого ты занимал должность полкового адъютанта, сказал позже о тебе: "Семёнов, природный забайкальский казак, плотный коренастый брюнет, ко времени принятия мною полка, состоял полковым адъютантом и в этой должности прослужил при мне месяца четыре, после чего был назначен командиром сотни. Бойкий, толковый, с характерной казацкой смёткой, отличный строевик, храбрый, особенно на глазах начальства, он умел быть весьма популярным среди казаков и офицеров. Отрицательными свойствами его были значительная склонность к интриге и неразборчивость в средствах для достижения цели. Неглупому и ловкому Семёнову не хватало ни образования (он кончил с трудом военное училище), ни широкого кругозора, и я никогда не мог понять, каким образом мог он выдвинуться впоследствии на первый план гражданской войны". Вот такая нелестная формулировочка, Гриша!

Глава 6

В Хабаровске к нашим вагонам подошел ординарец Блюхера и попросил меня пройти в штабной вагон Командующего Восточным фронтом. В штабном вагоне было сильно накурено и открытые окна практически не спасали. Командующий отдал приказ и штабные быстро покинули салон, подойдя ко мне, Блюхер протянул руку для рукопожатия и я ответил, отметив недюжинную силу. На груди генерала-лейтенанта были царские награды — два креста и медаль. Так же был и орден Красного знамени, Блюхер стал первым кавалером этого ордена.

По семейной легенде, фамилия Блюхер у предков Василия Константиновича появилась от прозвища прапрадеда — крепостного крестьянина Феклиста, участника Отечественной войны 1812 года. Вернувшись по окончании войны в деревню, Феклист получил прозвище Блюхер от помещика Кожина, отставного военного, который, оценив награды Феклиста, пошутил: «Истинный фельдмаршал Блюхер».

С началом Первой мировой войны в августе четырнадцатого взят по мобилизации на военную службу в Москве. Блюхер был награждён Георгиевской медалью четвертой степени. Ходили слухи, что за боевые отличия Блюхер был награждён двумя Георгиевскими крестами третьей и четвертой степеней и произведён в младшие унтер-офицеры. Однако документального подтверждения этому не было. Отсутствие фотографий Блюхера в унтер-офицерской форме и с Георгиевскими крестами на груди, наряду с отсутствием упоминаний о награждении крестами и присвоении звания в приказах по полку, ставит под сомнение получение им этих наград и этого звания.

Далее, в своей автобиографии Блюхер указал, что в январе пятнадцатого года на реке Дунаец под Тернополем он был тяжело ранен разорвавшейся гранатой в левое бедро, левое и правое предплечья. Был разбит тазобедренный сустав, из-за чего левая нога стала короче. В бессознательном состоянии его доставили в армейский полевой госпиталь. Восемь больших осколков было извлечено из его тела, сильно повреждены были обе ноги. Осмотрев солдата, профессор Пивоварский произвёл очень сложную операцию и приложил все усилия, чтобы спасти ему жизнь. Блюхера дважды выносили в мертвецкую, как умершего. В ходе проверки биографических данных моими следователями все эти сведения также не нашли подтверждения. Я этот компромат пока никому не показывал, держу в сейфе очень много папочек на всех значимых лиц страны.

По семейной легенде, фамилия Блюхер у предков Василия Константиновича появилась от прозвища прапрадеда — крепостного крестьянина Феклиста, участника Отечественной войны 1812 года. Вернувшись по окончании войны в деревню, Феклист получил прозвище Блюхер от помещика Кожина, отставного военного, который, оценив награды Феклиста, пошутил: «Истинный фельдмаршал Блюхер».

С началом Первой мировой войны в августе четырнадцатого взят по мобилизации на военную службу в Москве. Блюхер был награждён Георгиевской медалью четвертой степени. Ходили слухи, что за боевые отличия Блюхер был награждён двумя Георгиевскими крестами третьей и четвертой степеней и произведён в младшие унтер-офицеры. Однако документального подтверждения этому не было. Отсутствие фотографий Блюхера в унтер-офицерской форме и с Георгиевскими крестами на груди, наряду с отсутствием упоминаний о награждении крестами и присвоении звания в приказах по полку, ставит под сомнение получение им этих наград и этого звания.

Далее, в своей автобиографии Блюхер указал, что в январе пятнадцатого года на реке Дунаец под Тернополем он был тяжело ранен разорвавшейся гранатой в левое бедро, левое и правое предплечья. Был разбит тазобедренный сустав, из-за чего левая нога стала короче. В бессознательном