Ромул - Михаил Бондаренко

Некоторую информацию об этом святилище можно почерпнуть у Дионисия Галикарнасского, который пишет, что «вначале те троянцы, которые пристали в Лаврентской бухте (или бухте Лавиния. — М. Б.) и разбили на морском берегу палатки, страдали от жажды, так как место было безводным (я сообщаю то, о чём узнал от местных жителей). Но затем они узрели родники с вкуснейшей водой, бьющие сами по себе прямо из-под земли. Из них потом утоляло жажду и всё воинство, а участок стал орошаем до моря, куда стекала вода из всех ключей. Однако ныне родники уже не так полноводны, чтобы переливаться через край, но лишь немного воды собирается во впадине, которую местные жители зовут Солнечным святилищем. А близ него показывают два алтаря троянцев: один — обращённый к востоку, другой же — к западу. На алтарях, рассказывают, Эней совершил первое благодарственное жертвоприношение богу за воду»41. Очевидно, во времена Дионисия, то есть в I веке до н. э., это святилище находилось в запустении, и на поверхности виднелись только два алтаря, а остальные 11 находились уже под землёй.

Первый лагерь, который троянцы разбили на италийской земле и который получил впоследствии наименование «Троя», располагался, по сообщению Дионисия Галикарнасского, примерно в четырёх стадиях (около 740 метров) от морского побережья и в двадцати четырёх стадиях (около 4440 метров) от того места, где со временем был основан город Лавиний42. Надо сказать, что почти на таком же расстоянии от моря и от Лавиния находится вышеупомянутый храмовый комплекс с аллеей алтарей, который, очевидно, благодарные потомки возвели на месте «Трои» в честь высадки Энея.

После исчезновения Энея царём латинов стал его сын Асканий. Он был вынужден продолжить нелёгкую войну с Мезенцием. Когда Лавиний подвергся осаде, Асканий проявил себя как хитрый политик и талантливый полководец. Ему удалось не только снять осаду с города и разгромить лагерь этрусков, но и заставить царя Мезенция по собственной воле заключить перемирие с латинами43.

Как уже говорилось, Эней, согласно предсказанию, заложил город Лавиний на том месте, где увидел лежащую на земле огромную белую свинью с тридцатью поросятами44. В соответствии с этим же предсказанием, через 30 лет (по числу поросят) после основания Лавиния Асканий заложил в Лации новый город «и назвал его от цвета свиньи Альбой, потому что на языке латинян Альба значит “Белая”. Второе же название, Лонга, что в переводе значит “Длинная”, он дал потому, что в ширину город был узким, а в длину — протяжённым»45.

Впрочем, современные учёные считают, что название «Альба-Лонга» скорее следует переводить как «Горный длинный город», поскольку слово «альба» в переводе с древнего лигурийского языка означает «гора», да и сам город протянулся вдоль хребта Альбанских гор. По словам Дионисия Галикарнасского, этот «город был выстроен между горой и озером, и они служили как бы оборонительной стеной города, делающей его неприступным. Ведь гора в тех краях очень кряжистая и высокая, а озеро глубокое и широкое, и равнина принимает его словно через открытые ворота, так что люди пользуются водой вдоволь. А раскинувшиеся вокруг долины — дивные на вид, плодородные и обильные виноградом и всяческими плодами, нисколько не уступающими дарам природы остальной Италии»46.

Во время строительства Альба-Лонги произошло «великое чудо» со священными изваяниями пенатов — богов-покровителей городской общины Лавиния. Дионисий Галикарнасский пишет, что «после того как в неприступном месте был сооружён храм для богов, статуи которых Эней вывез из Троады и водрузил в Лавинии, а затем кумиры были перенесены во внутреннее помещение святилища, с наступлением ночи — при том, что двери были заперты, стены ничуть не повреждены и крыша не тронута — они были обнаружены поставленными на прежних постаментах в Лавинии. А когда их опять переправили из Лавиния с молитвами и умилостивительными жертвами, они вновь заняли прежнее положение. И люд терялся в догадках, как поступить в подобных обстоятельствах, не желая ни разделить людей и богов на две части, ни вернуться на покинутое поселение. Вдруг их осенила мысль, способная утолить обе возможности: дозволить богам пребывать на старом месте, а людей для попечения о них возвратить из Альбы в Лавиний для проживания. И были выделены шестьсот блюстителей священнодействий, которые перебрались обратно вместе со своими домочадцами»47.

Упомянутые изваяния пенатов вместе со статуей богини Афины Паллады (Палладием), по преданию, упавшей с неба, Эней привёз из Трои48. По данным Дионисия Галикарнасского, «после того как была захвачена низовая часть Трои, Эней продолжал удерживать крепость и спас из неприступных укрытий святыни великих богов и Палладий, ещё сохранённый (ведь существуют домыслы, что следующей ночью проникнув в Илион, его выкрали Одиссей с Диомедом). Эней же вынес Палладий, покидая город, и доставил его в Италию»49. Впоследствии Палладий был перенесён в Рим и долгое время хранился в храме Весты.

Асканий процарствовал 38 лет50 и умер, оставив наследником своего сына Юла. Однако последний не получил престола альбанских царей, поскольку латины избрали царём Сильвия, младшего сына Энея, которого Лавиния родила уже после смерти мужа, в силу чего он получил прозвище Постум («Посмертный»).

Вот что рассказывает о судьбе Сильвия Дионисий Галикарнасский: «Ведь после того как Асканий вступил на царствование, Лавиния, будучи в тягости, опасалась какой-либо каверзы с его стороны, поскольку приходилась ему лишь мачехой. Поэтому она вверила себя попечению некоего Тиррена из царских свинопасов. Она знала, что он слыл самым близким советником у Латина. Тиррен же отвёл её в непролазный лес, словно простолюдинку, из опасения, как бы не углядели знакомые. Там он содержал её в срубленном им домишке в мало кому известной лесной долине. Родившееся у неё дитя Тиррен забрал к себе и стал воспитывать, нарёкши его Сильвием от слова “лес”, что на эллинском языке звучит как “Лесовик”. По прошествии срока он проведал, что латины сбились с ног в поисках царицы, а в глазах простонародья на Аскании лежит вина за убиение младенца. Тогда Тиррен раскрыл народу правду и привёл Лавинию вместе с ребёнком из леса. Таким вот образом благодаря уготованной ему необычайной судьбе Сильвий обрёл означенное имя, а после него и весь его род. Когда его брат (Асканий. — М. Б.) скончался, возникло сомнение в правах на царство одного Юла, старшего из детей Аскания, считавшего себя достойным принять отеческую власть. Но народ вынес справедливое решение не без влияния всяческих соображений и более всего того, что мать Сильвия была единственной наследницей царства. Юл же вместо царской власти был наделён некой священной силой и почётом, как для безопасности, свойственной монархии, так и для приятной жизни, чем ещё и в мою пору пользуется пошедший от него род Юлиев»51.

Сильвий царствовал 29 (по другим данным 49) лет и не совершил ничего, достойного упоминания52. Тем не менее после него все альбанские цари стали носить династическое имя «Сильвий»53.

Престол Альба-Лонги унаследовал его сын Эней Сильвий, правивший более тридцати лет (или 31 год)54.