Если друг оказался глюк - Михаил Серегин

– Ни чер… – участковый явно хотел сказать: «Ни черта себе!» – но вовремя спохватился и произнес: – Ничего себе! Да я в жизни не потерплю, чтобы на вверенной мне «делянке» нечистая сила хозяйничала!

– Да уж! В протоколе же не напишешь, что виновником происшествия были какая-нибудь ведьма или леший! – поддержал его следователь и пообещал: – Сейчас загляну к господину Богданову и отдам ему часы. Думаю, что после этого он заберет свое заявление и, таким образом, конфликт будет исчерпан.

– Естественно! – охотно поддержал его я. – Да вот только ноги этой парочки у нас на пороге больше не будет! Это же надо было додуматься до того, что моя жена могла часы украсть!

– Я с ними больше даже здороваться не буду! – поддержала меня Маруся.

– Ну, это уже ваше личное дело! – заметил следователь и, протянув нам свою визитку, попросил: – Если заметите еще что-нибудь ненормальное, то обязательно позвоните!

– Для того чтобы звонить, телефон нужен! – язвительно заметила Маруся.

– Ах, да! Извините! – сказал следователь и протянул ей ее сотовый, а потом грозно пообещал: – Мы еще посмотрим, кто сильней – какие-то черти или органы правопорядка!

Три дня прошли без приключений. Смущенный Богданов на следующий день после того, как ему вернули часы, сунулся было к нам с объяснениями, но муж пронзил его таким взбешенным взглядом – уж я-то знаю, как мой благоверный может при случае посмотреть! – что Сергей Сергеевич, бормоча извинения, поспешно ретировался. Лариса тоже попыталась наладить с нами былые отношения, но я в упор ее не видела, а на приветствия даже не отвечала. И поделом им! Нечего было на нас с Сашкой напраслину возводить!

Барабашка нас с Сашей, да и остальных соседей больше не беспокоил, потому что слухи в нашем кооперативе распространяются со сверхзвуковой скоростью, и мы обязательно узнали бы о каком-нибудь новом происшествии. Черта тоже никто больше не видел – наверное, притомился от своих подвигов и взял отгул. Несмотря на видимое спокойствие, у меня внутри сидел и постоянно ворочался вредный червячок нехорошего предчувствия, что просто так эта история не кончится. Благодаря тому, что мы с мужем из-за истории с часами окончательно помирились, я все это время напоминала ему:

– Ну, позвони ты своему однокашнику! Пусть он скажет, что думает об этих следах!

Сашка на это только кривился и отговаривался:

– Маруся! Он без пяти минут доктор наук, у него своих дел выше крыши, защита на носу! Вот выберет он время, разберется с моими снимками и позвонит!

– Да он о них давно уже забыл! А ты позвони и напомни! – настаивала я.

В конце концов я допекла его, и он связался-таки со своим другом, а потом сообщил мне:

– Могу тебя обрадовать! Это несомненно были следы некоего живого существа, а вовсе не нечистой силы. Пока он не смог разобраться с ними окончательно, потому что они были смазаны, но обещал обязательно выяснить все до конца! Вот так-то, дорогая! Никакой это не барабашка!

– А кто тебе говорил, что барабашка не живой? – возмутилась я. – Раз он смог открыть форточку, вольер и клетки, разбить стекло, да потом еще швырялся сковородкой и часами, то он, естественно, живой! С руками и ногами! А раз твой приятель не смог идентифицировать его следы, то это может говорить только об одном – это неизвестное науке существо! И ничем нам больше твой без пяти минут доктор наук не поможет, потому что паранормальные явления – не его епархия. Вот приедет сегодня Бородавкин и все нам объяснит!

– Та-а-ак! Подсуетилась, значит? И кто же этот светоч мудрости? – ехидно спросил Сашка.

– Между прочим, действительный член-корреспондент Академии наук! – гордо ответила я. – Мне Светка все о нем рассказала!

– Какой именно академии, дорогая? – с ласковой вкрадчивостью спросил муж. – В нашей стране их в последнее время развелось как собак нерезаных!

– Да какая разница! – отмахнулась я.

– Большая, Маруся! – выразительно сказал он. – В России есть единственная легитимная с научной точки зрения академия – это РАН, Российская Академия наук! А ведь есть еще Академия паранормальных наук, Народная Академия наук, Академия наук России и еще несколько подобных, названия которых я, извини, не упомню!

– Ну и чем они друг от друга отличаются? – удивилась я.

– А чем небо отличается от земли? – усмехнулся он и объяснил: – Все, кроме РАН, организованы всякого рода проходимцами и шарлатанами, хотя и вполне официально зарегистрированы и имеют свой юридический адрес и прочие атрибуты, необходимые для их деятельности по одурманиванию простаков вроде тебя! Как правило, эти прощелыги представляются людям членами-корреспондентами или даже академиками, охотно предъявляют соответствующий документ, но при этом стыдливо умалчивают о том, к какой шарашке они имеют отношение. Вот попроси своего мудреца бородавчатого предъявить документы и увидишь, что к РАН он не имеет никакого отношения.

– Да я и спрашивать его не буду! – возмутилась я. – Зачем обижать человека недоверием?

– Вот на таких недалеких особях, как ты, они деньги и делают! – разозлился Сашка.

Я жутко обиделась на него, повернулась и ушла в дом, а муж плюнул с досады и направился в сад.

Бородавкин появился где-то через полчаса, которые мы с мужем провели во враждебном молчании и даже не смотрели в сторону друг друга. Вид появившегося светила меня восхитил: невысокий невзрачный мужичонка, одетый в просторные, заправленные в пыльные сапоги штаны из рогожи, расстегнутую вышитую косоворотку навыпуск, подпоясанную шнуром с кистями. Голову его с буйной и длинной растрепанной шевелюрой венчала соломенная шляпа, половину лица скрывала всклокоченная, неухоженная борода по грудь, а на носу сидели темные очки а-ля Джон Леннон. Он по-хозяйски вошел в калитку и в пояс поклонился мне:

– Здрава будь, Маняша! Ты мне так хорошо объяснила, как тебя найти, что и спрашивать никого не пришлось!

С этими словами он снял с плеча большой холщовый мешок, в котором, судя по выпиравшим острым углам, были какие-то ящики.

– Здравствуйте, господин Бородавкин! – ответила ему я.

– Ну, какой я господин? – усмехнулся он. – Зови Иваном Ивановичем!

– Как хорошо, что вы, Иван Иванович, нашли время, чтобы приехать, – обрадованно сказала я. – У нас тут просто ужас что творится!

– Так это моя работа, Маняша! – строго ответил он. – Вижу свое призвание в том, чтобы людям помогать от всякой чертовщины избавляться! В этом свое служение богу вижу!

При появлении Бородавкина Сашка заинтересованно подошел к нам, и я увидела, что он с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться при виде наряда нашего гостя.

– Я бы тоже хотел кое-что увидеть, – твердо заявил он. – Например, ваши документы!