Ультиматум безрассудной ночи - Ким Лоренс

Хлоя выпрямилась, гордо вскинула голову и, решив, что достойна лучшего, чем Ник, собралась уходить.

Если бы даже находилась в активном поиске, а она не искала себе пару, Ник не вошел бы даже в список кандидатов.

Ее, несомненно, тянет к нему, отрицать или притворяться, будто ничего не происходит, слишком утомительно. Но как тут устоять, если в одной его волосинке сексуальности больше, чем в иных мужчинах в целом. Одного только взгляда на него хватало, чтобы завестись с полоборота.

«Тогда не смотри на него, — приказала она себе. — Перестань анализировать. Ничего между вами не произойдет просто потому, что не может».

Хлоя машинально прикоснулась к бедру, где кожа, потерявшая чувствительность от шрамов, скрывалась нежнейшим шелком. Как бы она хотела потерять чувствительность настолько, чтобы не испытывать острых эмоций, которые сегодня воскресил в ней Ник.

Если бы это был тот самый ранимый, чувствительный Ник, а не безразличный, скользкий хищник, она бы находилась в опасности, но сегодня он не тот, кто соблазнил ее в баре, а значит, она в полном порядке. В порядке, как если бы прогуливалась вокруг голодного тигра.

Хлоя выдавила из себя улыбку.

— Надеюсь, тебе правда со мной по пути.

Татьяна ответила первой:

— Не тупи, Хлоя.

— Значит, решено, — спокойно ответил Ник и пошел вперед.

Хлоя с Татьяной последовали за ним.

У парадной двери Хлоя с ужасом поняла, что совсем не слушала Татьяну. Что с ней происходит? Пора прекращать все это. Ник Латсис уже в прошлом. Он не был ошибкой, ибо за последние пару месяцев она уяснила, что, если думаешь о прошлых ошибках, не двигаешься вперед.

А Хлоя двигалась, она преображалась.

— Дождь прекратился. — Ник вышел на улицу первым, свернул зонт, поднял руки к небу и с удовольствием наступил в лужу.

Хлое захотелось присоединиться, но она сосредоточилась на боли в груди. Глубоко вздохнув, взглянула на него, понимая, что его образ останется с ней надолго.

— Если хочешь, можешь остаться, — беспокоилась Татьяна.

Видимо, подозревала, что с подругой что-то не так. Хлоя надеялась, что Татьяна не подозревает, что подруга боится оставаться наедине с Ником. А она вовсе не боится, поскольку произойти ничего не может.

С вымученной улыбкой Хлоя повернулась к Татьяне.

— Нет, спасибо, дома лучше. И да, я хочу спать в своей постели, — добавила она громче, так чтобы Ник услышал и понял ее посыл.

В глубине души она сомневалась, что уснет сегодня.

Татьяна немного помолчала, сомневаясь, отпускать ли Хлою, но потом обняла ее и поцеловала в щеку.

— Будь осторожна. — И обратилась к брату, который весело помахал ей на прощание: — Ник, веди машину аккуратно.

* * *

Хлоя шла молча, опустив голову. Ник следовал за ней. Он не прикасался к девушке, но был достаточно близко, чтобы ощущать напряжение с ее стороны.

Услышав звуки сирен, он остановился, обеспокоенно поднял голову, прислушался, как дикий волк, учуявший опасность. Ноздри раздувались, внимание было направлено в сторону агрессора.

Звук прекратился. Он потряс головой, будто отгонял дурные мысли, и посмотрел на Хлою.

— Моя машина там.

Хлое потребовалось несколько секунд, чтобы оправиться от того, что она увидела на его лице, когда прозвучали сирены.

Страх.

Непреодолимый страх исказил его лицо на мгновение.

— Ты в порядке? — забеспокоилась она.

Он взглянул на нее. Звуки войны все еще оркестром звучали в его голове. Взрывы, стрельба, сирены, крики людей.

— Тишина между обстрелами гораздо хуже, — ответил он.

Каким-то образом в человеческую природу заложено бояться затишья перед бурей, как предвестника опасности.

Они остановились под фонарем на стоянке у низкого спортивного мощного монстра. Машина, как и все в Нике, олицетворяла имидж мачо. Хлоя притворилась, будто не обратила внимания, и смирно села на пассажирское сиденье, когда он открыл перед ней дверь.

Она чистосердечно сопереживала ему, его боли, но не хотела пускать в свою жизнь. Инстинкт самосохранения отчетливо говорил держаться от него подальше. Утром после ночи с Ником она вышла на улицу за кофе, шла одна по безлюдной еще, спящей улице и думала, куда он подевался. Может, тоже отправился за кофе. Ну, или купить розу. Однако в какой-то момент на нее накатила реальность, оставив четкое осознание того, что он ушел насовсем. И тогда она почувствовала себя брошенной.

Хлоя старалась перевернуть страницу этой части своей истории и идти дальше. Ошибки совершают все, этого не избежать, все нормально. Повторять их — вот что непростительно. Первого мужчину женщина помнит всегда, а Ник у нее первый. В общем, время расставит все по своим местам.

Хлоя оптимистка.

— Мне надо заехать в офис, подписать кое-какие бумаги, — обронил Ник.

Любая причина, по которой она вынуждена находиться в нешироком салоне близко к нему, выбивала из колеи, но сейчас он казался абсолютно нормальным. Это вселяло надежду. Это был не тот Ник с душой, израненной военными реалиями, которая так притягивала Хлою. Ранимый, чувствительный Ник куда опаснее, чем циничный мачо, которому она всегда может дать отпор. Если он тогда притворялся, она очень рада этому.

— Так поздно, — удивилась Хлоя.

Голос ее звучал ровно. Язык тела выдавал напряжение. Она неосознанно водила ладонями по коленям, скрытым шелковым платьем.

— Думаю, они меня пустят. — Ник думал о том, как эти длинные, стройные ноги в исступлении обхватывают его тело, а он проникает в нее все глубже и глубже.

— Конечно. — Хлоя явно пребывала в растерянности.

Стало еще хуже, когда она заметила, что он наблюдает, как она механически трет колени. Хлоя скрестила руки на груди, приняв таким образом оборонительную позицию.

Ник перевел взгляд на ее лицо. Лучше не стало. Хлоя от волнения покусывала пухлую губу. Он сидел достаточно близко и мог, чуть наклонившись, вкусить ее аромат.

— Послушай, Ник, если ты подумал, будто я хочу, чтобы ты…

Хлоя запнулась. Если она действительно не хочет, чтобы он флиртовал с ней, почему бы сразу не сказать ему об уродливых шрамах на правом бедре. Забавно посмотреть, как тотчас изменятся его намерения и он пойдет на попятную.

Одно но: это не смешно.

Она постоянно говорила себе, что отношение людей к ее несовершенству — их проблемы, не ее. В большинстве случаев это срабатывало, но сейчас теория и практика оказались далеки друг от друга, как небо и земля. Кроме того, обнажать раны для Хлои сродни унижению, а она к этому не готова.