Роковое соглашение - Михаил Март

Все мы не без греха, но вы в меньшей степени, чем другие руководители. Мне кажется, мы не ошиблись в своем выборе.

– Я не собираюсь отказываться от вашего предложения, господа, – уверенно заговорила Вика. – Но после покойного Уткина придется разгребать очень большую кучу навоза. Все его левые договора я намерена аннулировать. Это как раз то, что касается собственного кармана. О покойниках говорят либо хорошо, либо ничего. Но речь идет о кассе, и тут я должна вас предупредить об ощутимых масштабах злоупотреблений Уткина. Пока он нес ответственность за свои деяния, я вынуждена была ему подчиняться. Но взваливать на себя все его намеренные ошибки не хочу и не буду. Если вас устраивает моя позиция, то я готова приступить к работе.

– Нас устраивает ваша позиция.

– В таком случае осенний план должен быть пересмотрен. В течение двух недель я подготовлю к обсуждению новый проект. Мы потеряем ровно столько, сколько осело бы в кармане Уткина.

– Хорошо, – кивнул Громов. – Мы не сомневались в том, что вы найдете правильный подход к общим проблемам. Желаем вам удачи на новом поприще. Теперь этот кабинет принадлежит вам. Не сомневаюсь, что собрание акционеров нас поддержит. Впрочем, о формальностях можно не говорить.

Директора встали. Пожали руку новоиспеченному руководителю и ретировались.

Никто из них не хотел сталкиваться с милицией.

Несколько минут Вика сидела неподвижно, потом встала, подошла к столу Уткина и нажала на кнопку в столе.

В дверях появилась Катя.

– Король умер, да здравствует королева! – ехидно заметила девушка. – Я уже уволена?

– Я иду к себе. Собери личные вещи Савелия Львовича и сложи в коробки.

Передашь их жене. Ключ от сейфа и печать я забираю с собой. К обеду кабинет должен быть свободен от всего лишнего. Что-то я не вижу в твоих глазах глубокой скорби.

– Горе постигнет того, кто его убил.

– Уткина убили?

– Не одна я так считаю. Савелий Львович имел слабости, но не был идиотом и не имел желания расставаться с жизнью. На то требуются очень веские причины, а он ни в чем не нуждался.

– Не то слово. Он и о близких не забывал. Ты уже успела украсть у него деньги на «фольксваген»? Только не говори, что он хотел тебе сделать презент. У него и без тебя ртов хватало, всех не облагодетельствуешь. И сними с пальцев колечки с бриллиантами. Следователь может заинтересоваться, откуда у двадцатилетней соплюшки, дочери автослесаря, такие деньги висят на ушах, шее и руках.

Вика вышла из кабинета Уткина и отправилась к себе. Странное происшествие не выходило у нее из головы. Столпившиеся в коридоре сотрудники, смотрели на нее с некоторым страхом и уважением.

С ней раскланивались, но она никого не замечала. Вика, как и многие, не верила в случайную глупую смерть Уткина. Жалости она к нему не испытывала.

Кроме отвращения, он ничего в ней не вызывал. Обычный зажравшийся хам, трус и хапуга. Такой не способен наложить на себя руки.

Вика зашла в свой кабинет и, сев на подоконник, уставилась в окно.

А если предположить, что его и вправду убили? По коже пробежали мурашки.

Она вспомнила, как Митя пообещал ей оторвать Уткину голову. Он же псих.

Ревнивый, сумасбродный, непредсказуемый псих. Вчера вечером, когда она ему рассказала о появлении Гришки, он только обрадовался. «Сделаем из него козла отпущения» – это его фраза. И ночевал ли Митька дома? Она не знает. Ее разбудили в восемь, а он так рано никогда не встает. Где он провел ночь? А если не Дмитрий, а Гришка? Тот тоже грозился ей жизнь поломать. Откуда он мог знать, что ее сделают начальником? Просто она ему сказала, будто ценит свою работу и никуда не поедет, а Гришка обещал лишить ее всего на свете и начать жизнь с белого листа. Нет! Он начал бы с Дмитрия. Вика вздрогнула. Схватившись за телефон, она начала разыскивать мужа. На работе ей ответили, что он не появлялся, мобильник не отвечал, на даче нянька сына ответила отрицательно: не звонил и не появлялся. Дома трубку не снимали. А может, и Дмитрий…

В дверь постучали. Вика оставила телефон в покое.

– Войдите.

В кабинет вошли двое. Интересная элегантная женщина лет тридцати пяти и мужчина с простым русским лицом, лет сорока, но с благородной сединой на висках.

– Вы – Виктория Дмитриевна Любовская?

– Совершенно верно. Чем обязана?

– Мы из следственно-оперативной бригады, – голос у мужчины был ровным, спокойным и неторопливым. – Я – майор Марецкий Степан Яковлевич из уголовного розыска, а со мной следователь по особоважным делам Ксения Михайловна Задорина. Нам хотелось с вами поговорить.

– Прошу, присаживайтесь.

Гости вели себя очень скромно для представителей власти. Правда, Вика никогда не имела дел с людьми из розыска и прокуратуры и видела их только в исполнении актеров в бесчисленных сериалах.

– Вы в курсе ночного происшествия? – спросила следователь.

– На уровне слухов.

– Есть подтверждения тому, что генеральный директор Уткин убит. Открыто уголовное дело, так что просим вас отнестись к нашим вопросам серьезно и быть по мере возможности откровенной. Мы проводим предварительное расследование, пока без протоколов, и пытаемся уловить суть взаимоотношений убитого с его знакомыми, близкими, друзьями и родственниками.

– Я отношусь к категории его коллег. Сотрудников.

– Мы это знаем. У вас с Уткиным имел место конфликт два дня назад? – женщина старалась быть деликатной, но Вика понимала, что на ее языке вертится вопрос из области грязного белья.

– В нашем учреждении вы узнаете горазда больше, чем в других местах.

Язычки у наших дам остренькие, промаха не дают. Вы правы. Конфликт был… Как женщина, вы меня поймете, Ксения Михайловна. Представьте себе, что ваш коллега майор полез к вам под юбку в процессе обсуждения важного дела.

Зарецкая покраснела, а майор улыбнулся.

– Вот видите, а у меня другая реакция. Я попросту расцарапала ему физиономию и написала заявление на отпуск. Прохвостов надо учить. Учить, а не убивать. Для преступления такой тяжести нужны более веские причины.

– Теперь вас назначили на его место?

– Я на это не рассчитывала. Должность выборная, и еще не созывалось собрание акционеров. Так что пока я лишь выполняю обязанности. Но как я знаю, у нас не любят женщин на руководящих постах.

– У вас были близкие отношения с Уткиным?

– Раздутые слухи на пустом месте. Повод языками почесать. Любовникам обычно не царапают физиономию. К тому же я занимала независимую должность.

– Как мы догадываемся, Уткина не очень любили в вашей компании? – спросил майор.

– Тут никого не любят. Слишком значительное чувство по нашим меркам. Уткин никому не мешал. Скажем так.