Искушение Данте - Джулио Леони

Утром поэт обещал аптекарю Теофило зайти к нему в гости и теперь решил без промедления выполнить свое обещание.

В этот момент в дверях кельи возникли запыхавшиеся стражники. По блеску их глаз Данте сразу понял, что, воспользовавшись суматохой, они успели промочить себе горло в какой-то таверне, и сжал зубы, чтобы не обрушить на них поток брани.

В тот же день, около полудня

Теофило, кажется, обрадовался, увидев Данте.

— Вижу, вам полегчало, мессир Данте. Я же вам говорил! — воскликнул он с плохо скрытой гордостью.

— А я обещал вернуться, чтобы поблагодарить вас и вспомнить старую дружбу.

— Очень рад видеть вас… Значит, мое снадобье возымело желаемое действие?

— Более чем! Еще раз спасибо… А скажите, оно всем так хорошо помогает?

— Кого вы имеете в виду? — внезапно насторожился учтивый аптекарь.

— Например, мастера Амброджо. Разве вы ему не давали это зелье?

Аптекарь ответил не сразу.

— Да, конечно, — наконец пробормотал он, словно что-то припоминая.

— А мастера Амброджо тоже мучили нестерпимые боли? — спросил Данте.

Теофило снова замешкался, а потом кивнул.

— Да. Боли, но не такие, как у вас. Бывает, болит тело, а бывает — душа. Для некоторых это еще нестерпимее головных болей.

— Его душа? Может, это все из-за колоссальной задачи, которую он перед собой поставил?

Теофило бросил на Данте вопросительный взгляд.

— В церкви Сан Джуда. Там в апсиде мозаичное панно чудовищных размеров, — продолжал поэт. — Я его видел. Эта мозаика так огромна, что при одном ее виде подгибаются колени.

— Амброджо непревзойденный мастер своего дела. Великие мастера всегда ставят перед собой сложнейшие задачи и страдают, претворяя в жизнь свои замыслы. Я был рад тому, что смог ему помочь. Он мне по душе.

— А как вы с ним познакомились? — спросил Данте, поражаясь тому, что аптекарь говорит о мастере Амброджо, словно тот все еще жив.

Неужели Теофило не знает о том, что Амброджо убили?!

— Он входит в узкий круг людей, с которыми я сблизился, еще впервые оказавшись в вашем городе. Это ученые мужи, и я горжусь их дружбой… Так же, как и вашей!

— Ученые мужи?! У нас во Флоренции?! Как вам повезло, мессир Теофило! Я вот местный уроженец и пока встретил тут только пятерых, заслуживших мое уважение. А трое из них уже умерли.

— Я, конечно, не сравниваю наш кружок с Академией Платона, — смущенно улыбнулся аптекарь. — Нас немного. Иногда, закончив насущные дела, мы встречаемся по вечерам, чтобы поговорить о добродетели… Мы делимся друг с другом божественным знанием, накопленным нами во время наших занятий. Ведь каждый из нас преуспел в своей области, и мы прибыли сюда во флорентийский Studium.

— А я и не знал о существовании во Флоренции университета! — с деланным равнодушием проговорил Данте.

— И все-таки он есть. Хотя бы на бумаге и в документах, которыми король Карл приказал основать его более тридцати лет назад. Пока мы читаем лекции во временных помещениях в разных концах города, но скоро вселимся в свое здание.

— Ах да, что-то слышал! Кажется, вам отдают бывшую церковь Сан Джуда, расположенную у новых стен?

Теофило кивнул. Он по-прежнему вел себя так, словно ни о чем не знал.

— Коллегия ученых мужей в моем городе! Как бы мне хотелось обсудить с вами последние достижения науки и припасть к источнику вашей мудрости! — продолжал Данте. — Да и вообще мне в моем высоком звании как-то неудобно даже не поприветствовать людей, намеревающихся прославить Флоренцию.

Аптекарь прищурился и некоторое время молчал.

Данте уже стал терять терпение, когда Теофило перестал хитро на него поглядывать и снова улыбнулся своей учтивой улыбкой.

— Я уверен, что все они почтут за честь встретиться с королем тосканских поэтов, а вам будет интересно присутствовать на одной из наших встреч. Когда вы желаете к нам прийти?

— Да хоть прямо сегодня, если вы не возражаете. Вы пробудили в моей душе любопытство. Впрочем, если сегодня вам неудобно…

— Что вы, что вы! Как раз сегодня — очень удобно! Мы будем ждать вас в час вечерни в таверне за большим фонтаном на Римской дороге. Хозяин таверны — Бальдо. Бывший крестоносец. Приходите, и вы окажетесь на Третьем Небе.

— На Третьем Небе?

— Это у нас такая шутка. Сейчас я объясню, и вы, конечно, поймете. Любовь к знаниям так одушевляет нас, что мы словно на ангельских крыльях взлетаем на небо, где правит звезда Венера. Ну и еще кое-что… Сами увидите.

Озадаченный Данте молчал.

Может быть, это случайность, что Амброджо убили именно при выполнении заказа для Studium. Но что-то подсказывало Данте, что здесь есть несомненная связь, понять бы еще какая…

Поэту хотелось еще порасспрашивать аптекаря, но он решил сначала все как следует обдумать.

У самой двери Данте обернулся:

— Мессир Теофило!

— Слушаю вас!

— А что же входит в состав снадобья чанду?

— Не знаю, мессир Алигьери. Тот, кто мне его подарил, ничего об этом не сказал.

— А вы не пробовали?..

— Конечно, я внимательно его изучал, но так ничего и не понял, кроме того, что чанду состоит из пяти разных веществ.

Данте покачал головой. Ему показалось, что аптекарь недоговаривает. Может, арестовать его и отдать в руки палача? И тогда он станет более разговорчив и правдив.

Сколько раз пришлось бы вздернуть Теофило на дыбу, чтобы он выдал свой секрет? А выдал ли свой секрет мастер Амброджо?

В тот же день, в час вечерни

Медная вывеска под аркой зазывала любителей выпить в таверну под названием «Путь в Иерусалим». Вывеска была в форме рыцарского щита. Помимо названия на ней были грубо намалеваны группа вооруженных всадников и истекающая кровью отрубленная голова сарацина, встречавшая посетителей безумным взглядом вытаращенных глаз. Еще на вывеске был красный крест.

«Так им и надо, этим грязным тварям сарацинам!» — подумал Данте, которому, кроме этой вывески, тут ничего не нравилось.