"Золотое" столетие династии Романовых. Между империей и семьей - Людмила Сукина

12 декабря 1825 г. обнародовали Манифест о восшествии на престол императора Николая I. Несогласие с этим фактом стало формальным поводом к восстанию петербургских гвардейских полков 14 декабря, вошедшее в историю как «восстание декабристов» (на этот день на 7 часов утра была назначена официальная присяга гражданских и военных чинов Николаю Павловичу). Солдаты, приведенные в этот день заговорщиками на Сенатскую площадь, судили о целях и причинах выступления в силу своего разумения. Современники, бывшие свидетелями этого события, потом отмечали, что нижние чины выкрикивали слова: «Да здравствует император Константин и его жена Конституция!»

Восстание закончилось победой самодержавной власти. По странному стечению обстоятельств оно помогло Николаю I разрешить оба политических кризиса. Поражение заговорщиков дало возможность арестовать большинство из них и уничтожить тайные дворянские общества. А инициатор недавнего «дворцового переворота» в пользу Константина генерал Милорадович был убит выстрелом декабриста П. Каховского, когда по распоряжению Николая пытался вступить в переговоры с восставшими на Сенатской площади. Теперь вся власть оказалась в руках нового императора, и он посчитал главной задачей своего правления держать ее как можно крепче.

Эпоха Александра I завершилась. Она началась отцеубийством, а закончилась разгромом дворянской оппозиции, надежды и иллюзии которой были обмануты этим государем, сначала казавшимся современникам лучше и смелее, чем оказалось на деле. В 1826 г. А. С. Пушкин завершил свое письмо из Михайловского в Петербург поэту В. А. Жуковскому горькими, но справедливыми словами в адрес умершего императора: «Говорят, ты написал стихи на смерть Александра – предмет богатый! – Но в течение десяти лет его царствования лира твоя молчала. Это лучший упрек ему. Никто более тебя не имел права сказать: глас лиры – глас народа. Следственно, я не совсем был виноват, подсвистывая ему до самого гроба».

С воцарением тридцатилетнего Николая Павловича в обществе снова возродились надежды, что ветер перемен освежит застойную атмосферу Российской империи, сгустившуюся в последние годы правления Александра I. А. С. Пушкин, не любивший предыдущего императора, отреагировал на приход к власти Николая I следующими строками:

В надежде славы и добра

Гляжу вперед я без боязни:

Начало славных дней Петра

Мрачили мятежи и казни <...>

Семейным сходством будь же горд;

Во всем будь пращуру подобен:

Как он, неумолим и тверд,

И памятью, как он, незлобен.

Не только Пушкин, но и другие современники видели в Николае нового Петра I, способного изменить жизнь государства и его подданных. На чем основывалась эта иллюзия, сейчас уже трудно понять. С Петром нового царя объединяло, пожалуй, только то обстоятельство, что он наследовал власть не от отца, а от старшего брата.

Николай был третьим сыном в многодетной семье великого князя Павла Петровича (1754-1801) и великой княгини Марии Федоровны (1759-1828), внуком Екатерины Великой (1729-1796). Он родился в Царском Селе под Петербургом 25 июня (6 июля) 1796 г. Николай оказался первым мальчиком в царской семье Романовых, получившим имя в честь святого Николая Угодника. Хотя имя Николай в переводе с греческого означает «победитель народов», оно это считалось «нецарским» (имя Николай, Никола, Микола было распространено в купеческой, мещанской и крестьянской среде; знатные дворяне не часто называли им своих детей). Возможно, тому, как назвать третьего младенца мужского пола, в императорской семье не придавали особого значения: вряд ли ему пришлось бы царствовать, если бы обстоятельства жизни двух его старших братьев не сложились так прихотливо.

Николая крестили 6 (17) июля. Его восприемниками от купели были старшие брат и сестра: великий князь Александр Павлович (будущий император) и великая княжна Александра Павловна. Сразу же после крещения младенца наградили орденом Андрея Первозванного, как это полагалось великим князьям.

Фактически с рождения Николай был записан в военную службу и быстро продвигался по служебной лестнице. Неполных пяти месяцев от роду, в ноябре 1796 г. его произвели в полковники и назначили шефом лейб-гвардии Конного полка с окладом 1105 руб. в год.

Николай и его младший брат Михаил стали любимцами своих родителей Павла I и Марии Федоровны, лишенных Екатериной II возможности общаться со старшими сыновьями, воспитанием которых бабушка занималась лично. Но несмотря на родительскую любовь, высокое положение и воинские чины, мальчики воспитывались в строгости. Дядька великих князей генерал М. И. Ламсдорф за малейшую провинность или непослушание бил их линейкой и даже ружейным шомполом, сек розгами. Николай позже рассказывал своему старшему сыну Александру, что, особенно рассердившись, Ламсдорф хватал его за грудки или за воротник и швырял об стену, при этом маленький великий князь едва не лишался сознания. Но даже такие жестокие «воспитательные» меры не смогли изменить характера Николая: он рос вспыльчивым и упрямым, обо всем имел свое мнение и отличался высокой самооценкой. Императрица-мать Мария Федоровна знала, как воспитывают ее сыновей, но не вмешивалась, видимо, считая, что мальчикам, рано оставшимся без отца, необходима сильная мужская рука.

Николая и Михаила с детства приучали к мысли, что их будущее – военная служба. Поэтому их первыми игрушками были сабли, ружья, деревянные лошадки, фарфоровые и оловянные солдатики. С утра до вечера мальчики играли в военные игры, учились ружейным приемам, усваивали элементы офицерской выправки, умение становиться во фрунт, отдавать команды. Все сыновья Павла I унаследовали от отца любовь к военным парадам, смотрам, учениям, но воспитатели замечали, что особенно сильно эта страсть проявилась у Николая, который с раннего детства рос «настоящим военным», как это понималось при царском дворе.

В 1800 г. старший брат назначил четырехлетнего Николая шефом лейб-гвардии Измайловского полка. Красивый Измайловский мундир так понравился Николаю, что он носил его до конца жизни, предпочитая всем остальным нарядам. Ему шили от 10 до 16 мундиров в год.

Фраки для юных великих князей также шили десятками. Однако светскую одежду Николай не любил, что беспокоило его мать, и она заставляла сына надевать ее как можно чаще.

В 1818 г. Николая назначили командиром бригады 1-й гвардейской дивизии, в которую, кроме Измайловского, входил также Егерский полк, в должности генерал-инспектора по инженерной части. Казалось, он достиг того, к чему стремился, – стал военачальником. Наверное, даже если бы великий князь так никогда и не стал императором, он мог бы считать себя счастливым.