Двойня в подарок - Виктория Волкова

– Ларку Стаценко помнишь, из «Б» класса? – смотрит на меня в упор Витя.

– Это которая потом за Дрозда замуж вышла? – уточняю на всякий случай.

– Она самая, – кивает Торганов и добавляет зло. – Поганая баба. Это ее черти принесли к твоей Лере. Что там наговорила, непонятно… Но твою красавицу еле успокоили…

– Я Дрозду по репе настучу, – обещаю, сжимая зубы. – Засужу придурка…

– Да он не при делах, Тим. Это все Ларка, – печально вздыхает Витя. – Дурная баба…

– Если сейчас из-за нее что-то случится с детьми и Лерой, я им обоим покажу небо в алмазах, – рычу, ощерившись. Сжимаю кулаки от ярости и бессилия.

– Они еще толком после прошлогоднего процесса в себя не пришли, – смеется Торганов. А Дан, отвлекшись от руля, ухмыляется довольно.

– Да мало этой сволочи присудили! Вот как можно доступ к реке перекрыть? Хорошо, хоть Тима тогда подключился!

– Штраф впаяли, и то дело, – улыбаюсь скупо. – Но в этот раз эта парочка перешла границу. И если факты подтвердятся, то прощения просить будет бессмысленно.

– Да что ты им сделаешь, Тим? – печально вздыхает Витя. – Сейчас приедем, камеры наблюдения посмотрим. Но в любом случае я Дроздову из отделения выгнать не могу. И роды у нее мои врачи примут. Обязаны.

– Да не волнуйся ты, Вить, – морщусь я. – Больно ударить можно и опосредованно. Чем там Дрозд сейчас занимается? Ларьки на площади держит. Что еще?

– Магазинчик открыл на въезде в город, – тут же рапортует Дан. – И заправку напротив. Сейчас будем проезжать, я покажу.

– Отлично, – улыбаюсь кровожадно и, когда машина тормозит около роддома, настоятельно прошу Торганова. – Пришли мне данные с камер наблюдения.

– А можно я сначала Лерой займусь? – огрызается он и, выскочив из внедорожника, бежит к крыльцу.

– Поедем домой? А Тор позвонит, все расскажет, – словно на больного, смотрит на меня Богдан.

– Ты как хочешь, – мотаю головой. – А я в холле посижу. Мало ли что понадобится.

– Эффект присутствия? – улыбается Дан.

– Типа того, – киваю мрачно.

Выбравшись из машины, бреду по утоптанному снегу вслед за Торгановым. Но останавливаюсь на полдороги. Я же заходил сегодня в здание. Там нет зала ожидания. Только небольшое окошко для передач.

– Тима, – слышу сзади голос Богдана. – Витя звонил. Велел дома ждать. Если что понадобится, мы за пять минут домчим. А тут глаза мозолить тоже не надо…

– Логично, – киваю я. Но что-то меня не отпускает. Не могу просто так уехать, и все.

Меня сейчас колотит от страха и бешенства. Ужасный микс. Нужно сдержаться и немного выдохнуть. Положиться на судьбу и талант друга. Не думать ни о чем. Не накручивать себя. А просто ждать. Ну и дышать время от времени.

Уже дома, как неприкаянный, сажусь на диван. Смотрю на темный экран айфона и пытаюсь сообразить, сколько времени длятся роды. Час или десять? Не имею понятия.

Вздрагиваю, когда приходит какая-то эсэмэска.

– Виктор Петрович велел вам переслать, – пишет мне кто-то из роддома.

Всматриваясь в каждый кадр специальной подборки, бурчу себе под нос самые грязные ругательства.

Точно, тут без Дроздовой не обошлось!

Только я с женщинами не воюю. Жди, Дрозд, преподнесу тебе одно известное холодное блюдо. Месть называется.

Снег за окном усиливается. Так и валит хлопьями. Вытянув ноги, сижу у камина и тупо смотрю на полыхающее пламя. Сейчас нужны ясные мозги. Почему? Ну откуда я знаю! Чуйка! А я ей доверяю…

Лениво наблюдаю, как огонь лижет дрова. Огладываю гостиную.

Камин нужно перестроить. Загородить как-то!

Да и во всем доме придется провести реконструкцию. Заменить стеклянные поверхности на более прочные. Под детскую выделить самую теплую комнату на втором этаже. А еще купить для малышей все необходимое…

Вот только что? Я же не врубаюсь!

С кем бы посоветоваться? Лихорадочно вспоминаю, у кого из друзей недавно родился ребенок.

– Руслан, – звоню я бывшему сокурснику. – Вроде ты недавно отцом стал. Мне бы узнать, что нужно купить для младенцев…

– Так два года уже, Тим! – смеется в трубку Годаров. – И мы сейчас на Бали. Оба разоримся на консультации. Позвони Тимуру Манучарову. Он точно в теме. У него три месяца назад сын родился.

– А удобно? – спрашиваю, напрягаясь. Если с Русланом Годаровым мы вместе ходили на греблю, то Манучаров всегда держался отстраненно. А ну-ка на человека крупный бизнес в шестнадцать лет свалился!

– Неудобно на потолке спать, – хохочет Русик и добавляет совершенно серьезно. – Сейчас его личный номер скину. И самого Тимура предупрежу. Ты там в крутой замес угодил, братан?

– Есть такое, – вздыхаю тяжело. И как только приходит эсэмэска с заветными цифрами, сразу тыкаю в экран. И пока идут гудки, пытаюсь собраться с мыслями.

Но Манучаров дружески ржет в трубку.

– Кажется, кто-то влип!

– Дважды, – каюсь, как при явке с повинной. – У нас близнецы.

– Сочувствую, – подавляя легкий смешок, басит Тимур и спрашивает с беспокойным любопытством. – А с женой что, Тима?

– Рожает сейчас, – охаю горестно. – Мне бы понять, что нужно для детей. И купить к выписке…

– Обычно этим женщины сами занимаются. Им в кайф. Но видать у тебя все пошло по-другому…

– Как-то так, – замечаю печально. – Мне бы посоветоваться, Тимур. Боюсь облажаться…

– Так приезжай к нам. Люба тебе все расскажет и покажет. У нас мелкий до сих пор джазу дает. А у тебя пацан или девчонка?

– Девчонки… Две…

– Приезжай. Тебе, я вижу, поддержка нужна.

– Сейчас не смогу, – вздыхаю тяжело. – Мне бы тут разобраться…

– Тогда я попрошу жену составить список. И пришлю тебе в ватсап.

– Спасибо, Тимур, – ликую в приступе благодарности. И закончив разговор, недоуменно гляжу на Дана, сидящего в кресле напротив.

– Что-то не так, братан? – роняю устало.

– А ты уверен, что Лера согласится жить с тобой? Все-таки сперва ее спросить нужно.

– Мои дети будут жить со мной, – отрезаю, подрываясь с места. – И это не обсуждается. Понял?

Выскочив в коридор, засовываю ноги в старые ботинки. Хватаю пуховик, натягиваю рукава и, будто за мной гонятся все черти ада, выскакиваю во двор.

Вдыхаю свежий воздух и, подставив лицо под падающие снежинки, ругаю сам себя.

Что я так взбеленился?

Но даже думать не хочу о других вариантах! Мои дети должны жить со мной, и точка! А иначе как я смогу участвовать в их воспитании?