Право на легенду - Чингиз Абдуллаев

– Нет, – твердо отрезал Ермакович, – не приеду. И выпрекрасно понимаете почему. Сразу скажут, что я решил таким образом давить напрезидента и на парламент. Не хочу я такого назначения. Получится, что ясражаюсь за кресло, а не за свои принципы.

– А тем временем нам снова посадят на шею какого-нибудьнового Назаренко или Мищенко, – пробормотал Семен Андреевич. – Я вообще думаю,что нужно менять все наши законы и вводить нормальную парламентскую республику.Как в Германии или в Италии.

– До этого еще далеко. Сейчас работать нужно, – напомнилВиктор Викторович. – У нас и так сложное положение. Необходимо принимать бюджетна следующий год, ведь уже конец ноября. А у нас пока нет главы правительства.И не стоит мне ничего предлагать, Семен Андреевич. Я знаю, как вы ко мнеотноситесь. Но пока не будет официального предложения, я в Киев не приеду.

– Он уже принял решение, – сообщил Онищенко. – Все знают,что вы – единственный кандидат.

– Все, кроме меня, – возразил Ермакович. – Мне он еще незвонил.

– Мы ждем его выступления, – признался Семен Андреевич. –Надеемся услышать имя кандидата, которого он собирается предложить на должностьпремьер-министра. Хотя понимаем, в каком он положении. Предлагать кого попалоневозможно. Слабый премьер не сможет сформировать правительство или получитьвотум доверия в парламенте. А сильный автоматически станет его наследником. Иликонкурентом, как Мищенко. Вот поэтому он и тянет. Но выбора у него все равно нет.Только вы достойный кандидат.

Ермакович не ответил. Он сознавал, что его собеседник прав.В этой сложной ситуации любой премьер-министр, рискнувший занять этот пост,автоматически становился не просто политической фигурой, а реальнымпретендентом на роль главы государства. Учитывая, что у президента подходит кконцу его второй срок, это более чем реально. В том и опасность для любогокандидата в премьеры. Ревность президента, амбиции и зависть соперников,разодранный на различные партии и фракции парламент, враждующие друг с другомвлиятельные финансовые группировки – при таком раскладе все против кандидата.

– Я буду ждать его звонка, – твердо заявил Ермакович. –Пусть он решит, как поступить. Мы не должны это делать за него. До свидания,Семен Андреевич, и спасибо вам за теплые слова.

Он положил трубку. Похоже, что в Киеве развернулисьнешуточные баталии вокруг его кандидатуры. Но Онищенко прав: сейчас нуженсильный премьер, который сумеет возглавить правительство и получить поддержкудепутатов. Ермакович со злостью глянул на аппарат прямой связи с президентом.Впервые за весь день. Может, послать к чертовой матери всю эту византийскуюполитику и самому ему позвонить? Позвонить и объяснить, что сейчас не времятянуть. Чем больше президент размышляет, тем слабее его позиция какруководителя государства.

Однажды он уже проявил непростительную слабость в делепогибшего журналиста Георгадзе. Вместо того чтобы сразу однозначно и решительноотмежеваться от этого преступления, президент занял выжидательную позицию,считая, что следователи и прокуроры докопаются до истины. В результате всплыликакие-то пленки, которые зафиксировали недовольство президента убитымжурналистом. Конечно, не было произнесено ни слова насчет его убийства, нопленки были смонтированы и поданы таким образом, чтобы породить массу сомнений.Скандал получился грандиозным. Оппозиция вышла на митинги, вся странавсколыхнулась, журналисты издевались над главой государства, позволяя себеабсолютно недопустимые нападки, а западные партнеры один за другим выражалинедовольство через своих представителей.

Но сейчас иная ситуация. Решение о назначениипремьер-министра – это не исчезновение журналиста. Президенту предстоит принятьволевое политическое решение независимо от своих желаний. На кону – интересыстраны.

Ермакович отвернулся от телефона. Нынешний президент всюсвою сознательную жизнь был связан с военным производством и привык приниматьрешения только после тщательных размышлений. Ошибки в стратегических вопросахбыли недопустимы. К тому же над бывшим генеральным директором всегда нависалиразличные партийные и государственные комиссии. И хотя он был достаточнопорядочным, волевым и ответственным человеком, однако жизнь, прожитая поддавлением всех этих «надсмотрщиков», не могла на нем не сказаться. Он был сильнымруководителем, достаточно опытным политиком, но не революционером. В кризисныхситуациях не мог и не хотел себя проявлять. Он не полез бы на танк ни при какихобстоятельствах и не вышел бы на балкон, чтобы обратиться непосредственно кнароду. Такие методы не для него. Именно поэтому все время лавировал, пыталсядоговориться и с левыми, и с правыми.

Левая оппозиция в стране была самой сильной. Поэтому длясохранения баланса президент был вынужден выбирать премьеров из правойоппозиции. Но после грандиозного фиаско с Назаренко, когда бывшегопремьер-министра американские спецслужбы арестовали по подозрению в хищениигосударственных средств, у президента не осталось другого выбора, кроме какназначить Мищенко.

Молодой, целеустремленный, достаточно опытный Мищенкопользовался безусловной поддержкой на Западе. Казалось, можно несколько сбавитьнакал политических страстей. Но президент не сумел просчитать все последствиясвоего шага. Мищенко с первого дня не скрывал, что должность премьера для неговсего лишь трамплин к следующей должности – он был нацелен на президентскийдворец. А сам президент стал считаться «хромой уткой», используя американскийполитический жаргон, – уже дважды избранного руководителя автоматическизачислили в выбывающие фигуры.

Против Мищенко объединились сразу несколько партий,оппоненты использовали его просчеты по полной программе. К тому же своейпрозападной политикой он сильно раздражал Россию, связи с которой были стольважны для Украины. Сыграла свою роль и Милашенко. Эта очаровательнаявице-премьер стала личным врагом президента, и против нее возбудили уголовноедело по обвинению в хищении. Только если в случае с Назаренко все понимали, чтоамериканцы хотят установить истину, то в случае с Милашенко все также понимали,что это всего лишь политический заказ. При этом сама Милашенко не была ангелом.На середину девяностых годов пришелся пик так называемой приватизации и вРоссии, и на Украине. Естественно, что во время этих «тектонических процессов»обогатилось много людей, и процесс их обогащения не всегда был праведным, есливообще он может быть таковым. Милашенко, в конце концов, госпитализировали, азатем выпустили. И она возглавила партию, стоявшую на самых непримиримыхпозициях по отношению к президенту.

Потом было недолгое правление нового премьера – АнатолияФинаха. Все понимали, что это всего лишь переходное правительство. Странулихорадило. И вот теперь новая кризисная ситуация, когда президент принялотставку и этого кабинета.

Ермакович вспомнил свой последний разговор с президентом. Онсостоялся три дня назад. Тогда уставший глава государства честно признался, чтосчитает своего собеседника лучшим кандидатом на должность премьера. Ермаковичне стал ему подыгрывать. Если это официальное предложение, то президент должен продолжитьподнятую тему, если нет, то не о чем и говорить. Президент ничего не добавил, аВиктор Викторович удержался от вопросов. Прошло два дня. Сегодня, на третийдень, судя по волнению в парламенте, срок на размышление у президентазакончился. Он обязан что-то решить. Так что сегодня же либо позвонит в Донецк,либо поступит как-то иначе.