Что за чушь я сейчас прочитал? - Дэвид Вонг

Джон запалил сигарету.

– Ничего, мать вашу, не обещаю.

Дэйв подбежал к своему «Сатурну», проехался по капоту и приземлился на водительское сиденье. Он завел мотор, взвизгнули шины, и автомобиль выехал на проезжую часть. Джон вскочил в джип и разбудил спящего под капотом тигра – капли дождя забарабанили по ветровому стеклу, когда он полетел сквозь утренний сумрак. Ехал Джон к зданию суда.

По крайней мере в одном им этим утром везло, думал Джон: судьей по делу о непристойном поведении был Рой Хюббел. Всего полгода назад Джон и Дэйв освободили его особняк от сущности, которая предстала перед ними в виде гигантского паука, собранного из окровавленных костей покойной жены Хюббела. А значит, он у них в долгу. Разумеется, судья сказал прокурору пойти на сделку, и Джон отделался условным сроком и обещанием, как выразился Хюббел, «держать анаконду в клетке. Вокруг ведь дети, вам не стоит их зря обнадеживать».

На выходе из здания Джон столкнулся с Гермом Боуманом, детективом, который сегодня утром отказался от дела Мэгги Нолл. Джон схватил проходящего мимо Боумана за локоть и сказал:

– Эй, мы все еще работаем над делом Ноллов. Мы бы уже нашли девочку, если бы я не тратил время на все это дерьмо. Но я знал, что, если не появлюсь, они выдадут ордер на мой арест – а я знаю, как вы, ребята, ненавидите работать под дождем. Но сейчас мне нужна твоя помощь.

Боуман стряхнул руку Джона.

– Хочешь сочувствия – поищи в словаре между сифилисом и сранью.

– Тед не хочет, чтобы я встречался с Лореттой, матерью девочки, но это меня не остановит. Она в городе? Что ты о ней знаешь?

– Да, она живет в желтом доме рядом с «Тако Биллом». – «Он не ошибся. Ресторан называется именно так». – Но чем время тратить, лучше бы вернулся домой и накачался наркотой, на которой сидишь на этой неделе.

– Так и сделаю, – сказал Джон, поворачиваясь к двери. – Но сначала завершу за тебя твою работу.

Когда Джон выехал со стоянки у здания суда, прогремел гром. Джон промчался мимо закрытого алкомаркета для автомобилистов, шиномонтажной Карри (и ее ужасающего талисмана из шин, охранявшего вход), мимо «Тако Билла» – так и не закрытого упрямым владельцем, несмотря на требование властей. Тот отредактировал вывеску над входом (спилил лишнюю «Л» на парковочной вывеске, заменил ее на «И» и прикрепил клейкой лентой) и изменил меню: теперь в кафе подавали нечто похожее на блюда «Тако Белла» (готовила их жена владельца), а список напитков пополнился широким ассортиментом спиртного. Внутри разрешалось курить, и после девяти вечера все телевизоры были переключены на канал «Синемакс», где крутили мягкое порно. Ресторан это не только улучшило, но и превратило в самое популярное место в городе.

Дом Лоретты стоял по соседству: ветхий одноэтажный домишко из тех, что были модны в 1970-х, обшитый грязным желтым сайдингом – вероятно, построили его еще во времена администрации Картера [2]. Джон не заметил снаружи декора – скорее всего, дом снимали. Джон постучал, и дверь открыла усталая, но красивая женщина лет тридцати, с тусклыми каштановыми волосами и печальным взглядом; она придерживала рукой халат, чтобы не распахнулся. Женщина не проронила ни слова.

– Мэм, – сказал Джон, – я не стану просить разрешения войти, потому что и так повел себя слишком назойливо, заставив вас открыть мне дверь. Но я консультирую вашего мужа по делу об исчезновении Мэгги. У меня есть к вам несколько вопросов, однако я уйду, если вы не желаете со мной говорить. Только скажите. Я не полицейский, но, поверьте, они не в состоянии вам помочь. Более того, я думаю, в случае, если мы не сможем найти девочку или человека, который ее похитил, копы в поисках подозреваемых обратят свои взоры на вас и Теда. И я подобного не хочу.

– Тед говорит, Мэгги просто… исчезла. Растворилась в воздухе как струйка дыма. Неужели это правда? Он же ничего… ничего ей не сделал, правда?

– Это так. У нас есть основания полагать, что это был… было нечто другое. Я понимаю, этим утром вы прошли через немыслимое испытание, но обещаю вам: я здесь, чтобы помочь. Если вы беспокоитесь, что я вооружен, позвольте доказать, что это не так.

Джон снял рубашку, чтобы показать, что у него за поясом нет оружия. Его обнаженный торс заблестел под дождем.

– Хорошо, у вас несколько минут – потом мне нужно будет собираться на работу. Проходите.

Лоретта протянула Джону полотенце и отошла на кухню, чтобы сварить кофе. Ее дом тоже был пуст – это место арендовали сразу после разлуки, возможно, в надежде, что долго жить в нем не придется.

Она вернулась с чашкой кофе, и Джон произнес:

– Тед говорит, его некоторым образом предупредили о том, что это произойдет. Неделю назад у его дома появился странный человек по имени Нимф, он сыпал странными угрозами. Тед вам об этом рассказывал?

– Нет. Но мы не разговариваем…

– С вами случалось что-нибудь подобное?

– Нет, Тед уже спрашивал об этом, когда звонил. Он рассказал вам о рисунках?

– О чем?

– Наверное, он даже не слушал. Вот…

Лоретта прошаркала в свою спальню, Джон последовал за ней. Она протянула ему стопку рисунков на плотной бумаге с загнутыми уголками. С нарисованными фломастером человечками, цветами, домами, горами. Тот, кто их раскрашивал, заходил далеко за контуры изображений. Неважно, кто вы и откуда, – все мы при взгляде на грубые, полные энтузиазма творения детей можем согласиться, что художники из них просто дерьмовые.

– Они все с прошлой недели, – сказала Лоретта. – Я учила Мэгги на дому и дала ей задание нарисовать будущее. Вместо космических кораблей и летающих автомобилей она нарисовала вот это.

На первом рисунке был нарисован кривой домик со шпилем. И крестом на фасаде. Церковь, значит. На следующем рисунке стояла толпа человечков, на фоне та же церковь. На следующем – семья, на голове у самой маленькой фигурки желтые завитушки. И снова на холме позади маячит церковь. Мэгги даже нарисовала парящего над ней маленького ангела – из-за кривизны рисунка казалось, что у него примерно восемь конечностей.

– Это церковь на рисунке, правильно? – спросил Джон.

– Церковь – и человек без головы.

Джон снова посмотрел на семейный портрет кособоких человечков. Мама, папа, Мэгги с волосами… а рядом с ней еще одна фигура из палочек, но без круга на месте головы.

– Он есть и на картинке с толпой. Он везде.

– Она когда-нибудь об этом говорила? Может, ей приснился странный сон или что-то в этом духе?

– Я спросила ее о нем, увидев первый рисунок, наш портрет у церкви. «Кто этот человек без головы?» – спросила я, и она ответила: «Это не человек, это рисунок». – Лоретта рассмеялась. – Такая уж была Мэгги. Я думала, она продолжает его рисовать, чтобы пошутить: я ведь выделила именно его. Но сейчас… Я все утро вспоминала, что она говорила и что делала, обдумывала каждую деталь в поисках зацепки. Как в кино, понимаете, всегда находится какая-нибудь зацепка. Но в реальности это просто бессмыслица.