Держитесь, маги, я иду! - Валентина Елисеева

Северин слушал восхищенные охи и ахи Насти и охотно делился сведениями о столице. Он рассказывал мифы о богах при осмотре барельефов на внешних стенах храмов, историю самых древних зданий, показывал ей здания музеев, театров, библиотек. Анастасии очень хотелось побывать здесь днем, зайти в соборы, ратушу, оружейную палату, но в ответ на робко высказанную просьбу Северин покачал головой.

— Это сейчас улицы пустынны, а редкие прохожие бегут скорее по домам, ни на кого не глядя. А вот днем наша с тобой пара вызовет слишком много вопросов.

— Почему?

— Я маг.

— И что? Ты женатый маг. Почему ты не можешь пройтись по городу с собственной женой?

— Наиля, маги женятся не для того, чтобы гулять с женой по городу.

— Ах, ну да! Ваша задача сделать так, чтоб она поскорее забеременела и сошла с ума!

— На все есть свои причины, Наиля. Да, девушки являются жертвами в этих договорах между магами и людьми, но, Наиля, люди сами добровольно отдают нам своих дочерей.

— Да какое там добровольно! Добровольно, но в принудительном порядке?

— Нет! Договор, заверенный в храме Донатоса и скрепленный божественной силой, никак не может быть заключен без взаимного согласия сторон, это абсолютный закон. Кстати, это первое, о чем говорят на уроке права в обязательной школе для людей.

«Обязательная школа для людей? Знать бы еще, что это за школа! И что за договор! Попробуем узнать».

— У меня потеря памяти, забыл? Так что там с договором? — Бывшей учительнице очень трудно было удержаться от обсуждения школы, но она заставила себя сосредоточиться на более важном.

— Маги выбирают себе невест из списка, который им дают люди. Родители девушек сами вносят их в этот список, причем оба родителя: и мать, и отец должны дать свое полностью добровольное и осознанное согласие на брак дочери с магом. Обо всех последствиях этого решения им хорошо известно, их еще раз дополнительно консультируют перед приходом в храм.

— Но у меня нет матери!

— По закону твоей матерью является Айена Марвек. Она дала свое согласие.

— Еще бы! Ей-то до меня дела нет. Ясно, что в этом вашем списке все девушки — такие же сироты, как и я.

Таис с сожалением посмотрел на нее, но все-таки сказал:

— Наиля, в списке из пятидесяти двух девушек, что предоставили мне, только четырнадцать не имели одного из родителей либо он был неродным.

Настя смотрела на него широко раскрытыми ошеломленными глазами.

— Но как же так… Как же матери… Даже родные матери? Не может быть! Это неправда!

Северин лишь грустно смотрел на нее.

— Ты говоришь правду?

— Да. Я могу принести с работы этот список.

Настя расплакалась. Было безумно жаль этих девочек, которые самым близким своим людям оказались не нужны. И себя жалко было. Северин нахмурился и молчал. Настроение Насти стремительно упало. Ну что за мир такой! Вот точно — умирающий. Какой-то извращенный симбиоз двух рас, не приносящий радости ни одной из них. Кажется, в этом мире только тролли живут счастливо.

В угрюмом молчании молодые вышли на набережную реки. Тут тоже горели яркие фонари и стояли скамеечки. Настя почувствовала, что для ее нового нетренированного тела прогулка излишне затянулась, и присела. Рядом сел Северин.

— До дома далеко? — нарушила молчание Настя.

— Нет. Минут десять идти спокойным шагом.

Они еще чуть помолчали.

— А почему на улицах газовые огни горят, а не магические? — только чтоб не молчать, спросила Настя.

Северин лишь хмыкнул.

— Наиля, маг не может удерживать контроль над стихией на расстоянии. Чтобы освещать город магическими огнями, надо на каждой улице по магу посадить.

— Понятно. Я ничего про вашу магию не знаю.

— Людям и не положено знать.

— Запрещено, что ли?

— Нет. Просто людям не нужны бесполезные знания о магии, которой у них нет. Их и полезным вещам трудно заставить учиться, — с пренебрежением произнес Северин.

— Ты презираешь людей, — констатировала Настя. Она это еще в ходе подслушанной беседы Северина с его отцом поняла.

— Нельзя презирать всю расу в целом. Отдельных ее представителей — да. В случае людей таких представителей много.

— И меня тоже относишь к презираемым тобой представителям? — печально спросила Настя.

— Нет! Наоборот! За все время нашего недолгого знакомства у меня не было ни одной причины относиться к тебе плохо. Зато ты дала очень много поводов относиться хорошо. — Северин вздохнул, посмотрел на светлеющее небо. — Пойдем домой?

Настя кивнула. В голове у нее был сумбур, а в душе полный раздрай.

Утро у Анастасии началось ближе к обеду. Умываясь и одеваясь, она с удовольствием вспоминала вчерашнюю прогулку. Осадок от неприятного разговора о магических браках еще оставался, но не мешал настроению быть хорошим. Муж окончательно перестал восприниматься ею как противник и злодей. Теперь он был для нее скорее соратником в нелегком деле. И Насте очень, прям очень-очень хотелось его увидеть, заглянуть в его глаза, взъерошить волосы, коснуться губами его губ и чтоб те раскрылись в ответ. Она вспомнила их вчерашний поцелуй в храме, и ее бросило в жар.

«Надеюсь, он дома и ждет меня», — думала молодая жена, сбегая по лестнице на первый этаж. Желание увидеть мужа становилось нестерпимым. Распахнув двери в столовую, Настя с огромным облегчением уставилась на Северина. Ее как магнитом потянуло к нему. Обхватив его за шею и запустив руки в густые волосы, она потянулась к таким манящим губам. Северин удержал ее и отодвинулся.

— Ты помнишь наш договор? Ты способна понимать меня сейчас? — напряженно спросил Таис, глядя жене в глаза.

«Какой договор? Что понимать? Как искушающе шевелятся его губы! Губы… Почему мне кажется, что не надо думать о его губах? Почему о таких красивых губах не надо думать?»

— Наиля, если ты сама не сможешь с собой справиться, наш уговор потеряет силу. Я насильно отстранять тебя не буду, я предупреждал об этом, — сурово сказал Северин. — Может, тебя холодной водой облить?

«Какой водой? Я… Черт! Зависимость! Вот она, зараза, и пришла. А я-то думала, вчера на прогулке все уже выветрилось. Расслабилась. Почему вдруг опять накатило? И вот ведь что плохо: понимаю, мне надо бежать от него, а рук оторвать не могу. Как в омут какой-то тянет, и не вырваться! Так смотрела бы на него и смотрела, и цело…» — Задушив на корню последнюю мысль, Настя усилием воли рванулась из рук Северина и понеслась в свою комнату.