Довод Королей - Вера Камша

Да, он брат короля, но он – горбун, а значит, будут льстивые улыбки в глаза и шепоток в спину, будет ложное сочувствие или нарочитая бодрость при разговорах с мужчинами и невольное отвращение в глазах женщин.

Что бы там ни говорила Луиза, вряд ли кто-то решится бескорыстно связать с ним свою жизнь. Что ж, против судьбы можно бороться лишь до известного предела. Люди, даже самые сильные, не могут летать или ходить по воде, так зачем об этом мечтать? Ему никогда не испытать то, что испытал Филипп, сражавшийся за свою любовь и победивший, ну так что же! Герцог Эстре будет верен своему брату, и эта верность поможет перенести все, что выпадет на его долю.

2879 год от В.И.

11-й день месяца Дракона.

Мирия. Кер-Эрасти

Бык гневно взревел и бросился на врага, но гибкий байланте[30]в последний момент грациозно отскочил в сторону, и черная туша пролетела мимо. Зверь с трудом остановился, подняв тучу пыли и песка, и развернулся в поисках обидчика, который не заставил себя ждать. Высокий темноволосый юноша, пританцовывая, шел к быку, вызывающе размахивая ярко-алым полотнищем. Животное тупо уставилось на ненавистный предмет, роя землю огромными копытами, а затем кинулось вперед. На сей раз человек отступил совсем немного, алая ткань лихо проползла по спине взбешенного быка, который вновь не смог ничего поделать со своим вертким противником. Неудачной оказалось и следующая атака, во время которой юноша умудрился перескочить через зверя, использовав могучую спину как точку опоры. Он откровенно забавлялся, играя со смертью. Темные волосы взмокли, белая рубашка прилипла к спине. Не считая ножа на поясе, он был безоружен, но его ловкость могла поспорить с ловкостью мангуста, танцующего со змеей.

Бык устал первым, бока заблестели от пота, а пена на губах стала розовой от крови. Напоследок человек заставил зверя дважды обернуться вокруг своей оси, упираясь мордой в наброшенный на палку алый плащ. Затем парень отскочил в сторону, с усмешкой дернул рогача за хвост и, в несколько прыжков достигнув ограды загона, скрылся за распахнувшейся перед ним дверцей, лязгнувшей перед носом противника, измученного, но все еще грозного.

– Ну, Лючо, – веселое лицо обернулось к смуглому поджарому человеку, – как я сегодня?

– Очень неплохо! Жаль, тебя не увидят в Кер-Эрасти.

– И мне жаль, – засмеялся юноша, стаскивая промокшую рубашку. – Только в танце и можно жить.

Старик нежно любил своего ученика, несмотря на то, что тот был сыном и наследником мирийского герцога. В глазах любого байланте это было страшным недостатком, но Рито Кэрна сломал предубеждение Лючо, так же как и сопротивление собственной семьи, воспринявшей его увлечение как оскорбление родовой чести. Хосе Рафаэль Николас Мартинес Кэрна ре Вальдец маркиз Гаэтано был упрям, как стадо быков, и смел, как свой легендарный родич Эрасти. Он решил стать байланте и стал им вопреки всему и всем.

– Ты стал бы великим байланте, Рито, – проворчал Лючо, – догадайся родиться в другой семье.

– Да я б душу Проклятому заложил, чтоб так и было, знал бы ты, как меня тошнит от того, что творится в Гвайларде. Если б не отец и не Даро, только б меня здесь и видели.

– Байла забыта по обе стороны Пролива, – покачал головой старик.

– Но со смертью можно играть и там. – Рито задумался, нахмурив темные брови. – Лючо, друг мой, моя жизнь – это моя жизнь, и я ее потрачу так, как хочу. Берег Бивней не худшее место в мире, а братец Тието сможет ползать на пузе перед капустницами куда лучше, чем я.

2879 год от В.И.

27-й день месяца Дракона.

Арция. Мунт

Александр изо всех сил скрывал волнение: он был в Мунте, и он ехал вместе с братом, хоть и не рядом. У городских ворот к ним присоединился кортеж королевы, выехавшей навстречу мужу. Блестящие сигноры окружили Филиппа, и если Жоффруа умудрился остаться рядом с братом, то Александр, хоть и был куда лучшим наездником, чем большинство присоединившихся, а может быть, именно поэтому, не стал оттирать конем придворных дам и кавалеров, стремившихся пробиться поближе к Его Величеству. Сам же Филипп, похоже, видел только Элеонору, и она была именно такой, какой ее Александр и представлял.

Воистину, Элеонора Гризье была рождена для трона. Другое дело, что далеко не всем женщинам, отмеченным печатью небывалой красоты, удается взлететь так высоко, многие оканчивают свою жизнь женами купцов или мелких баронов, а то и становятся куртизанками... Красота это не все, нужен и соответствующий норов, и удача. Элеоноре повезло встретить Филиппа, но как же она была прекрасна!

Большие фиалковые глаза мельком скользнули по лицу Александра, и королева уже улыбалась супругу, а сзади и с боков напирало десятка полтора всадников. Александр придержал коня, толкаться среди чужаков ему не хотелось, пусть Филипп сначала расскажет своей королеве о братьях...

Между Александром и Его Величеством набивалось все больше народа, но младшего Тагэре это не огорчало. Более того, ему хотелось как можно дольше оттянуть знакомство с двором и неизбежные сочувственно-ироничные взгляды. Пока это ему удавалось: когда он был верхом и в плотном темном плаще, его уродство почти не бросалось в глаза.

– Сигнор в первый раз в столице?

Александр удивленно поднял глаза. С ним заговорил высокий молодой человек на пару лет старше его самого. У незнакомца было правильное лицо, которое могло показаться высокомерным и холодным, если б не открытая улыбка и живые темно-синие глаза. Сандер поймал себя на мысли, что слишком пристально разглядывает незнакомца, а это неприлично, и торопливо пробормотал:

– Да, я здесь впервые. Я из Эльты...

– И почему же вы не отстаивали права на место рядом с королем?

– Не знаю, – Александр пожал изуродованным плечом и по взгляду собеседника понял, что тот заметил его горб, – не хотелось толкаться...

– Вот и мне не хочется. Меня зовут Сезар. Сезар Малве.

– А я Александр.

– Вы надолго в Мунт?

– Не знаю, как получится...

– Это зависит от вас, – Сезар улыбнулся с неприкрытой теплотой, и Александр расплылся в ответной улыбке, – главное, не давайте тем «пуделям», которые топчутся впереди, поднимать на вас хвост. Уверяю вас, они весьма далеки от совершенства, хотя придерживаются о себе чрезвычайно высокого мнения.

– Это я уже понял, – кивнул Александр.

– Вы уже знаете, где будете жить?

– И да, и нет... Я приехал к брату, но где он меня устроит, не знаю...

– Я сейчас покину сию блистательную процессию, – улыбнулся Сезар, – у меня есть более важные дела, чем подсчитывать, сколько драгоценных камней нашили себе на воротники милейшие Вилльо, но мне хотелось бы продолжить наше знакомство. По вечерам я тренируюсь на Охотничьем дворе, это не так далеко от королевской резиденции. Вам каждый покажет, я там бываю с седьмой по девятую ору.