Блудный сын, или Ойкумена. Двадцать лет спустя. Книга 2. Беглец - Генри Лайон Олди

Комиссарша опять хихикнула. Гюнтер не знал, натурален смех Линды или просто вносит еще одну монетку в общую кассу позитива. Будь кавалер Сандерсон верующим, сейчас он молился бы, чтобы Натху не проявил своих способностей ментала. Узел, клубок, насекомое, осьминог – Гюнтера устроила бы любая поза сына. Лишь бы он не полез на контакт с Линдой, разоблачив себя! Да что там контакт – лишь бы мальчик не стал фонить, выплескивая наружу яркие детские чувства! Комиссарша живо отследит, учует, от кого пахнет жареным: менталы фонят совсем не так, как обычные люди. К счастью, Натху не фонил – напротив, закрылся наглухо. Какие бы эмоции ни владели ребенком, он воздвиг мощный заслон на их пути. Как? Его никогда не учили защитному периметру! Привык, решил Гюнтер. Привык, бегая по космосу со стаей хищных флуктуаций. Не хотел все время кормить их деликатесом, а может, боялся – почуют, что антис без перерыва истекает эмокровью, возбудятся, кинутся, сожрут…

– Что вы здесь делаете? Немедленно покиньте детскую!

В дверях стоял Тиран.

– Женщины любопытны, – с отменным хладнокровием откликнулась Линда Рюйсдал. – Не знали?

– Что?!

– Я хотела посмотреть на антиса. На первого ларгитасского антиса.

– Как вы вообще сюда попали? Кто вас пустил?!

Он ничего не знает, отметил Гюнтер. Похоже, тэшница все-таки пришла к нам с Натху.

– У меня допуск. – Комиссарша улыбнулась. – Ваш телохранитель, господин Бреслау, просто обязан иметь допуск, сопоставимый с вашим.

– Мой телохранитель?

Ян Бреслау побелел. Только на щеках полыхали два красных пятна, как у чахоточного.

– Генерал Ван Цвольф обратился в управление службы Т-безопасности…

Голос женщины сделался сух и ровен. Добрая бабушка в вязаной кофте исчезла, исчезла и насмешливая гостья, втыкающая в кавалера Сандерсона острые шпильки. Адъюнкт-комиссар Рюйсдал делала официальное заявление.

– Он просил предоставить вам телохранителя, способного защитить вас от ментального нападения. Я понимаю, что слово «телохранитель» в данном случае звучит сомнительно. Разумохранитель? Зовите меня как угодно, сути дела это не меняет. В ближайшее время я буду рядом с вами, нравится вам это или нет.

– До каких пор?

– Пока меня не отзовут.

– Я же сказал Ван Цвольфу: полгода! Мне дали шесть месяцев отсрочки!

– Это не мое дело. Я выполняю приказ.

Не к нам, ликовал Гюнтер. Не к нам, к Тирану. Секрет остается секретом, тэшница всего лишь поддалась женской слабости. Явись сейчас в детскую Скорпион, Гюнтер расцеловал бы сякконца. Что с сыном? Узел по имени Натху не двигался с места. Взгляд утратил блеск, угольки подернулись пеплом. Было трудно понять, как относится ребенок к конфликту взрослых. Втайне Гюнтер опасался, что реакция сына на ссору может стать неадекватной. При его-то биографии! На Хельме вообще стартовал… Нет, мальчик реагировал нормально – если в случае с Натху есть смысл говорить о норме.

– Почему ко мне? Вы же знаете, как атакуют Скорпионы! Знаете, кого они атакуют!

Тиран стремительно терял лицо. В присутствии Гюнтера, тэшницы – да что там! – в присутствии малолетнего антиса, чьи истерзанные космосом нервы были всенародным достоянием Ларгитаса, Ян Бреслау кричал, брызгал слюной, задыхался.

– Они бьют по семье! По друзьям! – Он рванул галстук. Верхняя пуговица рубашки отлетела, ударилась о стену. – Они ломают мозги близким людям! Приставьте Т-охрану к моей жене! К дочери!

– Это невозможно, – отрезала Линда. – Во-первых, мы не знаем, кого выберет Скорпион в качестве оружия возмездия. Во-вторых, на Ларгитасе не так уж много менталов, способных справиться с обученным сякконцем. Я бы сказала – мы все наперечет.

– А вы? Вы способны справиться?!

– Вы помните Регину? Доктора Ван Фрассен?

Тиран задохнулся:

– При чем здесь доктор Ван Фрассен?! На что вы намекаете?!

– Давно, в молодости, мы с ней вдвоем справились с парой сякконцев. Когда сякконцев стало двенадцать… Вы в курсе их методик? Я говорю о ситуации под шелухой.

– В курсе, – хором отозвались Гюнтер с Тираном.

– Так вот, дюжине мы проиграли. С тех пор прошло много времени. Из молодой газели я превратилась в старого крокодила. С дюжиной, может, и не совладаю, но с шестью – вполне. Как минимум я задержу Скорпиона, позволив вам уйти. Задержу любой ценой, ясно?

С восторгом и ужасом кавалер Сандерсон смотрел на адъюнкт-комиссара. Исчез жир на боках и животе, потешная гулька из волос на затылке, «гусиные лапки» в уголках глаз. «Как минимум я задержу Скорпиона…» Сумей Гюнтер когда-нибудь произнести эти слова с такой уверенностью, как Линда Рюйсдал, он бы считал, что жизнь прожита не зря. Стыдно признаться, но, когда он ночью кинулся на помощь Яну Бреслау, он боялся до холодного пота. Бежал и боялся, боялся и бежал.

– Рядом? – обычным язвительным тоном повторил Тиран. Он взял себя в руки. На лицо вернулись краски, румянец погас на щеках. – Рядом со мной, нравится это мне или нет? В таком случае следуйте за мной. Детская – не место для выяснения отношений. Вы удовлетворили свое любопытство?

– Вполне.

– Простите меня, кавалер Сандерсон. Я не имел права устраивать сцену. Надеюсь, это не отразится на ребенке.

Замолчав, Тиран прикусил губу. Похоже, он только сейчас сообразил, во что мог вылиться его нервный срыв: в «горячий старт» антиса. Это означало пепелище на месте бункера и похоронный марш для каждого человека, оказавшегося поблизости. Если у Гюнтера в таком случае оставался крохотный шанс – при желании Натху накрыл бы отца силовым колпаком, как однажды сделал с матерью, – то остальным не на что было рассчитывать.

– Простите, – повторил Ян Бреслау.

Линда прощения не попросила.

Когда они вышли, Натху сел по-человечески. Мальчик улыбался. Нет, мальчик сиял! Ментальные блоки слетели, будто и не бывало, Гюнтер отчетливо ловил чувственные волны, исходящие от сына. Такие эмоции испытывает ребенок, когда он нашел конфету, спрятанную родителями, – и не только нашел, но и съел втихомолку.

Думать о том, что Натху счел конфетой, Гюнтеру не хотелось.

II

Наблюдательный пункт оборудован в четырехстах метрах от тренировочного бункера. Все системы слежения работают: в обзорной сфере группа выходит на рубеж атаки. Бхимасена дает приближение. Бойцы занимают позиции, оставаясь невидимками для камер бункера и охранников у входа. Застыв без движения, бойцы напоминают коряги, посеревшие от времени и дождей. Горакша-натх ничем не выделяется среди людей субедара Марвари. Втайне генерал ждал, что йогин примет какую-либо головоломную асану, однако тот присел за кустами на корточки самым банальным образом. Бхимасена считает до десяти, и гуру встает во весь рост, направляясь к воротам, ведущим на территорию бункера.