Рождественские истории. Девочка из лунного света - Холли Вебб

Изабель сморщила нос. Собирать овечий навоз?! Что, правда навоз?! Но она молча кивнула. Она видела снежных барсов, двух котят и их маму, и теперь сделает всё что угодно, лишь бы уберечь их от беды.

– Это просто трава, – пробормотала она себе под нос. – Трава, которая прошла через овец, только и всего. – И она видела, как горит кизяк. В юрте было тепло, печка топилась всю ночь. Запах был совсем не противным.

Папа Одвал вместе с другими мужчинами из лагеря повёл овец на зимнее пастбище. Одвал объяснила Изабель, что здесь поблизости есть несколько хороших мест, рядом с ручьями, где ветер сдувает снег с травы, но дует всё-таки не так сильно, чтобы доставлять неудобство животным. Если случается непогода, овцы весь день остаются в загоне и их кормят сеном. Пастухи ездят верхом на лошадях, а дядя Эрденэ – на мотоцикле.

Изабель и Одвал пошли в овечий загон, взяли лопаты и принялись сгребать навоз в невысокие плоские кучки, чтобы он быстрее высыхал. Когда он станет совсем сухим, его нарежут на небольшие кирпичики и будут топить ими печку. Девочки видели, как Сухэ и Алтан поднимаются вверх по склону, но по другой тропинке, не по той, что вела к обо, а оттуда – к укрытию снежных барсов. Одвал тревожно нахмурилась и принялась ещё быстрее сгребать навоз. Не прошло и пяти минут, как она оглядела готовые кучки и кивнула.

– Думаю, этого хватит. Теперь надо догнать Алтана и Сухэ. Мы возьмём лошадь. Так будет быстрее.

– А лошадь сможет подняться на гору? – удивилась Изабель.

– Они ушли в сторону старого рудника, – сказала Одвал. – Он давно заброшен, но дорога к нему более или менее ровная, для лошади в самый раз. А если склон станет слишком крутым, мы привяжем её где-нибудь, где нет ветра, и заберём на обратном пути.

Изабель наблюдала, как Одвал седлает серую лошадь. Она уже знала, что у лошади нет имени, но решила, что про себя будет называть её Тучкой, потому что её тёмная шерсть была точно такого же цвета, как грозовые тучи.

Похоже, Тучка была добродушной и смирной. Она стояла как вкопанная, пока Одвал надевала на неё уздечку и затягивала седло, и совершенно не возражала, что девочки сели в седло вдвоём, причём Одвал пришлось подсадить Изабель. Тучка лишь покосилась на неё с любопытством и тихо фыркнула. Изабель улыбнулась про себя, представив, что сказала бы Дейзи, если бы увидела её сейчас. Изабель никогда в жизни не ездила на большой лошади, только на пони, которого вёл под уздцы инструктор. Она чувствовала себя настоящей наездницей, хотя сидела за спиной Одвал и даже не прикасалась к поводьям.

Одвал ехала медленно и осторожно, придерживая Тучку перед каждым поворотом, чтобы убедиться, что прямо по курсу нет братьев.

Они ехали не так уж и долго, и тут Изабель потянула Одвал за рукав:

– Я слышу голоса!

– Да, я тоже, – кивнула Одвал.

Девочки спешились, и Одвал привязала поводья Тучки к ветке какого-то чахлого низенького куста. Изабель с удивлением поняла, что этот кустик – самое высокое из всех растений, увиденных ею в этих горах. Деревьев здесь не было вообще.

Оставив Тучку ощипывать листья с куста, девочки поднялись вверх по склону и спрятались за высоким скалистым уступом, откуда им были хорошо видны Алтан и Сухэ. Мальчишки стояли перед какой-то глубокой ямой и переговаривались друг с другом. Ружье было прислонено к куче камней рядом с ямой.

– Кажется, тут достаточно глубоко, – пробормотал Алтан.

– Да. Но надо выровнять стенки.

– Что там за яма? – шёпотом спросила Изабель.

– Старый рудник, – прошептала в ответ Одвал. – Раньше здесь добывали медь, но её было мало. И было непросто спускать её вниз, чтобы везти в город. Поэтому тут не рыли глубокие шахты. В общем, это обычная яма, только глубокая. Добычу меди периодически возобновляют, но потом снова бросают. – Она нахмурилась. – Я знаю, что они делают. Хотят устроить ловушку для Грейс.

– Но ведь папа им запретил!

Одвал кивнула:

– Да, запретил. Но им хочется чем-то похвастать. Хочется показать, что они не мальчишки, а взрослые мужчины, изловившие снежного барса. – Она грустно вздохнула.

Они наблюдали, как Сухэ и Алтан таскают к краю ямы большие плоские камни. Когда камней набралась целая куча, мальчишки взяли лопату и спустились в яму. Теперь Одвал с Изабель видели их только тогда, когда они поднимались за очередным камнем, чтобы стащить его вниз.

– Что они делают? – спросила Изабель. – Хотят помешать ей выбраться из ямы?

– Похоже на то. – Одвал покачала головой и с надеждой посмотрела на Изабель. – Я думаю, они пытаются сделать стены покруче, чтобы она не смогла подняться. Но у них ничего не выйдет. Снежного барса не остановит какая-то жалкая яма.

– Сегодня я видела, как она поднималась почти по отвесной скале, – сказала Изабель. – Яма её точно не остановит, разве что очень глубокая. У них вряд ли получится сделать крутые и ровные стены, где вообще не за что зацепиться. Да и с чего бы Грейс лезть в эту яму? Или они там оставят приманку?

– Мясо, – кивнула Одвал. – Они наверняка взяли немного козьего мяса. Сейчас морозы, оно замерзло и хранится на улице. – Она невесело рассмеялась. – Бедная Грейс, ей всё же достанется это мясо.

– Но зачем ей сюда приходить? Их пещера в другой стороне и достаточно далеко.

Одвал посмотрела куда-то за яму, потом на дорогу и нахмурилась, словно прикидывая в уме расстояние.

– На самом деле не так уж и далеко. Если пройти по дороге чуть дальше, она начнёт подниматься в гору. Это более длинный путь, но в итоге дорога сольётся с тропинкой, по которой мы шли к пещере. Для Грейс это недалеко. Папа говорит, что в поисках пищи взрослые снежные барсы проходят десятки миль за ночь, когда им не нужно заботиться о детёнышах. – Она сердито взглянула на яму. – Не знаю, как они догадались… скорее всего, это вышло случайно… но они выбрали самое подходящее место.

– Может, расскажешь всё папе? – предложила Изабель. – Он не даст им её поймать.

Одвал опустила голову:

– Как я ему расскажу? Тогда придётся признаться, что я знаю, где прячутся барсы и хожу к ним уже много месяцев. Мама с папой рассердятся. Мне нельзя уходить далеко от лагеря. Если они узнают… то вообще запретят выходить из юрты одной. – Её глаза широко распахнулись. – Может быть, они скажут, что я их обманула, и теперь мне нельзя доверять, и меня не отпустят в школу! К тому же Сухэ самый старший, и он очень хороший пастух. Папа считает, что он разумный, надёжный парень. Сухэ скажет, что я всё выдумываю, и папа поверит ему, а не мне. И я не смогу ничего доказать. Это же просто яма!