Хроники простого волшебства - Надежда Мамаева

– Извини, я, наверное, не вовремя.

– Ну не то, чтобы совсем не вовремя…

– Но мне позарез нужна твоя помощь.

– Так, что случилось? – Макс, находясь за сотню километров от брата, напрягся.

Не так часто младшенький просил его об услугах, хотя бывало. Обычно когда влипал во что-то.

Просьба подменить его на первом свидании стала для аналитика полной неожиданностью. А он, только придя домой после тяжелого дня, решил расслабиться. Наслаждался приятным обществом рыжеволосой озорной красавицы, когда раздался звонок брата. Хорошо, что у милашки было одно преимущество перед двуногими – в хвостатую заразу можно было кинуть тапок, и она замолкала. Вот только у любимицы Макса, кошки по кличке Удача, был один недостаток. Она не мяукала, она…издавала весьма интригующие звуки. Хозяин подозревал, что сосед завидует ему по-мужски, когда в марте все ночи напролет из его спальни доносятся стоны, весьма напоминающие характерные женские. Знал бы этот самый сосед, кто издает такие звуки!

Макс был убежденный холостяк, порой предпочитал общество хвостатой Удачи привычному женскому, хотя и последнего не чурался. Кошки честнее. Они хотя бы не врут в лицо, отворачиваясь и кривя губы, думая, что слепой совершенно ничего не видит. Но силуэты-то Лим различал.

– Ладно, выручу, но чтобы это было единственный раз.

Макс привычно на ощупь начал искать свитер.

Он не задумывался, что надеть и как будет выглядеть. Для него было главным сделать так, чтобы потенциальная невеста не развернулась, гордо хлопнув дверью, а дала его брату еще один шанс.

Сборы были быстрыми, хотя Удача вертелась под ногами, отвлекая и выпрашивая хозяйскую ласку.

– Хорошо, куплю тебе твою любимую рыбку, наглое создание, только не мешай, – теплота в голосе мужчины воодушевила хвостатую шантажистку, и кисяра, выгнув спину дугой, начала усиленно тереться о щиколотку в надежде увеличить размер «гонорара».

Удача не задирала морду вверх, пытаясь разжалобить выразительным взглядом. По опыту знала – этот трюк с ним не пройдет, а потому предпочитала именно тактику ластящийся попрошайки. И хозяин, и питомица прекрасно понимали, что это не более чем ритуал. Макс и так часто баловал свою любимицу вкусненьким, даже если изрядно пушистая киса не столь рьяно выражала свои чувства.

– Ааау! – Удача, похоже, смирилась, что к консервам сливок не прилагается, и уселась по центру комнаты.

– Вернусь через пару часов, не скучай! – мужчина привычно попрощался с рыжухой.

– Мяу, – услышал он в ответ. Это был еще один их ритуал.

Макс спустился на лифте на парковочный уровень и без раздумий двинулся к месту, где обычно оставлял свой аэрокар. В уверенном мужчине с абсолютно седыми волосами, черных очках, без трости или робота-поводыря трудно было заподозрить слепого. Скорее можно было предположить, что у идущего отсутствует вкус. Уж больно ядовитым был свитер: ярко – салатовый с розовыми восьминогими оленями – этакий выкидыш вечно пищащей моды. Максу же до этой крикливой дамы не было никакого дела, как и до цвета одежды, зато свитер был удобным и в меру теплым, что по нынешней весенней погоде было немаловажным. Он привык уже ориентироваться по размытым силуэтам, изображение которых давали глазные протезы, а детали… Логика и здравый смысл могут заменить зрение, хотя бы частично.

Макс приложил ладонь к сканеру, считавшему отпечаток, и дверца аэрокара отъехала в сторону. Когда он заказывал машину именно с таким замком, в салоне удивились: «Зачем нужна эта архаичная система? Угоны с ней по статистике происходят в два раза чаще – отпечаток-то проще снять, чем узор сетчатки глаза». Макс тогда ничего не ответил, лишь снял очки, и вопросы продавца отпали сами собой. Еще бы – вместо привычных белка и радужки со зрачком увидеть «рыбий» окуляр объектива, заполняющий всю глазницу.

Мужчина сел на водительское сиденье и, проведя рукой по приборной панели, нащупал штекер. Все. Мир обрел краски и четкие очертания – камеры аэрокара работали исправно. Вот только ощущения от картинки, проецируемой в мозг, были не те, что от увиденного собственными глазами. Не было в них глубины и свободы, той свободы, которая присуща лишь человеческому глазу. Так бывает – ты еще только думаешь повернуть голову в сторону звука, а глаза уже сами смотрят в этом направлении. И ты ощущаешь себя частью мира, в котором находишься. При подключении к камерам было все иначе – приходилось подавать мысленный запрос для того, чтобы изменить угол обзора. В такие моменты Макс ощущал себя тем, кто подсматривает мир через замочную скважину. «И так сгодится», – в который раз решил для себя бывший снайпер.

Мотор заурчал, разгоняя по коллайдеру кларки, и мужчина вдавил педаль в пол. Лим предпочитал ручное управление модному автопилоту. Просто по военному опыту знал, как ненадежны бывают программы в экстремальных ситуациях.

Кар резко стартанул с места, ювелирно вписавшись в еще не до конца разъехавшиеся створки парковочного шлюза, и влился в воздушный поток. Несколько минут, и машина резко ушла свечой в верхние слои движения, туда, где водители предпочитали полет на высоких скоростях. Время Макса уже поджимало.

Лия выстукивала короткими коготками замысловатый ритм по столешнице. Девушка усмехнулась, глядя на свой минималистический маникюр. Она не понимала как прежней повальной моды на длинные ногти-стилеты, так и нынешней, когда специально наращенный акрил стали заворачивать на конце пальца в трубочку. «Прямо как недоразвёрнутый палас», – мелькнула непрошенная мысль в голове у девушки.

В кафе Джигерия пришла на пять минут раньше назначенного срока. Прямо как на деловую встречу, а не на свидание. А вот кавалер опаздывал, и уже изрядно. Она еще раз осмотрела зал. У входа показался какой-то седой мужчина, в темных очках, но это никак не был тот, кого она ожидала. Хотя черты лица были чем-то похожи на того рыжика с голографии. Официантка, подошедшая к посетителю, что-то у него спросила, профессионально улыбаясь. Вот именно из-за этих официанток Лия и выбрала «Сытого папу» – одну из немногих кафешек, где еще сохранилось живое, а не андроидное обслуживание. Лия почему-то с детства не любила эти машины с имитацией суррогата чувств. Может, потому, что на обычный, казалось бы, для человека вопрос: «Круассаны свежие? Вкусные?» машина выдавала дату и время выпечки, а на «вкусные» милым женским голосом из динамика доносилось: «Затрудняюсь ответить. Уточните параметры вопроса». А с живым человеком и ответа ждать не надо. Достаточно на лицо посмотреть – поджала губы, вздохнула, отвела взгляд или ответила чуть быстрее обычного – скорее всего, у булочек есть «сюрприз», не заметный для потребителя на первый укус, но все же. А вот если отвечает «открыто» – понимаешь, что тебе принесут именно то, что ожидаешь. Официантка меж тем направилась к столику Лии. Следом за ней шел тот самый седой.