Жена для Главы Ковена - Анна Алора

Леди Макони спешила к своей воспитаннице, и настроение ее падало.

В доме было тихо, и девушка поняла, что хозяин поместья отбыл. И, скорее всего, в Совет магов всея Латонии. Как не силен охранный периметр поместья, а такое пространственное возмущение скрыть от магической системы слежения за перемещениями было сложно.

Да и лорд Кивали Сияющий отличался прямо-таки болезненной честностью.

“Виноват – отвечай!”- вот его девиз, впитанный с молоком матери.

Макони за все время своей работы с девочкой по своему привязалась к лорду, и, как она с удивлением поняла, что ко всей семье в целом.

Хотя какая это семья. Он да дочка.

Говорили, правда, что еще жива двоюродная тетушка лорда, леди Квинния. Но та давно уже жила отшельницей на севере страны, и не интересовалась, как говорили те же вездесущие сплетники, ничем и никем, кроме своих любимых растений.

– Может, дело штрафом обойдется, – с надеждой подумала девушка, Если что, сама заплачу. Платить, правда, ей было нечем.

– Тогда отработаю. Отработаю!

– А вот если девочку заберут в закрытую школу…

Нет, об этом не буду даже думать!

– Помоги, Сияющая Мать, – взмолилась леди Макони, входя в комнату воспитанницы.

Тася с ума сходила от скуки и от злости. В такое чудесное утро да в другом мире, в доме, где живет маг мечты, а сходила.

Еще бы!

После завтрака она настолько погрузилась в детские воспоминания, что пришла в себя нескоро.

Как наяву она увидела бабулю, которая замешивала тесто, задумчиво глядя в окошко небольшого деревенского дома, когда-то окрашенного яркой голубой краской.

Сейчас краска облупилась, и местами отвалилась, показывая миру старые неприглядные доски.

Себя Тася не видела, только чувствовала, как ей было хорошо тогда, в этом домике, с бабулей.

Как вкусно пахло мелиссой и липовым цветом летними вечерами.

Как малиновое варенье, положенное в горячий травяной чай щекотало горло, и исцеляло, когда она болела.

Как же быстро пронеслось время!

Пронеслось, и унесло бабулю. Так рано и так страшно.

Тася больше не хотела вспоминать.

Она очнулась, вытерла мокрые щеки прямо рукавом своего розового халатика.

– Врешь, не возьмешь! – не известно кому прошептала девушка и встала со стула.

Упрямо подняла подбородок, выпрямила спину и пошла умываться.

Переодевшись, Тася подошла к окну и еще некоторое время смотрела вдаль.

Сад за окном радовал глаз, и ей так хотелось углубиться в него, пойти далеко-далеко.

Идти и вкушать сладкий воздух, напоенный незнакомыми ароматами.

И держать за руку этого мужчину, прикасаться к его льняным волосам…

– Ну я и размечталась, прямо как не целованная девица на выданье.

В мои-то тридцать пять это просто смешно. За руку… – и девушка мечтательно улыбнулась.

Романтика была ей не чужда.

Смешно – не смешно, а сердцу не прикажешь, и оно застучало сильно-сильно, кровь бросилась ей в лицо.

Похоже, тут дело пахло не только романтической прогулкой рука в руку.

Маловато прогулки, маловато. Сердце явно хотело большего, и жар, охвативший все тело девушки, это подтверждал.

Она вернулась в ванную, и ополоснула горящее лицо.

– Все, в сад, в сад. на воздух!

Мужчина мечты долго ждать не будет, – решительно сказала Тася.

– Сколько можно сидеть в четырех углах?

Она набросила палантин и пошла к двери.

Дверь же, вчера вечером спокойно выпустившая ее на позднюю трапезу, сегодня просто не открылась.

Вот не открылась, и все!

– Эт-то что такое? – удивилась Тася, и толкнула дверь сильнее. Дверь не реагировала.

Девушка навалилась на нее всем телом, однако дверь не поддалась ни на миллиметр.

Тася вспотела.

– Похоже, меня заперли. Вот странно. Вечером же все было нормально? – мысли крутились у нее в голове, и неприятное чувство зверька, загнанного в ловушку, поселилось в ее сердце.

– Чепуха, бредни. Начиталась фэнтезийных страшилок, вот и… – успокаивала Тася мятущееся сердце.

На самом деле девушка предпочитала романтическое фэнтези, а со страшилками и кровищей… бэ-е… не любила.

Ей и жизни хватало, которая была непредсказуема по сути своей.

На рынке, бывало, чего только не насмотришься.

Тася прислонилась к двери, и первым делом ей в глаза бросилась неубранная посуда на столике у окна:

– Вот и поднос с остатками завтрака стоит. Всяко должны его забрать. – немного успокоившись, подумала она

– Однако сидеть взаперти в такое чудесное утро?

– Не на ту напали. – и девушка, решительно сжав кулаки, забарабанила в дверь.

Тишина.

– Ну, сами напросились, – гневно раздувая ноздри как норовистая лошадка перед препятствием, девушка кинулась к столу.

Взяла стул, который оказался достаточно тяжелым, и потащила его к двери.

Пока дотащила, устала. Весил стул прилично.

Прямо как родные, перед глазами встали набитые текстилем китайские клетчатые сумки с полу оторванными ручками.

– Мне что ли на роду написано таскать да таскать? В другом мире, и то приходится. Грехи наши тяжкие, – подумала она.

– Карма это, точно, карма, – и девушка рухнула на стул. Закрыла глаза и дала себе передышку.

Посидев так с минуту-другую, она встала и попыталась поднять стул, дабы им треснуть дверь так треснуть.

Не удалось.

– Да я навыки, что ли подрастеряла? Не так уж он тяжел, – удивилась Тася.

Похоже, подрастеряла. Да как быстро-то. И не столько навыки, сколько… – ее озарило.

Вот в чем дело-то.

Тело. Новое тело. Юное, красивое, с гладкой кожей, тонкой талией. Не хватало ему выносливости, не обросло еще мышцами борца.

Не приходилось ему на рассвете или поздним вечером вытаскивать клятые сумки из багажника.

– Так что же делать? Сидеть и ждать, пока кто-нибудь придет? – с растерянностью подумала Тася.

Но не привыкла она пускать дело на самотек.

– Буду колотить ногами! – девушка немного оттащила стул от двери и уселась на него.

Точно! И удобно так. – она ощутила удовлетворение от хорошо сделанной работы.