Реверберация - Ник Фабер

тайно спонсировалась Разведывательным Управлением Верденского Флота. Эту инициативу начал тогда ещё занимавший кресло директора управления Дэвид Остерленд, погибший в прошлом году. Том не особо поддерживал свои связи, оставшиеся в компании Лестера. После смерти Лизы он постарался вычеркнуть этот кусок своей жизни. Слишком уж больно было вспоминать его и всё, что с ним было связано.

Но рассказанная Серебряковым новость была неожиданной и неприятной. Получалось, что новое руководство РУФ взяло и на пустом месте избавилось от весьма ценного своего актива.

— Мне одному кажется, что в нашей разведке твориться какая-то дичь, — задумчиво заметил Дэниэль, сделав глоток из бутылки с пивом. — Сначала попытка намотать на командира Тома верёвку, чтобы он на ней повесился. Теперь это.

— Это он о чём сейчас? — нахмурился Сергей и посмотрел на сидящего напротив него Райна.

— Приказ, который инициировал расследование следственной комиссии флота по делу Мак’Найта подписала Решар, — пояснил Том. — Они собирались повесить на него всех собак за отступление из пространства Узловой системы и сделать это максимально публично.

— Идиоты, — кратко, но ёмко прокомментировал Сергей.

— Полностью согласен, — кивнул Том, — Уинстон был офицером, каких мало.

Трое мужчин с минуту посидели в полном молчании, попивая пиво и каждый думал о чём-то своём.

— Так что? — нарушил тишину Серебряков. — Забираем Сару с поверхности?

— А она здесь? На Тендрисе?

— Конечно. Том, она уже полгода занимается обучением пилотов десантных частей. Мы иногда пересекаемся с ней на учениях и по выходным в барах. Поверь, она будет рада так же, как и я если ты дашь ей шанс вырваться с планеты и заняться наконец той работой, которую она любит и умеет. Плюс она прекрасно умеет обращаться с «Минотаврами» и знает все их косяки и особенности. Это хорошо поможет в обкатке экипажей для них, если ты дашь добро на замену. Лучше неё с этими корытами справлялся только Лапки.

Райн с грустью вспомнил весёлого парня, погибшего несколько лет назад. Насколько он знал, они с Сарой были в очень хороших и даже близких отношениях. Его смерть больно ударила по девушке.

Подобные утраты всегда болезненны. Том знал это, как никто другой.

— А освободившиеся «Ястребы» смогут укомплектовать нехватку у меня и Кимуры на «Гневном», — моментально заметил Нерроуз, учуяв возможную выгоду для себя и товарища.

— Так, — Райн помассировал пальцами переносицу. — Сергей. Раз уж тебя никто не просил, и ты сунул в это свой нос, то займись этим делом. Организуй перевод Сары, подготовь все необходимые документы и пришли мне. Я сформирую приказ для назначения её на должность сегодня вечером. Как только сделаешь, начинайте подбирать экипажи для птичек. И да, насчёт «Минотавров». Я согласен. Сделаем замену. Не только на «Архангеле», но и на «Михаиле», и на «Гаврииле» тоже. Заменим по два ястреба, а их перекинем на «Галифакс», «Гневный» и «Вобан» Дмитрия.

— А что касается дополнительного оборудования? — спросил Серебряков.

— Тащите всё, что не прибито к полу, — приказал Райн. — Составьте список. Если на складах это есть, и оно нам нужно — то забирайте. Всех, кто будет возникать — ко мне.

— А ты...

— А я пошлю их к коммодору Леви, — оскалился Том.

— Жестоко...— протянул Нерроуз.

— Что поделать, Дэн, ни я такой, а жизнь такая. Начальство сказало подготовить корабли, как можно быстрее. Я взял под козырёк. Вот пусть сами и разбираются с недовольными.

— Всегда мечтал о начальнике, который прислушивается к своим подчинённым.

— Я ещё не закончил, Дэн. Сергей, как разберётесь с этим, начинай комплектовать наши десантные отделения. Не только на «Архангеле», но и на других трёх крейсерах тоже.

— Это не проблема, — мгновенно заметил Серебряков. — Внизу на грунте полно народа, которые только и ждут, чтобы ринуться в бой. Хороших ребят с винтовками у нас сейчас больше, чем нужно. Пока боевые действия ведутся только в космосе, для нас работы почти нет.

— Вот и займись этим. Мне нужны лучшие из тех, кого ты сможешь достать. Помимо этого, ты так же будешь заниматься координацией десантных операций всей эскадры.

— Э, Том, это несколько не моя специальность, — попробовал возразишь Сергей, но Райн остановил его взмахом ладони.

— Вообще не волнует. У меня, как видишь, даже штаба своего толком нет. И я хочу, чтобы этим вопросом занимался ты, майор. Всё ясно?

— Так точно, сэр, — козырнул в ответ Серебряков и смирился со своей участью.

Заметив выражение его лица, Нерроуз было рассмеялся, но практически сразу же превратил вырвавшейся смешок в приступ притворного кашля, Райн посмотрел на него.

— Ты зря смеёшься, Дэн. У меня и для тебя работа есть. К нам приписанные два транспорта снабжения. До завтрашнего дня проверишь, чтобы у них на борту было всё, что необходимо для независимого действия эскадры в течении двух месяцев.

— А разве этим не должен заниматься кто-то из твоего штаба, — с кислой миной пробормотал он, а затем вспомнил. — А, точно же у тебя...

—... нет никакого штаба, — закончил за него Райн. — Верно. И пока так будет продолжаться, я буду гонять вас и в хвост и в гриву. Привыкайте. Завтра вечером назначу собрание капитанов всех наших кораблей. Думаю, часов в шесть по столичному времени Тендриса. Мой помощник... Чёрт. Короче я тебе и остальным сообщу вечером. Отец прилетает завтра и вряд ли то, что нам сообщат даст много времени на подготовку. Так что за работу. Мне сегодня ещё нового старпома встречать...

— О, — услышав интересующую тему, Нерроуз оживился, — может я останусь? Заодно познакомишь нас и...

— Не останешься, Дэн, — отрезал Том. — Допивай пиво и проваливай с корабля. У нас дел навалом.

— Понял, начальник, — расстроенно вздохнул капитан «Галифакса». — Знаешь, ты мне больше нравился, когда не заваливал меня работой.

— Что поделать, Дэн. Такова уж командирская участь. Нам платят не за то, чтобы нас любили.

***

Уже гораздо позднее, вечером, Райн сидел в кресле за столом своего личного рабочего кабинета у себя в каюте.

На столе рядом с терминалом, прикрытая спроецированными в воздухе голографическими экранами, стояла пузатая и объёмистая кружка. К сожалению, налитый в нее чай с лимоном и мятой уже давно остыл и не давал того ощущения бодрости, какое было присуще