Выбрать волю - Мария Берестова

— Даркийцы никогда нас не поддержат, — возразил Руэндир. — Раннид отдал им на разграбление марианский берег.

— Основные даркийские силы, конечно, — вступил в разговор Эвард. — Но отцовцы...

Отцовцы, благополучно смешавшие даркийскую религию с ньонским культом Небесного, в Даркии были объявлены еретиками и преследовались законом. Многие из них ныне пиратствовали или искали пристанища в Ньоне — впрочем, и тут им не были рады, и ещё при отце Грэхарда преследовали не меньше, чем в Даркии.

Князь смерил сына пронзительным взглядом: он давно подозревал его в симпатии к этому культу и не был доволен таким поворотом.

— Нельзя полагаться лишь на религиозные меньшинства, — холодно покачал головой Руэндир. — Адепты Стримия — это прекрасно. Удастся договориться с отцовцами — тоже неплохо. Но нам нужны реальные силы, а не все эти верующие нытики! — презрительно скривил губы он.

— Отец? — молодой Кьерин выразительно посмотрел на старого. — Давай, я встречусь с ними? Нам не помешают такие союзники.

Князь мрачно пожевал губами. Идея таких переговоров высказывалась неоднократно, но среди их союзников не было ни одного последователя этой религии, а отцовцы были слишком замкнутой и недоверчивой группой, чтобы послушаться кого-то из своих гонителей. Мысль о том, что сын, отправившись на такие переговоры, может вернуться с них отцовцом, слишком нервировала старшего Кьерина.

— Лучше устрой переговоры с анжельскими пиратами, — мрачно предложил он альтернативу.

Все присутствующие скривились, как по команде. Анжельцы и вообще славились как вольный народ, а уж их пираты были попросту отдельной историей. Это насколько же вольнолюбивым человеком нужно быть, чтобы законы демократичной Анджелии стали для тебя настолько суровыми, что ты пошёл против них! Нет, анжельские пираты в их культе свободы, возведённой в абсолют, были решительно невыносимы, а уж договариваться с ними...

— Я лучше к ниийцам! — мгновенно открестился от непосильной задачи Эвард. — Провокации устраивать!

— Ну вот к ниийцам и поедешь, — тут же согласился старый князь. — После свадьбы.

— Не после свадьбы, — занудно поправил Руэндир, — а после того, как отправим солнечную к Стэну.

Соратники с пониманием переглянулись.

— Да, — согласился старший Кьерин. — Сперва обезопасим Эсну.

...мысль о том, что последнюю активно соблазняют шляющиеся по чужим садам владыки, никому и в голову не пришла. Да кто вообще, находясь в своём уме, заподозрит сурового Раннида в способности к таким тонким манипуляциям!

Хотя традиционная «жасминовая беседка» и предполагала довольно плотный график, жизнь внесла в него свои коррективы: подошёл праздник Богини-Матери.

Искусственно слитые воедино культы Небесного и Богини не очень-то уживались вместе. В своё время дед Грэхарда влюбился в одну из жриц Богини, взял её в жёны и, пытаясь угодить супруге, присоединил её культ к господствующему в тот момент в столице. Дело не выгорело: жрица не простила ему насилия, а возвышение своего культа использовала для того, чтобы неугодного супруга сверг его собственный сын. Благодаря такому странному «союзу» отца Грэхарда с собственной мачехой культ Богини сохранил свои права, но так и остался довольно оторванным от основной веры.

В отличии от празднества в честь Небесного, которое знаменовало начало года и ярко отмечалось всей страной, праздник Богини был делом чисто женским. Эсна, впрочем, никогда не отличалась большой религиозностью — кто знает, виной тому было образование, которое она получила в доме отца, или муж-вольнодумец, многое перенявший от своих анжельских предков, — но праздники такого рода она не любила. Особенно сильно её раздражала обрядовая сторона вопроса. Дамам должно было сообща изготовить наделённый сакральным смыслом пирог — процесс готовки в обязательном порядке сопровождался ритуальными песнопениями — а потом ещё и съесть его у обрядового костра.

В этом празднике Эсна ненавидела всё: и само сборище благородных дам, и процесс готовки, и заунывные завывания, и сидение прямо на земле у костра, да ещё и в одной рубашке на голое тело. Ничего более нелепого она вообразить бы не могла. Ей казалось, что ни один здравомыслящий человек не мог бы увидеть в этом собрании абсурда ничего разумного. Но реальность раз за разом испытывала её терпение на прочность: остальные леди явно были в восторге от совершаемого, и порой впадали в прямо-таки экзальтированное состояние.

По праву рождения Эсна входила в княжеский круг, поэтому и праздник Богини справляла в кругу женщин из княжеских родов — конечно, тех из них, кто обитал в столице, а это не так уж много. Единственная, кому она была тут рада, — Ална, младшая сестрёнка.

В детстве между ними существовала тёплая дружба. Потом пришло время выходить замуж, и видеться они стали редко. На новый виток их отношения вышли, когда Эсна овдовела и вернулась в дом отца. Ална часто навещала их, привозила своих детей — у неё был сын шести лет и дочка на два года младше.

Пока основное действо с пирогом и завываниями ещё не началось, сёстры сбежали пошушукаться в уголок главного храма Богини — а какое ещё место могли выделить для обряда элите ньонского общества?

— Владыка? Серьёзно? — тут же сверкнула любопытными глазами Ална, напоминая саму себя в юности.

Эсна залюбовалась ямочками на её щеках; замужество и материнство сильно изменили сестру, лишили её той лёгкости и беззаботности, какой наполнялись их девичьи годы.

— Какой-то ужасно хитрый план! — поделилась сомнениями осчастливленная невеста. — Ещё и строит зачем-то из себя влюблённого, — про обмен записками и нелепый визит она решила промолчать, всё-таки место публичное, вдруг кто-то подслушает. Лучше как-нибудь потом дома всё обсудить подробно.

Брови Алны скептически поползли вверх. Во влюблённого владыку не верилось ни капли.

— И за кого ты?.. — решила уточнить она.

— За сотрясающего палубу, — вздохнула Эсна, которой чем дальше, тем неприятнее казался этот брак.

— Ну... неплохо, — осторожно отметила Ална, явно пытаясь поскорее вспомнить или на худой конец придумать преимущества такого союза. — Останешься жить в столице! — тут же расцвела она улыбкой, сообразив, что потерять общение с сестрой ей не грозит, поскольку князь Руэндир живёт именно здесь.

— Да, неплохо, — натянуто улыбнулась Эсна, которой подумалось о том, как славно было бы иметь супруга, который постоянно куда-то уезжает и носа в дом не кажет. Вот её первый муж, например, был примерно таким. Вечно в военных походах, чуть вернётся из одного — сразу в другой. У такой жизни было ещё и то несомненное преимущество, что в первом браке Эсна так и не обзавелась детьми.

Конечно, она любила детей.

Чужих.

Своих ей как-то совсем не хотелось. Глядя на замученную вечно усталую Алну — не хотелось особенно.