Мертвые голоса - Кэтрин Арден

– Хватит называть меня Крохой, – возмутилась она уже в который раз. – Пойдем, надо найти Олли.

Они начали подниматься по лестнице, но на второй ступеньке Брайан остановился и оглянулся, нахмурившись.

– Разве медведь раньше стоял не на задних лапах? – спросил он.

Коко обернулась. Чучело медведя стояло на четырех лапах, а голова была повернута, как будто зверь смотрел прямо на них. Коко сдвинула брови.

– По-моему, да. Сейчас уже не помню.

– Не важно, – решил Брайан.

Они поднялись по лестнице. В коридоре было темно: лампы на стенах не горели. Свет проникал сюда только через окна на концах коридора. Олли не было видно, и они решили, что она уже ушла в комнату.

Посреди коридора Брайан замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.

– Кроха, – позвал он, – ты… ничего не слышишь?

Коко замерла и прислушалась.

– Нет… – начала она.

– Послушай, – настоял Брайан.

Тогда она наконец услышала. Какой-то тихий скрежет.

– Может, это Олли? – предположила Коко и только потом заметила, что говорит шепотом.

– Возможно… – сказал Брайан, но в это мгновение прямо рядом с ними раздался грохот, как будто кто-то ударил кулаком по стене. Ребята подскочили на месте.

Все затихло. Они прислушались. Ничего.

– Откуда донесся этот звук? – спросила Коко. Ее голос стал совсем тонким от страха.

– Не знаю… – начал Брайан.

Снова скрежет. Коко обернулась.

– Там? – спросил Брайан, указывая пальцем. Справа от них находилась дверь с надписью «ИНВЕНТАРЬ».

– Кто там может… – Коко осеклась. Дверь начала трястись, гремя петлями, ручка закрутилась, как будто кто-то пытался повернуть ее, но мешал замок. Кто мог быть внутри?

– Олли? – позвал Брайан. – Олли, это уже не смешно.

Ответа не было. Дверь снова вздрогнула.

Брайан уставился на нее.

– Думаешь, это…

– Не знаю, – ответила Коко. – Мне показалось… Слушай!

Брайан умолк. В коридоре снова воцарилась тишина. Дверь больше не двигалась.

Потом Коко услышала голос.

Тихий скрипучий голосок донесся из-за двери чулана.

– Есть здесь кто-нибудь?

Ребята замерли.

– Можно мне выйти? – продолжил голосок. – Тут страшно. – Ручка двери дернулась вверх-вниз.

– Но, – произнес Брайан, – если это не Олли, то кто с нами говорит?

Коко не ответила. У нее во рту пересохло.

Дрожащий голосок продолжил:

– Я буду хорошей. Я клянусь. Клянусь! – Дверь затряслась намного сильнее. – Выпустите меня! Выпустите!

Коко и Брайан переглянулись.

– Может, в доме был кто-то еще? Кто-то, о ком мы не знаем? – спросила Коко, хотя уже знала ответ.

– Нет, – прошептал Брайан.

– Может, попробуем открыть дверь?

– Ни в коем случае.

– Кто бы там ни был, ему страшно! – возразила Коко.

Дверь чулана снова затряслась.

Коко протянула руку, потом помедлила.

– Коко! – закричал Брайан.

Но, пока смелость не изменила ей, Коко повернула ручку и распахнула дверь. Та была не заперта. Ребята отшатнулись. Брайан тяжело дышал от испуга.

Они уставились в чулан. Внутри ничего не было.

Тем временем в спальне Олли натягивала на себя второй свитер. Вчера вечером в комнате было тепло, но сейчас она успела остыть. Похоже, во всем доме становилось холоднее. Как будто буря давила на него снаружи и пробиралась в трещины.

В душе Олли тоже воцарился холод, и снег тут был ни при чем. Она просто расстроилась. И запуталась.

Олли успела забыть, каким был ее отец до авиакатастрофы. Она забыла, как нелепо и забавно он мог себя вести. Это касалось не только дурацких шуток. Раньше папа много смеялся и радовался всякой ерунде вроде банановых блинчиков на завтрак. Олли успела все это забыть.

Но сегодня утром ее отец словно стал прежним. Он готовил, смеялся, объявлял блюда, будто ведущий в цирке. Плюхнул на стол тарелку с блинчиками, подмигнул маме Коко и взял ее за руку. Неужели… Неужели она ему нравится? Олли не хотела задумываться об этом. Может, ей показалось? В маме Коко нет ничего особенного! Это мама Олли была особенной. Самой особенной на свете.

Но ее уже не было в живых. А Олли не знала, как ей реагировать на происходящее.

Она подумала о Коко, которую любила как сестру. Было бы здорово, если бы они на самом деле стали сестрами. Но это такой большой шаг! И Олли не хотела, чтобы у нее появилась новая мама. Ни в коем случае!

Но, может, она просто ошиблась. Сама себе все придумала. Что будет, если Олли прямо сейчас пойдет вниз и скажет отцу, что думает по этому поводу, а он не поймет, о чем она? Будет ужасно неловко. Может, это все неправда, и Олли зря нервничает.

Больше всего на свете ей хотелось поговорить с мамой. Возможно, мистер Воланд знает, как это сделать? Было бы неплохо. Олли решила, что поможет ему осмотреть дом, заведет разговор и в нужный момент задаст вопрос. Осторожно выведает, как можно поговорить с привидениями.

В это мгновение часы Олли запищали.

Она замерла.

Часы не издавали звуков и не меняли изображение на экране с тех пор, как Олли с друзьями преодолела кукурузный лабиринт. И вот часы снова запищали.

Олли посмотрела на экран.

С октября на нем горело, не меняясь, одно-единственное слово: «ЛЮБЛЮ». Это было последнее послание ее матери, которое появилось, когда Олли и ее друзья были уже в безопасности.

Но теперь слово исчезло с экрана, словно кануло в серые волны. На его месте замелькали буквы и цифры, как будто какое-то слово пыталось прорваться сквозь помехи. Но разобрать его было невозможно. Буква С? Т? Прочитать ничего не получалось.

– Мама? – прошептала Олли, окинув комнату взглядом. Но, разумеется, в спальне больше никого не было. Сердце колотилось в груди. – Ты здесь? – Может быть, мама все же решила ответить на ее вопросы. Если бы только удалось прочитать… – Что ты пытаешься сказать?

На короткое мгновение на экране появилось одно слово, но очень быстро растворилось. Писк прекратился.

Олли потрясла часы. Постучала по экрану. Бесполезно.

Слово «ЛЮБЛЮ» не вернулось. И другое тоже. Новое слово, которое Олли едва успела прочитать.