Крысиный бег lV - А. Морале

начался с того, что она сказала о своей верности… Хорошая блядская верность…

— Ух ты ж, блядь! — Вдруг выкрикнула она. — Чуть не забыла! Доктор ведь тебя с того света вытащил, а у меня и денег не осталось, чтобы отблагодарить его. Но с доктором у нас ничего не было. Я ему только два разочка отсосала и всё. А вот санитар, который за тобой ухаживает… Он почему-то не любит оральный секс. Ему только в зад нравится. А я в зад не очень, ты же знаешь… Пришлось терпеть… Зато посмотри, как они тебя с того света достали и как заботятся о тебе! Не зря я старалась! Ох не зря!

Охереть! Хоть это вечер выдался весёлым. Такие истории не каждый день услышишь.

— А ещё и этот старикашка Главврач! Вот же противный, до ужаса! Ты представляешь, хотел тебя от аппарата отключить. Он мне больше всего не понравился! Смотрит так на меня своими наглыми глазками, и раздевает мысленно. Как будто я дура, не понимаю, что ему нужно от одинокой беззащитной женщины… Эх, Вася…

«Эх, Вася!» — Повторил я за ней мысленно.

— Ещё я свечки ходила в церковь ставить… За твоё выздоровление. Правда батюшка сказал, что свечки это так… Сказал, все несчастья от того, что я грешу много. Блядую! — Эвелина потупила глазки и расплакалась…

Ну, может батюшка и недалёк был от истины. Неплохой человек, сразу в корень зрит…

— Почему он сказал, что я грешу много? — Рыдания стали потихоньку затихать. — Батюшка сказал, что есть только один способ очиститься от грехов…

Дай, догадаться. Священник тебя тоже трахнул? Бедный Вася! Хорошо, что он не очнулся в этом теле, иначе умер бы от стыда.

— Я ходила к нему целый месяц для покаяния… Странные у них покаяния, конечно. Отец Потап говорит — клин клином вышибают. И чтобы грех снять, нужно все грехи в точности повторить… Первый раз я справилась за две недели. Но ты не очнулся. Отец Потап сказал, что грех сильный. Пришлось всё заново делать, по новой. Только Отец Потап слабый стал, он уже не молод, примерно твоего возраста. За него два его молоденьких послушника работали. И день и ночь, бедненькие… Представляешь, как им тяжело? Со мной то им ещё повезло, а вот если страшная баба придёт каяться, или старая. Бедненькие…

Ага. Бедненькие…

— И что ты думаешь? Ты очнулся спустя ровно тридцать два дня! Отец Потап сказал, что это знак! Так и должно было быть. Еще нужно будет месяц отходить на епитимью, и ты окончательно выздоровеешь. Так сказал Отец Потап.

Бля! Бедный Вася…

— Ты простишь меня? Моргни, пожалуйста!

Я не выдержал и моргнул один раз — «да».

— Я знала! Я знала, ты всё поймёшь. Завтра же начну ходить к отцу Потапу, твоё здоровье вымаливать!

Бля-я-ядь! Что б я сдох!

Всё закончилось примирением в постели, если так это можно назвать. Она мирилась, а я просто получал удовольствие. Такая терапия мне нравилась… Но блядь! Я не хочу так провести всю свою длинную жизнь! Вот таким вот членом с придатком в виде Василия.

А утром меня обрадовал врач. Так провести всю свою жизнь мне не получится… Ну, или как она там сказал…

— Василий! — Бодрым голосом начал он. — У меня плохие новости… У вас осталось месяца три от силы. Может четыре…

— До чего три месяца? — Осторожно уточнила Эвелина.

— К сожалению, самочувствие больного значительно ухудшилось. Органы отказывают... Такое впечатление, что его тело не хочет жить…

Ещё бы! Кому такая жизнь понравится…

— С тех пор как он очнулся, и мы отключили аппараты, — доктор пожал плечами, — он медленно умирает. Мы ничего не можем сделать. Наверное, это из-за того, что его тело слишком долго поддерживалось на искусственном жизнеобеспечении. Но я склоняюсь к тому, что виноват тот Одарённый. Мы, к сожалению, пока так и не смогли с ним связаться, но попыток не оставляем. И вы не отчаивайтесь, и надейтесь на чудо. Тем более, в вашем случае чудес уже было достаточно. Ничто не мешает ещё раз проявиться чуду.

Бля! Вот те новость! Я то думаю, чего мне каждый день всё херовее и херовее. И сплю я почти всё время… А я, оказывается, умираю. Ну и славно! Этот блядский цирк меня порядком утомил.

А у местных врачей хорошее лечение — надейтесь на чудо… При том, что чудес то и не было до этого… Сука! А ведь такой хороший вариант был с этим телом… Если бы у меня хоть одна рука работала — я бы нанёс Узор Регенерации и продемонстрировал чудо… Блядь! Всего одна рука…

Неделю супруга Васи горевала. Да так сильно, что это слышала вся больница. Я уж думал, что с тремя месяцами врач погорячился, в таком темпе, на износ, я и месяц не протяну.

А через неделю состоялся наш прощальный с Эвелиной разговор. Или монолог. Тут хер поймёшь.

— Пойми, Вась! Каждый день твоего содержания здесь обходится мне в огромную сумму, а страховая… Прошло уже полгода, срок полиса вышел три дня назад, и мне нужно тянуть тебя самой. Я не потяну. Прости!

Она разрыдалась, лёжа у меня на груди, а её рука по привычке крепко сжимала мой член под одеялом, словно прощаясь с ним… Интересно, по кому она больше убивалась, по Ваське или по его члену?

— Мне вот тут врач выдал… — Она достала откуда-то небольшую ампулу и продемонстрировала её мне. — Сказал, ввести в твою капельницу, и через час ты тихо уснёшь и не проснёшься. Прости…

Снова слёзы, снова крепкая рука сжимает моё хозяйство…

— Всё равно ты умрёшь, Вася. Так что лучше так, зачем оттягивать неизбежное. Тихо, мирно и безболезненно. Эх, такой хер пропадает…

Ну вот и ответ на мой вопрос…

Честно, я был ей даже благодарен. Мне не пришлось лишние несколько месяцев ощущать себя беспомощным овощем, а потом медленно угасать.

Нарыдавшись, Эвелина тихонько встала, достала шприц, набрала жидкость из ампулы и тихо ввела её в мою капельницу. Затем вернулась и прилегла с краю кровати, обняв меня рукой. Лежали мы долго, в полной тишине. Затем Эвелина тихонько вздохнула, поднялась на локте, посмотрела в моё лицо и с заботой в голосе спросила:

— Попрощаемся, Вась?

Её рука снова сжала моё хозяйство и я почувствовал,