Ты мое безумие - Анна Морозова

гости придёт, но повод нарисовался весьма неожиданно.

—Я не пью — сухо отвечает сосед, когда я всё это добро пристроила на стол.

—Это в целях лечебной терапии! — Уверено добавляю и двигаю вино к парню — открывай давай и не выпендривайся раз за помощью обратился. Штопор есть?

—Нет.

—Ничего, можно и ножом. Знаешь, мы с девчонками в общаге только им и спасались — хихикаю, протягивая металлическое орудие парню — Помню, первый раз так старались, что бутылка лопнула и стекло внутрь упало.

—И что, новую пошли покупать?

—Пф, откуда же у бедных студентов денег на новое? Нет конечно. Процедили и выпили.

—Вот вы отчаянные. — Хмыкает Паша, дёргая на себя нож вместе с пробкой

—Мы не отчаянные, а обычные — Взяв из мужских пальцев стеклянную тару, разливаю по стаканам. Себе наполняю до краев, соседу — наполовину. Раз сказал, что не пьёт, ему и этого будет достаточно, чтобы тело расслабилось, а язык пустился в пляс. — Это ты весь такой из себя — интеллигентный, а мы не привередливые.

—Ты обо мне ничего не знаешь — спокойно говорит Паша и взяв кружку подносит к носу. Принюхивается и сделав осторожный глоток, морщится. — Господи, ну и гадость!

—Ты что вообще никогда алкоголь не пробовал? — удивляюсь, немного пригубив напиток.

—Пробовал, лет в четырнадцать, но мне не понравилось.

—Пфф, тоже мне сравнил. Что ты там пробовал, небось какой-нибудь батин припрятанный коньяк?

—Дедушкин самогон.

—Оу, да ты крейзи. Я на такое даже в свои двадцать семь не решаюсь.

—Какие твои годы — с улыбкой отвечает мне сосед, а я на удивление подвисаю. Замечаю насколько красивы ямочки на его небритых щеках и как преобразилось лицо. Ему несомненно идут улыбки, что назвать парня угрюмым громилой язык не поворачивается. Отвожу взгляд в сторону, потому что кажется алкоголь ударил в мозг, задев при этом другие окончания, отвечающие за дурость.

—Ладно, что-то мы с тобой заболтались и отвлеклись от сути. Так, зачем тебе нужна моя помощь?

Паша не спешит отвечать. Печально опустив голову, крутит кружку в руках и с громким стуком ставит на стол. Молчание затягивается, и я уже не надеюсь на душетрепещущий рассказ, но неожиданно тишину пронзает скрипящий голос.

—Мне семнадцать было, когда я понял, что увяз в это болото бестолковых чувств. — Усмехается, и продолжает уже серьезно. — Мы ведь с Ленкой с детсада вместе, как приклеенные за ручки ходили, радуясь нашей крепкой дружбе. Родители всё время норовили нам отношения, даже о свадьбе и внуках поговаривали, вызывая у нас лишь приступ неконтролируемого смеха.

Тяжело вздохнув, Паша тянется за кружкой и с жадностью осушает остатки напитка. Проведя тыльной стороной ладони по губам, продолжает.

—А потом она уехала на лето к тётке в Испанию. Вроде всё как обычно, но по приезду у меня что-то колыхнулось, словно в груди табор цыган танцы устроили при виде подруги. И это стало первым звоночком в моём безумии. Чем старше мы становились, тем тяга моя лишь усиливалась и смотреть с беззаботностью было уже невозможно. Все эти её ухажеры, свидания, я думал пойду и каждому бошки откручу, но на что меня хватило — это спускать пар в спортзале, молотя без конца боксерскую грушу.

—И все эти годы ты продолжаешь любить свою подругу, но при этом играя роль жилетки? — Пораженно гляжу на парня, не в силах поймать ту самую логику, которой лично для меня нет. — Ты что, Павлуша, мазохист?

—Я просто боюсь её потерять.

—Какое благородство! — Театрально развожу руки в стороны, чувствуя, как начинаю заводится. Нет глупее человека, чем влюблённый. А безответно влюблённый — это набор из самых отбитых смертных созданий не имеющих мозга в принципе. Слава богу в моей жизни нет места всей этой сопливой ерунде. Никаких нервов не хватит! — Думаешь своим самопожертвованием ты делаешь кому-то лучше?

—А как бы ты поступила на моём месте? — Вспыхивает, приподнимая на меня обреченный взгляд.

—Ну точно не стала бы увязать в это дерьмо по самые уши! — Твёрдо заявляю.

—Никогда нельзя быть уверенным в том, чего не испытывал на собственной шкуре. А судя по твоим высказываниям, ты не из этой категории.

—Не буду спорить — С легкостью соглашаюсь, хотя и готова привести миллион доводов в своё убеждение. Но зачем? В эту секунду от меня ему нужно совсем другое, и кажется в вино что-то подсыпано, раз я стала такая сентиментальная, что готова делится поддержкой с тем, кто меня еще пол часа назад злил одним своим присутствмем.

—Давай лучше выпьем — отсалютовав полупустой бутылкой наполняю бокалы до краёв. Что уж. Гулять так гулять!

—Я же говорил, что не пью — напоминает парень, но кружку всё же берет и я замечаю, как на его лице мелькает странная улыбка.

Видимо совсем крыша поехала.

—Ты чего такой загадочный?

—Да так, просто подумал — глупо это всё.

—Что всё?

—Моё признание. Мы ведь с тобой вообще друг друга не знаем, а я тут душу обнажаю.

—Знаешь, иногда нам легче открыться постороннему, чем выворачиваться перед самыми близкими. Рассказывая ему о своих проблемах, ты знаешь, то что ему нет никакого до этого дела и что ты возможно никогда его больше не увидишь.

—Может ты и права, потому что мне и правда стало чуточку легче. Спасибо тебе, Полина.

—О Боже! — Схватившись за сердце изображаю на лице гримасу изумления. — Ты сказал спасибо? Ты? Мне? Невероятно! Нужно это записать!

—Прекрати — Хохотнул Паша, от моей попытки разыграть момент со съемкой на свой доисторический телефон.

Вскочив с места подбегаю к парню. и направляю несуществующую камеру на наши лица.

—Уважаемые подписчики, сегодня произошло невероятное событие, повергнувшее меня в состояние микроинфаркта!

—Ну Хватит! — Продолжает веселится сосед, картинно закрывая лицо ладонями, как бы прикрываясь от нежелательной съёмки. Я же остаюсь в образе серьезной леди блогера, несмотря на то, что едва сдерживаю выпрыгивающий наружу гогот.

—Вместе со мной вы становитесь свидетелями удивительного факта. Вот этот парень — ладонью указываю на Пашу — Только что проявил дань и почёт к своему сэнсею,

—Чего? Какому ещё сэнсею?

Отодвинув телефон в сторону, бормочу через плечо.

—Не порти мне репортаж, я набираю подписоту! — И вновь навожу на себя камеру. — В эту секунду он готовится произнести речь, чтобы весь мир услышал благовония признания.

—Какие ещё благовония?

—Да откуда мне знать, что