Секретарша и бандит - Юлия Гауф

кинжал, все ещё не вкуривает:

- То есть как?

- В долги взлезает, прибылью не может распорядиться, бухает много опять же, - перечисляю и усмехаюсь, заливает он, как сапожник, но я ему не Минздрав, просто если бы он при этом языком не чесал. Так нет, сам вряд ли помнит, о чем вчера трепался.

- Получается, что? - пальцем он растирает на столе каплю сока из яблока. - Не будет проверки?

- Будет, - заверяю. - На твою профпригодность. Неделя, две. Понаблюдаю, как работаешь.

- Вы кто?

- Александр. Юрьевич, - мысли кидает к Алёне, смотрю в потолок и прикидываю, что поставлю тут камеру.

И если он ее, правда, трахает...

- Я не понял, почему вы тут распоряжаетесь, - Володя встаёт вместе с яблоком, выдирает из фрукта кинжал. Несёт его к полочке. - Отсрочку я просил, да. И долг я бы погасил, у меня назревает крупный заказ.

- Володя, пока он зреет тебя бы не раз и не два натянули. Сиди ровно, работай.

- А что вам нужно от моей фирмы?

- Я благотедель.

От недоверчиво оглядывается.

Чешу щеку.

Я тоже не уверен, что мы сработаемся. И что он на меня не настучит. Убедительным я быть, конечно, умею. Но если он напьется, как вчера, и случайно кому-то трепанет, той же Алёне – не исключено.

С другой стороны - посажу своего финансового директора, она дело знает, Володя и на прочухает ничего, нос свой не сунет.

Где там Алена с минералкой, я сейчас скончаюсь.

Подхожу к двери, дёргаю на себя.

Бутылка с минералкой падает в мне в руки, а с ней и зайчик, греющий ушки.

- Опа, - ловлю ее. - Подслушиваем?

Глава 13. Алена

Пячусь назад, и отрицательно качаю головой с самым невинным выражением лица. А Александр наступает на меня.

- Ай, какая плохая девочка. Подслушивать нехорошо, зайка.

Я бы поспорила. Мне, можно сказать, по должности полагается подслушивать и знать все сплетни.

А еще быть в курсе, кто это обижает моего Володю.

- Алена, извинись перед Александром, - нервно кричит Владимир Андреевич, и Александр щелкает пальцами, на миг обернувшись к нему.

- Сиди тихо.

Дверь захлопывается, и я остаюсь в приемной. С Александром, который к Володе не вернулся.

- Твой Володя, - мужчина медленно наступает на меня, - сказал, что ты извиниться передо мной должна, зайка. Приступай, я жду.

Гад, все же, Володя. После свадьбы перевоспитаю.

- А давайте я вас кипяточком ошпарю, а потом извинюсь?

- Не пойдет, - Александр снова нависает над моим рабочим столом, за которым я прячусь. – Вчера, зайка, ты обидела меня. Унизила. Растоптала. Всю ночь я места себе не находил – так опечален был твоей холодностью и стервозностью. Так что я требую извинений!

Трагичный тон ни капли не заставляет ему поверить – темные глаза смеются. Вот что за мужчина такой!

- Вы так страдали, что до сих пор от выпитого шатаетесь?

- Мужчины так с горем справляются, - вздыхает Александр.

Кажется, кто-то мне зубы заговаривает. Проверяющий, угу. Рыдал всю ночь из-за моей жестокости. Конечно.

- Чем вы тут занимаетесь? – выглядывает из кабинета Володя, и Александр отходит от моего стола.

- Я тебе что сказал? Сиди тихо, и не отсвечивай!

- Да как ты смеешь так разговаривать с Владимиром Андреевичем? – задыхаюсь я от возмущения, когда Александр захлопывает дверь кабинета. – Что ты себе позволяешь?

- Все позволяю. Все, что хочу, зайка.

Так, где мой отравленный кофе?

- Я не зайка! А ты… ты вообще кто?

- Александр, - напоминает мне нахал. – Я же представлялся.

В глазах темнеет от бешенства, пальцы показывает от желания расцарапать чье-то смазливое, но наглое лицо.

- Ты обманщик! Мошенник! – выдыхаю я. – Пришел, вынюхивал тут, говорил, что инспектор…

- Так, стоп, - Александр хлопает в ладоши. – Это ты меня проверяющим окрестила, я-то здесь при чем?

При чем? При всем!

- Явился, грязно домогался меня, - распаляюсь я, сжимая кулаки, - да еще и Володе грубишь! Да как ты смеешь?

Отвечает мне хрипловатый смех, и Александр нагло садится на край моего стола.

- Пойдешь ко мне в охранники, а? Какая ярость, какая верность, подумать только, - прицокивает он. – И чем же Володя это заслужил? Просвети меня о его немыслимых достоинствах, которые ты разглядела?

А вот и скажу! Все-равно, раз этот бессовестный теперь владелец компании – выгонит. Так хоть душу напоследок отведу.

- Владимир Андреевич – самый честный человек на свете. Он порядочный, умный, и не обдирает других, - с достоинством произношу я.

Хотя внутри все кипит. Александр так отвратительно обращается с Володей, а тот молча терпит.

Почему?!

- Не обдирает других… как я?

- Да! Очень сомневаюсь, что компанию вы честным путем получили, - поджимаю губы. – А ведь Володя… то есть, Владимир Андреевич ее с колен поднимал! А ты…

- Да, я помню. Мошенник, - кивает мужчина. – Куда мне до святого Володи, которому отец компанию в виде отступных подогнал. Видишь ли, зайка, твой принц так достал всю свою семью, что его банально выставили. Купили квартиру, машину, компанию, и постарались забыть.

Ох, бедный. Бывают же такие родственники…

- Тебе стыдно должно быть. Явился на все готовое… как тебе вообще компания досталась, если Володя ее не продавал? Что за схема такая? – тихим злым голосом выговариваю мужчине. – Знаешь, сейчас я позвоню в полицию. Точно!

Хватаю со стола черную трубку, и пытаюсь вспомнить номер полиции: 02 или 102? И пока я думаю, трубку легко и просто забирает Александр.

- Никуда ты не позвонишь, зайка. Глупостей не делай, - мужчина говорит со мной как с ребенком: снисходительно и мягко. Но в следующей его фразе мягкости уже нет: - Должок на твоем Володе. А должникам я не прощаю, так что все честно: хозяин здесь я. Компания моя, и ты тоже теперь моя. Начинай радоваться!

- Я не твоя! Рабство в 1861 году отменили, невежда.

Александр прикрывает глаза, а затем как-то неожиданно оказывается рядом со мной – так быстро, что я и заметить не успеваю.

- Невоспитанная девчонка! Отшлепать бы тебя… может, этим и заняться?

Я зажата в углу между своим столом, столом для принтера и сканера. Позади стена, а Александр совсем близко, и уже