Вирус - Сергей Федоранич

– Какая деятельная дама, – высказался генерал-полковник Лукьянов и басовито хохотнул. Народ вокруг стола поддержал его густым забористым смехом. Наташе было не до смеха, она сидела как голая, в шоке от фактов, которые сейчас кустобровый вывалил на стол перед всеми про нее и ее дочь.

И что означают эти шесть контактов наедине с министром? Катюша встречалась с Димой в ее, Наташино, отсутствие? Но она не помнит такого, вернее, ей об этом неизвестно. Эта новость была неприятной и какой-то омерзительной. Словно ее обманула собственная совесть. И в который раз она убедилась, что быть в неведении, когда тебе кажется, что ты знаешь все, – самая отвратительная в мире вещь, хуже только рваные колготки на первом свидании.

Кустобровый тем временем продолжил:

– По имеющимся сведениям, Висконт сейчас находится в Москве, однако ее охрана не позволяет даже приближаться к ней без постановления судьи. У Висконт есть частная резиденция с вертолетом, откуда она может взлететь и покинуть страну. Вертолет оснащен подвесными баками и приземлится на дозаправку только в Польше, на закрытом аэропорте. Были попытки задержать Лауру, однако все они закончились ее бегством. Как она проникала на территорию России – неизвестно, однако и оснований задержать ее у нас нет и не было.

Вот тут Наташа удивилась еще сильнее. А казалось бы – сильные мира сего. Да чего непонятного? У этой бабы в руках яйца больших чиновников, которые и обеспечивают ей беспрепятственный въезд и выезд. Если уж Наташа умудрилась получить доступ к министерским данным, то и Висконт смогла прикормить кого-то из министерств. Да хоть самого кустобрового, кем бы он ни был!

Наташа всмотрелась в старое, но ухоженное лицо Лауры Висконт, ее фото сменило портрет Дмитрия Шелехова. В молодости она наверняка была очаровательна и очень красива. Сейчас красота немного увяла, но она все же натуральная – никакого фотошопа, никаких подтяжек. Минимальный набор обвислости и морщин – ровно по минимуму в год, не больше. Эта женщина тщательно следит за собой, за своим телом и здоровьем. Красивый цвет лица, свежий и натуральный, чистый взгляд ясных голубых глаз, аккуратная прическа из сильных волос пепельного цвета.

– Все, Павел Семеныч, закрывай свою шарманку, – велел генерал-полковник Лукьянов. – Наталья, расскажите нам, пожалуйста, об отношениях министра с вашей дочерью.

– Мне ничего об этом неизвестно, – ответила Наташа.

– Потому что их не было? Или вам о них не говорили?

– Я повторю свой ответ: мне ничего об этом неизвестно. Если отношения и были, я о них не знаю. Своими словами я не подтверждаю, но и не опровергаю никакие сведения.

– Хорошо, пусть будет так. А деньги? Шелехов отдал вам их или нет?

– Нет, не отдал.

– И причину вы не знаете?

– Нет.

– Ну, значит, оно вам и не надо, – миролюбиво ответил Артем Леонидович. – Давайте приступим, собственно, к делу. Мы пригласили вас по той лишь причине, что взять эту скользкую тварь в одиночку не можем. Провернуть такое убийство могла она, у нее бы получилось. Нам нужна ваша помощь.

Ах, вот оно как! Помощь им, значит, нужна. Ну что же, держите.

– И так вы просите? Унижая меня и мою дочь? Я отказываюсь сотрудничать с вами, и помогать вам не стану. Хотите таскать меня или мою дочь по СИЗО – вперед. Этим меня не напугать, мы еще посмотрим, кто кого там унизит.

– Наталья, вы уверены, что выбрали верный тон? – все так же миролюбиво спросил Лукьянов.

– Уверена!

– То есть помочь нам вы не хотите, правильно?

– Правильно.

– И не станете возражать, если я запомню, что вы отказали нам в помощи?

– Я не возражаю.

– В таком случае более вас не задерживаем.

И она действительно смогла уйти. Ее вывели из здания каким-то коротким путем, всего раз вильнув в коридорском лабиринте, и вот уже улица. Все тот же автомобиль стоял все там же, выпускал молочные клубы выхлопных газов. Она села на пассажирское место на заднем сиденье, и машина тут же тронулась.

Под тихий гул двигателя Наташа сидела с широко открытыми глазами. В голове не умещалось, что она стала участником реальных событий. Все происходящее было похоже на какой-то гротескный спектакль, объективность которого сводилась к нулю. То, как она общалась с представителями власти, было результатом ее напряженной борьбы с собой. С одной стороны, она боялась навредить себе и Катюше, с другой – просто не могла не защититься. Когда автомобиль затормозил возле какой-то станции метро и ей сказали, что она может выходить, Наташа пришла к выводу, что у нее не было другого выхода, кроме как повести себя именно так, как она себя повела. И корить себя не за что. Кто знает, что сделали бы с ней, не дай она отпор? Кто знает, к чему бы ее принудили? Возможно, ее заставили бы раскрыть ее семейные проблемы, рассказать подробности… Она успокоила себя, что все сделала правильно, оставшись в стороне. Вот только где гарантия, что она действительно сумела остаться в стороне? Где гарантия, что завтра они не придут к Катюше и не заставят ее работать на них? Эта мысль придала ей сил – она должна срочно увидеться с дочерью, поговорить с ней, предостеречь.

Выйдя из метро, первым делом она разыскала Костика, по телефону сын ей сказал, что будет дома через час, у него какие-то дополнительные занятия. По ее голосу Костик понял, что что-то случилось, и сказал, что может прямо сейчас прийти домой, если это нужно. Наташа, услышав голос сына, успокоилась. Не нужно пугать ребенка, не нужно.

Потом она позвонила Катюше. Но дочь не отвечала на звонки. Наташа написала ей сообщение в мессенджере, потребовав срочно перезвонить, бросив все свои дела.

Третий звонок она сделала в офис. Ребята ее потеряли и сильно беспокоились. Она успокоила всех, сказав, что все выглядело страшнее, чем было на самом деле, и что утром она будет на работе. Она уточнила у Ромы по поводу статей, он сказал, что все утверждено и редакции получили финальные версии материалов.

Напряжение не проходило. Она пыталась отвлечься, заняться делами, сделать что-нибудь, чтобы время до звонка дочери прошло быстрее. Дома она прибралась в квартире, разложив вещи по местам, запустила стиральную машину, помыла посуду и даже приготовила себе кофе.

Катюша позвонила, когда Костик, весь запыхавшийся, ввалился в квартиру, и, расшвыривая ботинки, унесся в свою комнату к видеоигре.

– Что случилось? – спросила Катюша вместо приветствия.

– Где ты? – в ответ спросила Наташа.

– Почти у дома, вышла из метро, появилась связь.

– Давай быстро, есть разговор.

– Мам, все в порядке?

– Да. Давай быстро домой.

Наташа сама себе удивилась. С Катюшей она прекрасно держала себя в руках, помня о том, что ее дочь очень ранима и любое проявление агрессии или даже перемены настроения матери в худшую сторону воспринимает на свой счет. Такой резкий разговор мог напугать ее.