Туман настоящего. Несколько жизней - Наталья Орлова

– Следи за тем, чтобы лицо было всегда скрыто! Контролируй движения – они должны быть исполнены достоинства и грациозны. Когда будем возвращаться и слуги подадут карету слегка, словно случайно, приподними подол чуть выше нужного. У тебя стройные щиколотки и аккуратные ножки… Будем скармливать публике информацию о тебе по крохам. Бог в мелочах!

Беатрис предвкушала первый выход в свет как замечательную и увлекательную игру. Они собирались к воскресной утренней мессе, поэтому встали рано.

День был облачным и прохладным. Графиня вышла к карете, величественно опираясь на трость. Беатрис шла на шаг позади нее. При свете дня старая дама еще раз придирчиво оглядела свою протеже и осталась довольна. Они сели в карету.

– Так, пора вводить тебя в курс дела. Мы едем в кафедральный собор, там молится вся знать нашего города. Мое место, как и твое в первых рядах центрального нефа. Там преимущественно старухи и пожилые сановники. Они, конечно, тебя заметят, но не более. Дальше от нас будут молодые графы, маркизы и виконты, компания этого, твоего опекуна… как там его, Бенедикта, такие же повесы, – они-то и будут смотреть на тебя во все глаза. Кстати, о Бенедикте, он опять в центре слухов… На мессе будет звучать музыка – говорят, он ее написал. Какая-то странная история, якобы он влюбился, но ему не ответили взаимностью, давно пора было его проучить… Так вот, он ушел в монастырь с горя… И там написал эту музыку, якобы на него сошла благодать… Глупости. Про благодать не знаю, а в монастыре ему делать нечего… – Беатрис слушала, затаив дыхание и радовалась, что лицо ее скрыто вуалью. Карету сильно тряхнуло, и графиня выругалась – Пропасть! Вот не люблю я эти выезды! Так вот, не получается из беспутных повес монахов. Люди, особенно мужчины не меняются! Запомни! Так, о чем я? А, да… именно эти молодые мужчины и сыграют важную роль. Они начнут говорить о тебе первые. Просто из любопытства…

Графиня еще продолжала свои наставления, но Беатрис плохо ее слышала. Бенедикт в монастыре? Пишет музыку для мессы? На него сошла благодать? Музыку… Она видела у него гитару, изредка слышала приглушенную музыку. Как-то спросила у него, почему он не сыграет для нее. Бенедикт вроде даже смутился, сказал, что он плохой музыкант. Однажды служанки обсуждали какие-то куплеты, шушукались и краснели, считая их неприличными. Вокруг Бенедикта всегда было много слухов, так много, что даже до нее они изредка долетали. Толчок кареты и замедление хода вывели ее из задумчивости.

– Готова? Твой выход!

– Да!

Первой карету покинула графиня. Затем лакеи помогли выйти Беатрис. Перед собором было много людей. По широкому проходу не торопясь поднимались люди в дорогих одеждах, простолюдины рассматривали их, стоя по бокам лестницы. Появление графини и ее воспитанницы вызвало легкое оживление. На них показывали пальцами. Беатрис постаралась представить, как они выглядят по стороны. Судя по всему величественно. Прямая и затянутая в корсет, сохранившая тонкую талию графиня с тростью и шлейфом, стелющимся по ступеням. Миниатюрная девушка рядом, стройная с лицом, закрытым вуалью.

В соборе пахло ладаном, было торжественно и прохладно. Графиня слегка запыхалась, но выровняла дыхание. Беатрис это поняла только потому, что успела хорошо изучить свою покровительницу. Она снова прониклась к ней уважением. Обмакнули пальцы в купель со святой водой, два неглубоких реверанса перед входом в предел. Беатрис словно скользила рядом с графиней, как в танце, грациозно и плавно. Они заняли скамью во втором ряду. Графиня церемонно раскланивалась со знакомыми. Беатрис тенью повторяла ее движения. Началась месса.

У Беатрис снова появилось время подумать. Она слушала слова молитвы, но они не трогали ее сердца. А потом полилась музыка. Она сразу узнала ее, она увидела, словно наяву глаза Бенедикта. Ей казалось, что он стоит рядом, гладит ее волосы, утешает и говорит о любви. Слезы потекли по щекам Беатрис, уже второй раз за день она порадовалась тому, что лицо ее скрыто. Плечи ее не вздрагивали, спина была прямой, дыхание ровным, только душа рвалась и металась, ликовала и страдала.

Последние отзвуки смолкли под сводом собора. Потрясенная Беатрис медленно возвращалась к реальности. Первые ряды самых знатных прихожан потянулись за благословением. Графиня поднялась и медленно поплыла к высокой фигуре кардинала. Беатрис последовала за ней. Краем глаза она заметила движение сбоку – молодой мужчина, выглядывая из-за колонны, силился разглядеть ее лицо сквозь вуаль. Это окончательно привело ее в чувство. Беатрис заскользила по мозаичному полу за графиней, двигаясь плавно и величественно. Получив благословение, они медленно направились к выходу, спустились по ступеням к экипажу. Уже четыре мужские фигуры маячили рядом. Беатрис приподняла подол, ставя ногу на подножку кареты, чуть задержалась, ощущая любопытные и восторженные взгляды, затем скрылась в карете.

– Что же, дорогая моя, вас можно поздравить с удачным дебютом! Повторим наш выезд еще несколько раз, а потом выдержим паузу…

Каждый раз, посещая мессу, Беатрис слушала музыку Бенедикта, ей казалось, что она встречается с ним, беседует, прикасается к его руке. Она ждала этих встреч, которые стали ее радостью, отрадой и болью.

Графиня оказалась гениальным сценаристом, о ее протеже заговорили в городе. Не оставили без внимания грацию и маленькую ножку с изящной щиколоткой. Злые языки утверждали, что девица некрасива, а потому скрывает лицо. По велению графини Беатрис как бы случайно задела манжетой за край вуали, приоткрыв лицо так, чтобы на него падал солнечный блик. Маркиз Виллар – известный всему свету повеса – замер, пораженный ее красотой. И теперь целый шлейф домыслов, сплетен и слухов следовал за двумя женскими фигурами, спускающимися по воскресеньям по ступеням собора.

Бенедикт, живя в монастыре, обрел желаемый покой. Он давно не выходил в город, словно забыв о его существовании. Ряса стала привычным одеянием, в густой бороде и на висках появились серебряные нити, но Бенедикт этого даже не заметил.

Небо заволокло низкими тучами и на землю обрушились потоки воды. В скриптории стало темно. Монахи решили завершить работу раньше обычного. Бенедикт с неохотой стал убирать перья и готовые листы, покрытые аккуратно выведенными буквами, когда аббат Иоанн послал за ним.

Бенедикт вышел на улицу и с удовольствием вдохнул влажный воздух, в котором запах пыли смешивался со свежестью сильного ливня. Он шел под крышей длинной галереи, ведущей от скриптория к покоям аббата. Шел и любовался струями воды, угадывающимся за потоками небом, и наслаждался тем спокойствием, которое воцарилось у него в душе.

Аббат сидел в кресле у растопленного камина, он встретил Бенедикта кивком головы, на миг оторвавшись от чтения свитка, жестом указав на кресло рядом. Бенедикт сел, с удовольствием ощущая тепло огня.

– Час назад сюда приехал гонец. Из дворца… – аббат закончил чтение. – Он привез высочайшую просьбу… Бенедикт, в последнее время вы работали в архиве скриптория, неправда ли? Как обстоят дела с геральдическими и генеалогическими документами?