Клим - Дарья Данина

Жевал долго, будто издеваясь над моим терпением. Потянулся за стаканом и отпил из него. Кажется, томатный сок.

Я ждала. Отвернулась, рассматривая кухню и отмечая каждый уголок. Цвет, детали, полки. Я никогда прежде не бывала на подобных кухнях. И в подобных домах.

— Сначала ты кое-что сделаешь для меня, — спокойно произнёс, перед тем как сложить приборы на тарелку, — кое-что не совсем законное.

От услышанного на затылке зашевелились волосы. Я вытянулась струной и перевела на Клима ошеломлённый взгляд. Что?!

— Просто, чтобы ты понимала, — дополнил свою “просьбу”.

А я не понимала. Я вообще ничего не понимала!

— Но ведь вы говорили, что я смогу начать новую жизнь? — спросила, задыхаясь.

— Сможешь, — промокнул губы салфеткой и, смяв ту, бросил рядом с тарелкой, — но только после того, как поможешь мне.

— О какой жизни с чистого листа может идти речь, если за мной будет статья? Я что, по вашему, дура?

— Вот о чем и речь, Кира. Ты умная девочка. Я же говорил.

Я застыла с раскрытым ртом. Слова застряли в глотке, а мысли бурным потоком неслись в голове.

— Мне нужны гарантии, Кира. Гарантии, что ты будешь молчать. Поэтому, будь добра, сложи простые числа. И пойми, наконец, что другого пути отсюда у тебя нет. Либо я убью тебя сам. Либо другие.

— Либо?

Моё сердце, кажется, пропустило уже несколько ударов. Просто перестало биться. Только тиканье часов на стене. Будто секундная стрелка отсчитывала отведённое мне время.

— Либо убьёшь ты.

Меня оглушили. Словно со всего маха ударом по голове заставили отключиться. Смотреть перед собой и не видеть ничего. Гул в ушах. Боль в висках.

Мне ведь это послышалось?

— Откуда столько драмы во взгляде, Кира?

Лёгкий толчок. Нет... мягкое похлопывание по плечу, и я делаю попытку сконцентрироваться на своём оппоненте...

— Это не так сложно, как кажется на первый взгляд.

Клим встал на ноги и, задвинув за собой стул, отошёл. Встал напротив окна, пряча руки в карманах брюк, и продолжил:

— Знаешь, когда дело касается собственной шкуры, человек способен на многое.

Он решил мои руки испачкать в крови?

— Это взаимовыгодное предложение, Кира, — прохрипел, открывая окно и впуская в помещение холодный воздух, — Ты молчишь про меня, а я буду молчать про тебя. Но стоит тебе открыть рот...

Я молчала. Мои пальцы сжались в тугие кулаки, а острые и тонкие ногти вонзились в повлажневшие ладони.

Ублюдок. Бездушный ублюдок.

Я отвернулась от него. Опустила взгляд, натыкаясь на прозрачную столешницу и оставленные на ней приборы...

— Я бы предложил тебе завалить Быка. Но это слишком просто. Он ведь заслуживает смерти. Не так ли? — продолжал говорить, глядя на заснеженные пихты за окном, — Выбор за тобой, Кира. Сделка в любом случае, состоится...

— Это вы называете выбором? — зыркнув на него, я осторожно подняла руку и положила ладонь на ножик, которым он совсем недавно резал мясо на тарелке.

— А разве нет?

— Несколько дней назад вы говорили, что у меня его нет. Получается, были правы.

— И память у тебя хорошая, — я чувствовала, что сейчас его губы растягивает улыбка. Гадкая и злорадствующая, — это с какой стороны посмотреть. Некоторые были бы счастливы от подобных перспектив.

— Я не некоторые, — качнула головой, будто он меня сейчас видит, — я... Господи, да я даже паука не могу убить! Я просто ловлю его в стаканчик и выбрасываю на улицу! О чём тут можно говорить?! Вы предлагаете мне сделать то, на что я в принципе не способна!

— Первое, — отчеканил мужчина, в очередной раз доставая для себя сигарету, — понизь свой тон, Кира. И никогда больше не смей его повышать. Второе, — мои зубы противно скрипнули, стирая эмаль друг о друга от кипящей злости и негодования, — хочешь сказать, что я могу прямо сейчас перерезать тебе глотку и даже не заморачиваться дальше?

Сделав глубокий вдох, я стянула со стола нож и спрятала тот себе за спину. Часто дышала, крепко стискивая рукоять в кулаке. По моей спине рассыпались бисеринки липкого и холодного пота.

Я смотрела ему в затылок, мысленно просверливая там отверстие и представляя, какого это: отнять чью-то жизнь?

Сейчас в моих руках нож и, честное слово, если этот человек попробует что-нибудь сделать, я всажу остриё в его спину. Куда угодно. Просто, потому что моей жизни будет угрожать опасность. Я сделаю это. Наверное.

ЭТО он имел в виду, когда говорил о собственной шкуре?

Клим обернулся и посмотрел на меня через плечо. Уголок его губ был приподнят, а в глазах был блеск азарта. Он играет со мной? Или просто наслаждается процессом моральных пыток?

— Положи нож на место, Кира, — тихо произнёс, но этого хватило, чтобы моё сердце окончательно унеслось вскачь. Я была готова разрыдаться, глядя ему в лицо. Рассыпаясь на миллиарды частичек под напором и тяжестью его взгляда.

Мой подбородок мелко задрожал и зубы едва не застучали. Я так слаба. Перед ним. И в целом. Мне лишь остаётся надеяться, что где-то в его голове пролетит мысль о милосердии. Зацепится там за что-нибудь и... быть может, он передумает?

— Мне снова предложить свою помощь? — он повернулся ко мне полностью и, прижав сигарету к губам, сделал большую затяжку. Я видела, как загорается сигарета и слышала, как она тихо трещит, пока он тянет в себя этот горький дым. Затем сизые волны плавно спустились с его губ, образуя между нами полупрозрачное облако.

Но между нами самая настоящая пропасть.

Ему плевать.

Стоит мне проявить малейшую слабость или неповиновение, и он убьёт меня.

Не получив желаемое, он бросил тлеющую сигарету в раковину. Не смотрел на меня. Но я знала, что он ловил каждое моё движение. Каждый вздох и взмах ресниц. Он всё видел.

И как только он сделал шаг в мою сторону, я резко вскинула руку. Махнула перед его лицом ножом и кровожадно раздула ноздри. Должно быть, смотрелась я жалко...

— Не подходи ко мне! — зашипела, хватаясь второй рукой за столешницу, — не трогай меня, слышишь?!

Остановившись, Клим задержал снисходительный взгляд на моей руке, угрожающей ему ножом. Облизнулся и слегка приподнял брови, демонстрируя мне своё удивление. Затем склонил голову к плечу и, перевёл взгляд на лезвие ножа.

— Почему у вас, женщин, есть дурная привычка всё усложнять, м? — его голос был спокойным. Холодным и почти безэмоциональным. От него ноги мои наливались свинцом. И, не сиди я сейчас, уже бы рухнула на пол.

— Я не хочу так! Почему я должна кого-то убивать, чтобы выжить?! Почему ты просто не можешь меня отпустить?! Я правда никому ничего не скажу!