Любовь в прямом эфире - Джул Макбрайд

— Эди говорила, что Джулия получает письма с угрозами, — с трудом вымолвил Кэш, пытаясь казаться естественным. Он сделал глоток вина, надеясь, что это снимет напряжение от ее близости.

— Кто-то начал посылать их, когда была объявлена свадьба, — сказала Марли. — Пит Шрайвер, глава службы безопасности, пытается перехватить их.

— Есть какие-нибудь улики? — Кэш не удержался от вопроса.

Когда она покачала головой, длинные серьги снова засверкали. Не успев подумать, что делает, Кэш нагнулся к ней, зажал сережку между зубами и прикусил мочку.

Она глубоко вздохнула.

— Держу пари, зрителям это понравится, — сказала Марли, едва дыша.

— Это не для зрителей, Марли, — прошептал он и легонько подул.

— Не лучше ли называть меня Эди?

— Возможно, но я буду называть тебя Марли.

Его губы были рядом с ее ухом, и камеры не могли зафиксировать их движения. Никто из зрителей не смог бы прочитать по его губам.

Она выдохнула и вернулась к предыдущей теме:

— Кажется, Пит нашел почтовый ящик, через который парень отправляет письма.

— Как ему это удалось?

— Не знаю. Эди сказала, что ящик на 96-й Восточной улице. — (Он видел, как ее брови сошлись в прямую линию. Ему безумно захотелось провести по ним языком.) — Я только надеюсь, что ничего не случится. Это было бы трагедией, Джулия так влюблена!

— Значит, они действительно считают, что она в опасности?

— Пит считает, что злоумышленник — враг мистераДардена.

Кэш был очень осторожен, чтобы не сказать лишнего.

Марли продолжала:

— Я беспокоюсь, как бы это не расстроило свадьбу. Эди боится, что Джулии и Лоренцо все это надоест и они сбегут.

— Почему же они до сих пор не сбежали?

— Мистер Дарден настаивал на свадьбе. Он безумно любит Джулию.

— Своего единственного ребенка, — грустно проговорил Кэш и добавил, меняя тему: — Мне бы очень хотелось удрать от телеоператоров.

— Вчера нам повезло. Но теперь они нас не упустят.

Он снова взглянул на камеры, потом на Марли.

— А тебе бы хотелось?

— И да, и нет.

Это был не тот ответ, который он надеялся услышать.

Кэш поднес ее руку к своим губам и, не отрывая от девушки глаз, обвил рукой ее шею, поглаживая кожу.

От звука, вырвавшегося из ее горла, Кэш почувствовал, что у него нет иного выбора, кроме как прижать свои губы к ее.

— Как ты хороша на вкус, — прошептал он хриплым голосом, но я хочу большего. — Он спрятал свое лицо, чтобы камеры не следили за его губами. — Я хочу тебя всю. — У него не было права задавать такие вопросы: — Ты просто позируешь перед камерой или ты хочешь этого так же сильно, как и я? — Он откинулся назад, страстно желая услышать ее ответ. — Марли, — хрипло прошептал он. — Скажи что-нибудь. Ответь мне.

— Я…

— Я знаю, что ты не веришь мужчинам, Марли, но я спрашиваю не об этом.

— На чисто физическом уровне… — ее голос прервался, — наши желания совпадают.

Кэш видел, как она возбуждена. Ее прозрачное, тонкое платье выдавало ее. Он хотел прикоснуться к ее нежной полной груди, но не мог позволить себе этого, потому что вокруг были камеры. Видеть ее пылающее тело было пыткой. Ткань платья была такой нежной, что растворилась бы под его языком, вообразил он. Он уже нагнул голову, собираясь слизать эту голубую паутинку с ее тела…

И тут он снова вспомнил, что их снимают на пленку.

— Папуля? — Джулия посмотрела в телевизор. — Ты уверен, что с тобой все в порядке? Ты ни слова не проронил за обедом.

— Я немного устал, — признался Спарки.

— Мне так жаль, папочка.

Подняв пульт, Спарки пригласил Джулию присесть рядом. Продолжая смотреть «Рейтинг свиданий», он обнял дочь, вынуждая ее прижаться к нему.

— Тебе что-нибудь принести? Горячего какао или чая?

— Ничего не надо, — рассеянно сказал он, изучая пару, обедающую в итальянском ресторане. Участники были одеты просто убийственно. Она — в прозрачном голубом платье, он — в темном костюме от известного модельера. Взгляды всех посетителей ресторана прикованы к этой обаятельной паре.

Кэш и Марли казались охваченными страстью. И Спарки надеялся, что они победят. Хотя они и не знали этого, но он был заинтересован в удаче сестер Беннинг и потому совсем не случайно выбрал Эди для организации свадьбы Джулии…

На экране пара выглядела влюбленной, и уже было ясно, что они победят. Они не только были выбраны как «неудачники», что всегда давало соревнующимся преимущество, но вели себя так, будто вот-вот собираются поцеловаться. И, судя по горящим глазам, не остановятся на объятиях.

Спарки надеялся, что сегодня они сбегут, как сбежали прошлым вечером. Сегодняшнее шоу началось с того, что Тревор Майлейн показал кадры, на которых было видно, как пара ускользнула от телеоператора и исчезла в темноте. Это было первый раз в истории шоу.

Две другие пары были куда более сдержанными и скучными, подумал он, когда началась реклама. Одна пара — из Нью-Джерси, другая — высокие белокурые теннисисты — из Коннектикута. И они не были такими колоритными, как Кэш и Эди!

Спарки рассматривал Кэша Шэмпейна. Он казался ему хорошим выбором для Эди, и с его стороны было любезностью привозить ее сестру в поместье для занятий с Джулией. Думая о том, как сестры отличались друг от друга, Спарки не мог удержаться от улыбки. Марли была крепче и выглядела более спортивной. Эди — более женственная, более грациозная. Но по натуре она была более скрытной…

Во время занятий с Джулией Спарки удалось поговорить с Кэшем, ожидавшим Марли. Он выяснил, что тот из Нового Орлеана. А это место Спарки ценил, он любил юг, хотя был родом из Северной Каролины. До болезни Спарки проводил на юге, а в особенности в Новом Орлеане, большую часть времени. Он жил в своем поместье на Лонг-Айленде только тогда, когда приезжал в Нью-Йорк, город, где он впервые начал заниматься отельным бизнесом.

Да, Кэш был мужчиной того типа, который импонировал Спарки. Он узнал, что Кэш помогает другу открыть клуб, и это порадовало Спарки. Поскольку в большинстве отелей были бары, Спарки хорошо знал этот бизнес.

— Мы с Лоренцо устали от Пита, — подольстилась Джулия. — Пит не пустил нас даже в кино. Он прилип к нам, как пиявка, и хотя я знаю, что ты любишь меня, папа…

— Я обеспокоен, — возразил Спарки, пока она играла с серебристыми прядями его волос. Уже несколько недель Джулия просила его, чтобы он отозвал от нее Пита Шрайвера. — Пока не поймают того, кто посылает письма, все останется как есть.

— Но не в доме же, папуля, — протестовала она.