Янина, школа для маленькой ведьмы - Анна Сергеевна Летняя

С неба падали пушистые хлопья, и вскоре я могу промокнуть уже от них, если не одену куртку обратно.

– Конечно, дедушка! – ответила я и взяла его холодную ладонь, прижав к своим пылающим щекам. – Чувствуете?

– Да. – Отобрав свою руку, он по- доброму усмехнулся. – Уважила ты старика. Повеселила, как никто давно не веселил. И дар для тебя особенный будет значит.

– Дар? А моим друзьям можно тоже? И мне много не нужно, можно всем одинаковые подарки подарить. – Навострила я ушки, решив обнаглеть и разменять один особенный дар, на парочку обычных, но для всех моих друзей.

– И не жалко тебе делиться моими дарами с другими детьми? – улыбнулся он в свои усы и пригладил бороду.

– Так они же мои друзья! Мне для них ничего не жалко, правда. – Искренне ответила я и кивнула пару раз головой.

– Хорошо, держи.

Стукнул дед посохом о землю и исчез, а на его месте появились десять сундуков, причем каждый из них был мне по колено.

– Не поняла. Это что? Это был Дед Мороз? – от удивления вслух заговорила я, рассматривая подарки и роняя в снег куртку и палку.

На тропинке послышалась знакомая ругань, а я, забыв об игре, крикнула:

– Хромай сюда, болезный, помощь твоя нужна.

«Болезный» сперва не поверил своим ушам, а потом подошел к елкам, с подозрением рассматривая мой силуэт за пышными иголками.

– Что ты там делаешь? Флаг прячешь?

– Типа пряталась от тебя. Твой флаг уже, наверное, у судьи, объявившем о нашей победе. Но это уже не важно.

Одев куртку, я попробовала вытолкать из- под елки первый сундук, но сил не хватило даже сдвинуть его с места.

– Есть два варианта. Либо ты поворачиваешься и хромаешь за учителями, и чем больше приведешь, тем лучше, либо ждешь меня тут сам, охраняя мой подарок.

– Какой еще подарок? – разведя колючие ветки руками и увидев сундуки, он завис. – Откуда все это?

– От Деда Мороза, – пожала я плечами и затараторила, размахивая руками: – Я от тебя спряталась тут, а он появился и давай приставать, тепло ли мне. Все спрашивал и спрашивал, а я же столько бежала, конечно мне ужас как жарко было. Он пообещал подарок мне, а я и друзьям попросила. Но я имела ввиду только Киру, Илью, Машку, Лерку и Ромку, а он на всех отсыпал, кажется.

– Ну ты даешь, – только и смог ответить шокированный парень. Он снова скрылся с той стороны тропинки и похромал за помощью.

Я пожала плечами и заглянула в первый сундук. Как и было сказано в старой легенде, изначальная нечисть, в народе известная как Дед Мороз, одаривала только драгоценными каменьями.

– Вот и подарочек привалил. С праздником тебя, Янина, видимо вела себя ты очень хорошо, раз столько привалило разом. Правильной дорогой идем, товарищи! – просыпая через пальцы камни, проговорила я.

Через час, вместе со взрослыми, мы дотащили до общего зала дары Деда Мороза. После, переодевшись в сухое и чистое, за чаем решали, как будем делить на всех, без малого 800 детей и 100 взрослых, камни. Как виновнице такого новогоднего взгрева, мне полагалась двойная доля. А ведь каждый из сундуков, весил более 100 килограмм.

Меня не особо волновало, сколько из этого богатства я получу лично. Возложив дележку и распоряжение «добычей» на плечи моего куратора Алевтины Рысак, я ушла есть пирог и запивать его чаем. Было немного грустно, что победа нашей команды как- то стерлась из радостных новостей, а ведь это была прекрасная комбинация, разыгранная нами, как по нотам. Устав от привалившей мне популярности, я ушла вместе с друзьями в свою комнату, где парочка старших соседей принялась учить нас играть в карты. А вся эта суматоха с сундуками, только испортила наш новый год.

Янина и новый друг. 3 года спустя.

Все это время я училась общим предметам, познавала оба мира по книгам и дневникам нечисти, испытавшей на своих шкурах тяготы прошлого. А вот пользоваться силами бабушки, мой куратор мне запретила строго настрого. Алевтина Рысак вообще была строгой, но не просто так. Она боялась выгорания, которое редко, но наступало у ведьм, замахнувшихся на что- то глобальное. Даже если они делали это не специально, а изменяя сразу несколько десятков судеб одним пожеланием.

Теперь- то я узнала, каково это, на собственной шкурке, чуть не померев.

А случилось все глупо. Я сидела под деревом у озера, читая книгу, когда услышала приглушенные всхлипы. Это удивило меня, ведь в школе все были добрыми и заботливыми. Любой старший, увидевший, что находящийся рядом малыш в затруднении, оказывал помощь в учебе или быту. А тут раздавался настоящий плач.

Отложив книгу, я пошла на звук и наткнулась на маленького херувимчика со светлыми кудряшками, ясными голубыми глазками, пухлыми щечками и размазанными по лицу слезами.

Устроившись рядом, я протянула ему свой платок, и молча рассмотрела сущность слабенького оборотня. Такой, как он, не может оборачиваться. Максимум, что он может – использовать нюх, острое зрение и инстинкты в обычной жизни. Не знаю, как его родители опознали в нем нечисть, но таких редко забирали из семей.

– Привет, меня зовут Янина Вир. Я тут уже три года. – Протянув руку, потрепала его по волосам. – А тебя как зовут?

– Я Максимка Орловский, мне 7 лет. Приехал сегодня, – всхлипывая, ответил он.

– Приятно познакомиться с тобой. Я рада, что теперь ты с нами будешь жить. Тут классно – все заботливые, добрые и скрываться не нужно.

– НЕТ! Я хочу обратно к маме! – закричал он, вскакивая на ноги. Видимо, ему не объяснили, почему он тут. Либо наивный мальчик не верил, что его могли бросить.

– Хорошо! Не кричи ты, – я подняла руки, решив не провоцировать наивного Максимку. – Расскажи, как ты тут оказался? Что случилось в вашей с мамой жизни, после чего тебя сюда привезли.

– Мы с мамой вместе жили, а тут она привела какого- то мужчину, я ему не понравился сразу. Говорил, что я чужой щенок и не нужен ему. Вот я его и покусал. Мама разозлилась и отвела меня в парк, где сказала ждать на лавочке, и не вернулась больше. Меня забрали полицейские. Я их тоже покусал, ведь мама, наверное, потом пришла, и не нашла меня там. Я хочу вернуться к ней!

Усмехнувшись, я припомнила сколько таких наивных уже встречала за прожитые здесь годы. В душе мальчика была любовь к маме, злость на ее мужчину, а вот ответных чувств женщины я не видела. Там, где должна была теплиться материнская забота, была серая пустота. Вот это и был дефект оборотней – ведь что маленькие, что взрослые, они не могли до конца контролировать свою суть, отдавая свою преданность без остатка.

– Скажи, а как ты в поезде ехал? У твоей няни были твои документы и вещи? Те, что покупала тебе мама? – решила идти привычным способом, открывать ему глаза через факты, а не только через мои слова.

– Да. Там был ее чемодан, куда она сложила мою одежду и некоторые игрушки. Наверное, они у нее все украли! – подтвердил он мои опасения. Нашли его мамашу, но не захотела она обратно забирать сына.