Каратист: путь воина. Том 3 - Алим Тыналин

Занят был. Обучением. И чуть не проморгал. Надо поговорить с ними. И записать моих ребят.

В этот раз я не буду участвовать. Хочу, чтобы дрались только мои ученики. Посмотрим, как они выступят. И что усвоил из моих уроков.

Я сам буду тренером. Для каждого. Отличная возможность. Чтобы проверить мои способности. И правильно ли я учу их.

— Надо срочно поговорить с организаторами, — пробормотал я. — Хорошо, что напомнил.

Мы приехали в общагу. Крылов сразу завалился спать. А я отправился в зал. У меня там назначена встреча.

За неделю вперед. И я знал, что мой оппонент не опоздает. Не такой это человек.

Время уже позднее. По дороге я успел заскочить в столовую. Поужинал от души.

Теперь можно не сдерживаться. На Ледяной неделе мы себя ограничили. Сознательно. Чтобы не нагружать желудки. А теперь можно почти все.

Воловников уже ждал меня в зале. Как всегда, в синем костюме с галстуком. Еще и пальто поверх. С каракулем. Аккуратно причесанный.

— Выглядишь неплохо, — одобрил он. — Хотя и похудел. Ну и как? Стоила она того? Эта твоя Ледяная неделя?

Я кивнул.

— Конечно.

Воловников улыбнулся. Прошелся туда-сюда.

— Да, я вижу по твоей довольной физиономии. Тебе нравится обучать людей. Надо же. Удивительно. Такой молодой, а столько талантов. Посмотрим, чему ты их там научил.

Я молчал. Ждал, что там дальше.

— Так, теперь что касается Парижа, — Воловников посерьезнел. — Вопрос согласовывается. На самом верху. Так что жди. Плохо то, что о нас никто не знает. За рубежом. У нас нет федерации и утвержденных правил. В мире карате СССР — никто. Кучка неизвестных бродяг. В грязных кимоно. Ой, вернее, в ги.

Я кивнул. Все верно.

— Впрочем, мы работаем над этим, — продолжил Воловников. — Вскоре от тебя потребуется кое-что сделать.

Я напрягся. Воловников усмехнулся.

— Ничего криминального. Ты должен сделать две вещи. В конце года или в начале следующего мы организуем товарищеские бои. С каратистами других стран. Ты должен показать себя. Чтобы за границей поняли. Что мы кое-что умеем. Понял?

Я кивнул.

— Это я с радостью. Отличная тренировка. Перед чемпионатом.

Воловников снова прошелся взад-вперед.

— Это первое. И второе. Тебе предстоит встретиться с руководством партии. Чтобы тебя оценили. Если пройдешь крещение — пустят за рубеж. Нет — тогда забудь про Париж.

Вот чертовщина. Не люблю смотрины. Но ничего не поделаешь. Придется.

— Хорошо, — я опустил голову. — Раз надо, значит надо.

Воловников улыбнулся. Потрепал меня по плечу.

— Ну, и отлично. Кстати, во время обеих встреч с тобой поедут наши люди. Кое-с-кем встретятся. Ты просто посидишь рядом. Хорошо?

Добавил незначительным тоном. Как будто так и полагается. Я снова напрягся.

— Но мы ведь договаривались. Никакой работы на вас. Только карате.

Воловников поднял руки ладонями вверх.

— Само собой. Это и есть карате. Все для тебя. Может, ты хоть как-то поможешь нам? Хотя бы чуточку благодарности? Просто закроешь глаза на пару минут. Хорошо?

Я вздохнул, стараясь сдержаться. Вот ведь госбезопасность. Не мытьем, так катанием.

Все-таки нашли лазейку. Как теперь откажешь? Нельзя быть беременным наполовину.

Я хмуро кивнул.

— Ну, и отлично, — Воловников просиял. — Я знал, что ты согласишься. А за это тебе сюрприз. Вот, смотри.

Он протянул приглашение. От Икеды Накамуры. На аттестацию на первый дан. Уже завтра. По адресу, где располагалась японская торговая компания.

Я посмотрел на Воловникова. Да, хороший подарок. Полезно дружить со спецслужбами.

— Хорошо, я буду.

Глава 7

Первый дан

Вечером в семь часов я пришел к гостинице «Берлин». Или «Савой».

Довольно старое здание. Еще дореволюционной постройки. И все еще отлично выглядит. Солидно и основательно. С роскошным пафосным рестораном внутри.

Но я пришел не кушать. А драться.

Швейцар увидел мою простенькую одежду. И то, что я пришел пешком. И презрительно ухмыльнулся.

На контрасте, ко входу как раз подъехала черная «Волга». Оттуда вышел мужчина в сером костюме. И сером пальто. Довольно пожилой. И лысеющий.

Помог выйти девушке. В облегающем красном платье. И бордовом пальто. Явно импортное. Из-за границы

Надо же. Все как полагается. Словно в кино прям.

— Ты куда? — спросил швейцар. — А ну-ка, давай, катись отсюда. Колбаской.

И заткнулся. Потому что я сунул ему. Пригласительный в морду.

— Ага, тогда пожалуйте, — он распахнул двери. — Милости просим.

Интересная идея. Провести аттестацию в гостинице. Хотя, где еще? Проводят ведь иностранцы. Которые здесь часто тусуются.

Время еще раннее. Детское. Поэтому в холле полно народа. Гости, интуристы. Наши граждане.

Сидят на диванчиках. Болтают. Чего-то обсуждают. Машут зажженными сигаретами.

К чему я так и не привык в этой эпохе. Так это к повсеместному курению. Вот прям везде. Кроме детсадов, наверное. Хотя и там не спасешься.

Мраморные колонны, пол, паркет, роскошные люстры. Зеркала. Услужливые портье. Это точно Советский союз?

— Товарищ Ермолов? — рядом бесшумно возник азиат. Маленькие глазки, бесстрастное лицо. Темно-синий костюм. — Прошу вас. Следуйте за мной.

Широкие коридоры. Уютные фонари на стенах. Двери номеров.

Встречные постояльцы. Мужчины тоже в костюмах. Женщины в длинных струящихся платьях.

Пара поворотов. Проходим через смежные помещения.

И оказываемся в большом и просторном. На полу паркет. Как в холле. Длинный стол отодвинут. К дальней стене. Стулья поставлены в ряд. У другой стены.

Окна большие, задрапированы черными шторами. Ну и пусть, на улице все равно темно. На потолке сияют люстры.

У стола, накрытого закусками и напитками, стоят люди. Полутора десятка. Некоторые в костюмах. Некоторые в каратеги. С черными поясами.

Большинство японцы. Но есть и европейцы.

Кстати, над столом флаги Японии и СССР. И плакаты на стене.

«Общество японо-советской дружбы». «Укрепим японо-советскую дружбу и взаимопонимание». «Расширим обмены в области науки, искусства, культуры, экономики».

И еще чего-то на японском. С иероглифами. Тоже самое, наверняка.

— Ермолов-сан, как вы поживаете? Готовы к экзамену? — ко мне подходят трое японцев. Сопровождающий испарился. — Вы уже знакомы? Вот господин Накамура.

А вот и мой соперник. Склонил голову. Выпрямил. Пристально взглянул на меня. Нет, я, конечно, не любимчик господина Накамура.

— Готов, — я тоже киваю. — Давайте начнем. Где я могу переодеться?

Один из японцев указал в сторону. На неприметную дверь.

— Вон там. Подсобная комната. Пожалуйста.

Ишь, как любезно. Я кивнул. И отправился переодеваться.

Отпер дверь, вошел. Действительно, подсобка. Тут хранятся стулья. И столы. И еще ковры. Скатанные в трубочку.

Я быстро переоделся. Постарался унять внутреннее напряжение.

Это просто люди. Хоть и настроенные недружелюбно. Но зато настоящие специалисты. Уж они оценят твои знания. В карате.

Надеюсь, поставят справедливые оценки. И не завалят.

Для меня главное — хорошо выступить. Показать, на что я способен. И неважно. Присвоят дан. Или нет.

Возле двери овальное зеркало. Я поглядел на себя. Перед тем, как выйти.

Глубоко вздохнул. Сказал себе: «Сосредоточься». И вышел наружу.

Все уже заняли места. Уселись на стульях.

Только трое мужчин в ги чуть впереди. За небольшим овальным столиком. Перед ними листы бумаги. И графины с водой. И стаканы.

В центре комнаты стоял другой мужчина. Бородатый азиат. Кругленький и шустрый. Он указал рукой рядом с собой.

— Прошу вас, Ермолов-сан.

Я встал рядом. Поклонился судьям. Потом мужчине рядом.

— Начали. — сказал судья в центре. — Прошу вас. Давайте кихон.

Ну хорошо. Вот, смотрите.

Я начал с ударов руками. Моротэ хайто учи дзедан. Двойной круговой удар. Внутренними ребрами ладоней. В голову, в шею противника.

Сначала выполнил спокойно. Как привык. Судьи поморщились. Я сразу заметил, что им не понравилось.

А ну-ка. Попробую делать так, как раньше. Когда только вышел из леса. Летом.

— Киай! — заорал я на весь зал. И сделал удар.

Судьи оживились. Сидели все также неподвижно. Но глаза заблестели.

Я начал делать удары мощно. И с полной отдачей. Уже не сдерживал громкость крика. Как получится.

Моротэ хайто учи чудан. Это такой же удар. Только по среднему этажу. В корпус. Я делал точно также. Мощно и на полную катушку.

Затем просто хайто учи. Круговой удар. Внутренним ребром ладони. Большой палец прижат к вытянутой ладони. И сложен под нее.

Также дзедан. Потом чудан. И гедан. В нижнюю часть тела.

Я бил так интенсивно, что куртка кимоно вылезла из-за пояса. Закончив, я поправил одежду.

Теперь блоки.

Сначала моротэ какэ